– Нет, – шлепая его по наглой ручище, отвечаю я, быстро вытирая щеки и хлюпая носом.

– На, выпей.

Он протягивает мне мою любимую кружку с котиками и я узнаю запах растворимого лекарства от гриппа, но упрямо отказываюсь брать ее в руки.

– Не выводи меня, мелочь, – теряет терпение Кир. – Пей!

– Иди к черту со своей лживой заботой!

Пытаюсь отвернуться, но он хватает меня за подбородок и, надавив на челюсть, заставляет открыть рот, поднося к нему горячую кружку.

– Пей или залью в тебя насильно, – предупреждает Кирилл.

Я знаю, что он так и поступит. Слов на ветер мой брат никогда не бросает. Решив, что точно обожгусь вдобавок к болезни, обхватываю кружку ладонями, показывая, что согласна, и он отпускает меня, позволяя пить самой. Я пью лекарство так быстро, как могу, чтобы не обжечь рот, прерываясь только на короткие всхлипы, и со стуком поставив кружку на прикроватную тумбочку, снова скрываюсь под одеялом, мелко вздрагивая от рыданий.

– Ну, что же ты за плакса такая! – тяжело вздыхает Кир, прежде чем оставить меня одну, наконец, решив убраться подальше.

Но поток моих эмоций уже не остановить. Вспоминая все последние обиды, нанесенные им, я плачу вволю, а потом снова засыпаю.

***

Да что ж такое?! Мелочь заболела и винить в этом я могу только себя. Но, какого, блядь, черта, она позволила Феду себя лапать?

Стоит вспомнить, как он прижимал ее к себе, как ярость разгорается с новой силой. Какого хрена Фед решил подкатить к ней? Я ведь четко дал понять парням, что к моей сестре приближаться нельзя. Или он решил таким образом отомстить за Стужу? Говорил же ему, что ничего у нас с ней не было. Как только Фед дал понять, что я ступаю на его территорию, с Ваней Стужевой было покончено.

Конечно, я погорячился, затащив Асю под ледяную воду. Надо было настроить температуру, но мозг совсем отключился от злости. Замечал ведь, как она смотрит на чертового Дубова! Моя скромная тихоня чуть ли не лужей растеклась в его руках, того и гляди ноги раздвинет. Нужно было раньше ей все разъяснить.

Забив на пары, еду в аптеку и требую самые действенные лекарства от простуды. Дома был только последний пакетик, который я дал Асе перед уходом. Девочка обиделась, но к ее обидам я уже привык. Это лучший способ держать ее на расстоянии, а то так и лезет в мою жизнь, пытаясь стать ее частью. Мое терпение же не вечно и истончается с каждым днем, так что лучше бы ей слушать то, что я вдалбливаю в эту хорошенькую головку и не соваться к взрослым, пока не огребла.

По пути обратно домой звоню своему куратору Андреевне, чтобы прикрыла на парах. Пропуски мне не к чему, а Андреевна всегда готова помочь за маленький презент в виде красненьких купюр.

Зайдя в квартиру, бросаю пакеты на кухне и первым делом несу больной куриный суп, который заказал на вынос. Ася снова спит, уж кто бы сомневался. Она и в здоровом состоянии та еще любительница подрыхнуть.

– Просыпайся, мелочь, – тормошу ее за плечо. – Пора завтракать.

Она стонет и пытается отвернуться, но я быстро перехватываю ее за руку и просунув руки подмышки привожу в сидячее положение.

– Ну, почему ты такой козел?! – стонет она, однако, когда я сую ей под нос тарелку с супом, принюхивается и открывает глаза.

Я едва сдерживаю улыбку, глядя, как похожая на взъерошенного воробья девочка, аккуратно и с подозрением на заспанном личике, принимает от меня суп и пробует первую ложку. Она слегка щурится, подняв на меня взгляд, потому что на ней нет очков, а наши лица находятся в добром метре друг от друга, и я замечаю, что в ее глазах полопались сосуды вдобавок к и так опухшему виду. Красота, что тут скажешь.

Усмехаюсь про себя, понимая, что нифига не действует. Я даже думаю о ней в том пренебрежительном тоне, с которым общаюсь вслух, но беспокойство и заботу от самого себя не спрячешь. Даже злость из-за ее шашней с Федом меркнет на фоне ее болезни.

– Спасибо, – нехотя бурчит вредина, когда заканчивает есть, протягивая мне полупустую тарелку.

– Ты не доела, – говорю строго.

– Я больше не хочу.

– Мне тебя покормить? – приподнимаю бровь.

Ася смотрит волком, но тарелку обратно не берет.

– Я не хочу больше, Кир. Дай поспать.

– Поспишь, как только доешь, – не уступаю я, поднося к ее рту полную ложку.

Ася сжимает губы, как упрямый ребенок, и в итоге суп оказывается на ее футболке, образуя жирное пятно.

– Смотри, что ты наделал! – возмущается девочка, оттягивая ворот футболки.

М-да, вот тебе и девочка…

Я быстро отвожу взгляд, увидев больше, чем она хотела бы показать, но на сетчатке уже выжжена картинка, которую я не скоро еще забуду. Всегда предпочитал думать, что у Аси вместо груди сморщенное, покрытое язвами, нечто, но нифига! Всего за долю секунды мои глаза успели выхватить картинку округлых белых холмиков с идеальной кожей и розовыми сосками.

Они, блядь, розовые!

Знание, которое мне совершенно ни к чему и без которого я прекрасно жил до этого дня.

– Ты чего? – вырывает меня из внутреннего ада растерянный голос сестренки.

«Да, сестренки, Кирилл. Не забывай об этом» – умоляет совесть.

«Никакая она тебе не сестра и ты прекрасно это знаешь. Если хочешь – бери» – смеется моя темная сторона.

– Ничего, – разом отмахиваюсь от ее вопроса и своих мыслей. – Переоденься и доешь суп. Я проверю.

Выхожу из ее спальни от греха подальше и иду разгружать пакеты. Где, черт возьми, носит дядю Петю? Я давно уже просек, что у него появилась женщина, но не приходить домой сутками? Так мы с Асей скоро вдвоем тут останемся и это полный пиздец!

Набираю его, пока распихиваю продукты по холодильнику и шкафам.

– Да, Кирилл, – берет он трубку, устало вздыхая.

– Дядь Петь, ты домой вообще планируешь приходить? Мелочь заболела, спит и ноет. Если не появишься, то еще неделю на тебя будет дуться, что забыл о ней и бросил больную дома одну.

– Черт, как только умудрилась, тепло же еще! – ругается он. – Я после работы приеду, купи ей лекарств что ли. У нас вроде ничего не было, кроме обезболивающих.

– Ладно, забегу в аптеку, – отвечаю нехотя.

Не признаваться же ему, что все уже купил! Ася точно не скажет. Она вообще держит при себе все, что касается наших с ней отношений, и что бы я не делал, не сдает меня. Моя девочка!

Не нужно дяде Пете знать, как я отношусь к ней на самом деле. Он долго думать не будет, переселит меня на другую хату и прощай контроль над тем, чем занимается и где пропадает мелочь. Жить с ней под одной крышей невыносимо, но не знать, что она делает и с кем проводит время – еще хуже. Я просто не могу позволить ей отойти от правильного курса. Хватит и того, что она натворила в прошлом году, когда пошла учиться в другой универ, лишь бы быть подальше от меня.

Ненавижу Кира! Вот просто ненавижу!

Только у нас с Федей начало что-то получаться, как я слегла с этим проклятым гриппом! А ведь он пригласил меня на свой заезд в эти выходные!

– Да ладно тебе, Ась, не расстраивайся так, – пытается ободрить меня подруга Лена, которая заехала после пар в пятницу. – Если уж ты заинтересовала Феда, то он точно не сольется из-за того, что ты болеешь.

– Ты сама-то в это веришь? – кисло смотрю на нее. – С тем количеством девушек, которые вешаются на него, он быстро найдет себе ту, что рядом здесь и сейчас.

– Ну и к черту его тогда! – поправляя волосы, фыркает Лена. – Зачем тебе такой непостоянный парень?

– Он станет постоянным, если у нас начнутся серьезные отношения, – объясняю ей свою схему в который раз. – А если чувств не возникнет, тогда я о нем и забуду. Черт, апчхи!

Ленка смеется и кидает в меня пачкой сухих бумажных платочков. Она специально села за мой туалетный столик, чтобы быть на расстоянии от кровати и не заразиться от меня. Ну, и еще, чтобы пользуясь случаем подправить макияж и в который раз поправить высокий конский хвост, в который уложила свои длинные черные волосы. Что ни говори, а подруга у меня – девушка эффектная. Высокая, красивая, ну просто супермодель, и при этом довольно скромная и своя в доску.