Но неизвестный щедро расплатился с баронессой — за что? Скорее всего, за прибытие в замок. Но зачем человеку маркиза платить ей? Что-то не сходится.

Они добрались до комнат Евы, и Генри приказал Джейн проверить, на месте ли девушка. Горничная послушно постучалась и, когда никто не ответил, заглянула в комнату.

— Здесь никого, — сообщила она, приоткрыв дверь.

Лайс тоже вошел. Он поставил подсвечник на прикроватный столик и осмотрелся. Следов борьбы не было, а вот постель вся измята. Он дал знак Джейн, и она послушно откинула одеяло. Генри слегка вздрогнул: на простынях темнело пятно, очень похожее на кровь. Джейн хмыкнула.

— Кажется, леди сбежала с любовником, — не удержалась она от комментария.

Генри также склонялся к этой версии. И он догадывался, кто этот таинственный любовник. Саймон Шелтон! Неужели баронесса осмелилась привезти его сюда? Но зачем же она тогда пришла к Генри и сообщила о готовящемся побеге? Сидела бы себе молча, на нее никто бы и не подумал.

Опять что-то не сходится.

Была и еще одна версия развития событий: мнимой горничной был все-таки человек Аллейна, он похитил Евангелину прямо из постели. Но почему просто не убил? Возиться с бесчувственным телом, пытаться незаметно покинуть с ним дом — это же очень большой риск. Да и не выбраться чужаку из хорошо охраняемого замка.

Может, похититель — не человек маркиза, а Шелтон? Но ведь тот сам благородно отпустил девушку, предоставив ей выбор. Или он передумал?

Сколько вопросов, и ни одного ответа!..

Генри еще раз обвел взглядом комнату. Взгляд его остановился на туалетном столике, там лежал сложенный пополам лист бумаги. Лайс велел Джейн подержать свечу, а сам развернул записку. Адресована она была лорду и леди Корби, но его это не остановило, — он не имел права терять драгоценное время.

В записке Ева сообщала, что покидает замок с мужем, и добровольно. Она просит родителей понять ее и простить, и обещает навестить их в ближайшее время.

Генри покрутил записку в руках. Не похоже, что она написана под давлением, а почерк вполне мог принадлежать Евангелине Корби. Значит, все-таки здесь побывал Шелтон…

Отвлекая Генри от размышлений, в комнату вошла баронесса, неся на руках сонного Пум-Пуфа. Увидев своего заклятого врага, песик недовольно тявкнул и отвернулся.

— Я что-то не вижу, чтобы с Пуфом что-то не то было, — задумчиво сказала баронесса, обращаясь к Джейн.

— Он, знаете ли, чихнул разик, — нагло ответила ей бывшая горничная, и быстро добавила: — А я больше на вас не работаю и желаю получить расчет.

Глаза у Гвен зло сузились, она переводила подозрительный взгляд с Джейн на Генри, догадываясь, что служанка что-то рассказала виконту.

— С вашим псом все в порядке, — заявил Генри, по-хозяйски забирая у удивленной Гвен обалдевшего от такой наглости Пум-Пуфа и передавая его горничной.

— Унеси собаку, — приказал он. — Мне нужно поговорить с твоей госпожой. И не вздумай подслушивать.

— Что все это значит? — раздалось возмущенное шипение Гвен: говорить громко в комнате Евы она не решалась.

Джейн послушно выскользнула из комнаты с песиком на руках, плотно закрыв за собой дверь.

Генри повернулся к баронессе. Та постукивала ножкой по полу, скрестив на груди руки. То ли недовольна, то ли нервничает. Виконт склонялся скорее ко второму.

— Вы привезли сюда Шелтона? — Это был даже не вопрос, а констатация факта.

— Какое это имеет значение? — резко спросила Гвен. — Почему вы теряете время? Вы ведь видите, что Ева сбежала, так берите людей и поезжайте за ней, а то упустите ее след.

— Миссис Шелтон ушла со своим мужем по доброй воле. Зачем мне ее преследовать? — сухо спросил Генри. Что-то здесь было нечисто, что-то она скрывает, он нутром чувствовал.

Услышав, что бежать за Евой он не собирается, Гвен вдруг побледнела. Она взволнованно кусала губы, взгляд сделался встревоженным.

— Вы что же, отдадите ее этому мерзавцу, Лайс? — выдохнула она.

— Вы же сами привезли его сюда. Он вам еще и заплатил, и немало. Будете это отрицать?

Он ожидал, что именно это она и сделает, начнет отпираться и лукавить. Но, к его большому удивлению, этого не произошло.

— Допустим, всё это так! Но я вовсе не желаю, чтобы малютка Ева оказалась в его руках! — вскричала она, явно в отчаянии, заламывая руки. — Вы должны вернуть ее! Лорд Корби не простит вам этого!

И тут Генри не выдержал. Он видел, что она скрывает нечто важное, что ужасно боится чего-то. Он подскочил к баронессе, схватил ее за плечи и принялся яростно трясти.

— Говорите! Говорите мне правду! — сквозь зубы цедил он.

Хрупкая женщина безвольно болталась в его руках. Шпильки вылетели из ее волос и разлетелись по всей комнате, а длинные густые волосы рассыпались по плечам. И, когда он вдруг отпустил ее, она отпрянула, оступилась и упала.

Генри испугался, что она ударилась, и шагнул к ней, желая помочь подняться. Но Гвен, видимо, расценила его движение по-своему: она вскрикнула в ужасе и выставила перед собой руки, пытаясь закрыться от него. Он видел ее взгляд, полный страха и боли. И вдруг вспомнил рассказ Джейн об изощренных развлечениях Аллейна с баронессой. Неужели она видит в нем такого же подонка?

Вся злость на нее покинула Генри. Он подошел к Гвен и, мягко поддерживая, помог ей встать. Затем усадил ее на кровать и сам сел рядом.

— Я прошу вас леди Финчли… Гвендолин! Я умоляю вас, расскажите мне правду! Я ведь вижу, что вы пытаетесь предупредить меня о чем-то. Почему вы не хотите сказать все? — доверительно заговорил он, с тревогой заглядывая ей в глаза. Он нежно взял ее ладони в свои. Она не ожидала этого, взгляд ее выразил смятение и изумление.

У нее были такие тонкие, такие холодные пальчики! Они тонули в его широких ладонях. Генри сомкнул пальцы, легонько сжимая. Странное чувство охватило его. Словно в руках его оказалось нечто очень хрупкое, беззащитное, — и в то же время бесценное.

Держать ее так вечно и никогда не отпускать. Взять ее себе, к черту Аллейна! К черту все!

Но, Боже правый! О чем он думает сейчас? Он забыл об Евангелине Корби! Почему он всегда теряет голову рядом с этой женщиной?..

— Гвен, доверься мне, прошу, — тихо сказал он.

Баронесса выглядела абсолютно растерянной. Это его прикосновение произвело на нее такой эффект?

— Надо торопиться, — заговорила она надтреснутым голосом. — Надо спасать Еву. Аллейн узнал о том, что сегодня она покинет замок, и будет ждать ее за стеной.

Генри не нужно было объяснять, что это значит. Ева в страшной опасности.

— Откуда он узнал? — только и смог сказать Лайс.

— Мне пришлось… — Она опустила голову и не договорила, но ему и так все сделалось ясно: баронесса использовала Шелтона, чтобы тот вывел Еву за пределы замка прямо в лапы к Аллейну. Она отдала бедную девочку чудовищу!

Всякая нежность к этой женщине в одночасье покинула его. Генри вдруг испытал такую злость на нее, что непроизвольно сжал ее пальцы, рискуя сломать их. Гвен вскрикнула и выдернула руки.

— Ваше коварство не знает границ! — Он встал. — Если я не успею спасти дочь Корби, вы поплатитесь за это. Клянусь честью, поплатитесь!

Она тоже вскочила.

— К черту ваши угрозы, Лайс! Бегите! Спасите бедную девушку!

— Да, промедление может дорого обойтись. Я ухожу. Но прикажу не выпускать вас из замка, баронесса. И ни слова лорду Корби. Он не должен ничего знать.

— Я понимаю.

— Если я не найду Евангелину, у меня будет с вами еще один разговор. И берегитесь! — Он развернулся на каблуках и вышел. Гвен прислушивалась к его быстрым шагам, пока они не затихли, затем без сил вновь опустилась на кровать. Лицо ее исказилось страданием, в глазах бриллиантами блеснули слезы. Она прошептала:

— Вы говорите, что я поплачусь… О, я расплачиваюсь очень давно, виконт! И расплачиваюсь жестоко. Ваши угрозы не пугают меня. Вы не сможете причинить мне большую боль, чем тот, чьей рабыней я была все эти годы…