Следом за лоа убегать кинулись простые воины. Йоррох его знает, почему на них так повлиял образ «снежинки» из проклятого манора – ну не вибрации же Запределья они ощутили! – но перепугались туземцы жутко. Даже общение с мелкими и не очень демонами, которых прикармливал старый шаман не помогло. Все тут же кинулись врассыпную, и хорошо, что хотя бы без постыдных воплей.

Спокойствие смог сохранить лишь шаман. Нет, он, конечно, вздрогнул в первый момент – особенно когда подкупленные жертвами духи начали спасаться бегством, – но потом пригляделся, принюхался и… мерзко оскалившись, возобновил атаку. Причём первый десяток-другой секунд ему даже сопутствовал успех: свои оружием он ухитрился выбить у Малка из рук подставленные под удар тесаки. Однако потом неудачно попал в захват, потерял булаву, а в заключение и вовсе упал, сбитый подножкой. И хотя он-таки смог увлечь за собой Малка, переведя поединок в партер, былой напор он всё же растерял, а из нападающего превратился в обороняющегося.

– Да чего ж ты такой крепкий-то!!! – простонал Малк, после почти минутной возни в пыли.

Колдун, несмотря на разницу в габаритах и возраст – старый шаман был на две головы ниже своего более молодого противника – оказался на удивление силён и даже врукопашную бился точно лев. В какой-то момент оба вцепились друг в друга точно клещи, сделав невозможным нанесение физических ударов. После чего вновь вернулись к магии. Причём и здесь шаман тоже только отбивался, не атакуя. Несколько Искр, проклятье Нежизни, даже Рассеивание – Малк перепробовал весь свой наступательный арсенал, практически опустошил резерв, но так и не смог нанести никакого урона. Волшба с дикаря попросту соскальзывала. Малк даже пустил в ход одну из Призрачных Рук, попробовав с её помощью добраться до сердца врага, но не смог погрузить её в чужое тело даже на полпальца. Лишь тогда ему стал понятен источник неуязвимости туземного Одарённого – он не просто обладал развитой Властью, но ещё и мастерски с ней управлялся. И Малк, обычно выигрывающий за счёт своей более продвинутой силы Духа, тут вдруг оказался совершенно беспомощен.

– Сколько же ты жертв демонам скормил, что они тебя до жёлтого ранга подняли?! – процедил Малк, натужно пыхтя.

В ярости от собственного бессилия запустил вторую Призрачную Руку к себе запазуху, достал оттуда Морду – благо с артефактами духовные конечности управлялись без особых сложностей – и с чувством припечатал её на лицо шамана. Тот дёрнулся, заорал, попробовал всё той же Властью освободиться, но сходу сделать это не смог… и проиграл бой. Второго шанса Малк ему не дал. Поглощение было активировано, и пока старый колдун пытался сопротивляться магии артефакта – надо сказать весьма успешно, – Малк освободился от захвата, дотянулся до валяющегося рядом тесака и одним махом отсёк противнику голову.

– Проклятье, это было сложно!! – простонал Малк, поднимаясь на ноги и срывая с отрубленной головы маску.

Мрачно посмотрел на открывшиеся кости черепа, затем брезгливо глянул на внутреннюю часть Морды и, лишь убедившись в её девственной чистоте, вернул артефакт запазуху. Чем закончилось его первое самостоятельное поглощение памяти противника он разберётся позже, пока же…

– Больше никого здесь не осталось? – спросил Малк у осторожно приблизившегося к нему Тиля.

– Никого. Все разбежались… Да и я бы, если честно, на их месте убежал, – как-то мрачно и одновременно испуганно сообщил Калакан.

Малку из-за этого даже на какой-то миг показалось, что он до сих пор поддерживает образ твари Запределья. Но нет – иллюзия человека-червя рассеялась сразу после начала атаки шамана, а духовные вибрации Голодного Морока он перестал испускать после того как удар булавой выбил у него тесаки. Тогда что? Калакар боится того, что увидел в бою?

– На это и расчёт, но… хорошего понемножку. Теперь если и захочу кого напугать, то только если рожу страшную скорчу. Больше никаких жутких иллюзий! – доверительным тоном сообщил Малк, памятуя о совете Больдо скрывать свои навыки. После чего показал Тилю краешек блокнота, посредством которого когда-то общался с Мастером, и пояснил: – Подарок учителя… и он больше не работает.

Здесь Малк мысленно пробежался по уже сказанному и так же мысленно улыбнулся. Вроде бы нигде не соврал, везде озвучил только факты, а значит если вдруг с Тилем не всё гладко и он, например, умеет чуять ложь, то заподозрить его во владении магией иллюзий точно не сможет…

– Так это был артефактный морок? – как-то слишком уж натурально удивился Калакар.

– А ты думал, что я в тварь превращаться умею? Серьёзно?! – расхохотался Мал, потом покосился на мелькающие в проулках тени и уже другим тоном добавил: – Впрочем, давай мои способности обсудим позже. Впереди нас ждут два очень увлекательных занятия, и я бы очень хотел с ними закончить до того, как к дикарям вернётся мужество…

– Два занятия? – глупо переспросил Тиль.

– Конечно, а зовутся они грабёж и… – Малк с намёком посмотрел на Калакара.

Тот наморщил лоб, потом посмотрел на свои кандалы, на уже замеченные ранее Малком тени и осторожно предположил:

– Отступление?

– Да, бегство. И я бы очень хотел, чтобы оно в какой-то момент не превратилось в паническое бегство, – расплылся теперь уже в искренней улыбке Малк и, ободряюще хлопнув Тиля по плечу, решительно бросил: – А теперь веди в хижину шамана. Чую, у этого «демонолюба» точно найдётся чем поживиться…

– Ну, сколько там получается? – спросил Малк, лениво привалившись спиной к хижине шамана и делая глоток наигорчайшего шуйсю из здоровенной серебряной кружки.

Причём и листья, из которой он приготовил настой, и используемая посудина – всё это Малк нашёл в вещах старого колдуна. И несмотря на то, что для Бакалавра размениваться на подобного рода трофеи было мелочно, он искренне радовался добыче. По настою Малк, откровенно говоря, адски соскучился и за щепоть заварки готов был даже рискнуть жизнью, а кружка… кружка ему просту понравилась. Тяжёлая, ладно сидит в руке, внутри и снаружи покрыта резьбой на морскую тематику. Из такой не стыдно пить и более благородные напитки, чем малоприятный для многих шуйсю!

Впрочем не это было самой ценной частью добычи…

– Сложно сказать, всё-таки мы не знаем насколько золото чистое. Но если брать по весу, то эти шесть самородков потянут драхм на пятьдесят. Не меньше, – сообщил Калакар после короткой паузы.

Затем сложил драгоценные золотины в потёртый мешочек и кинул его на землю рядом с Малком. Сам же подошёл к висящему над костром котелку, зачерпнул глиняным стаканом немного настоя, сделал осторожный глоток и… с отвращением выплюнул.

– Не понимаю, как ты можешь пить эту гадость. Чистая же отрава!

В отличие от тех бесед, что они вели перед дракой с шаманом, на этот раз Тиль говорил гораздо спокойнее, без непонятных скачков настроения, хитрых взглядов и невнятной мимики. Сейчас он походил на того себя прежнего, каким был во время первого знакомства с Малком. Словно другой человек. И эта метаморфоза не могла не радовать – значит не всё ещё потеряно и те подозрения, что питал насчёт Калакара Малк не следовало воспринимать как окончательный диагноз.

– Зато полезно, – тоже с небольшой задержкой ответил Малк и тут же поинтересовался: – Дикари всё ещё не вернулись?

– Куда там… все дома два раза обежал – никого не встретил. Они как ту страховидлу увидели, которую ты изобразил, так в джунгли и рванули. Трусы! – ответил Тиль и лишь последнее слово не сказал, а едва ли не выплюнул.

Получилось у него это настолько прочувственно, что Малк бросил в его сторону острый взгляд – не вернулся ли новый Калакар, – однако признаков обратной трансформации не заметил и успокоенно вздохнул. Прежний Тиль ему нравился гораздо больше.

– А почему трусы? – всё же не удержался Малк от вопроса.

– Потому что если бы они здесь остались, то ты бы их убил, и жажда мести в моём сердце хоть немного бы утихла! – с хорошо различимой злобой сказал Тиль.