Его подданные голодают и выживают лишь на подачки от русских и итальянцев. Скудная гористая почва не может прокормить такое количество народу. Попытки делать набеги на русские станицы и уводить в рабство русских закончились решительно и плачевно и для участников набегов, и для тех, кто их в эти набеги отправлял. Последних просто убивали вездесущие российские Силы специальных операций.

Отдельной проблемой было существование Карамании. Дело дошло до штурма Анкары и лишь жестокая бомбардировка наступающих войск русской авиацией, спасла тогда Османию и самого Мехмеда V.

Положение было нетерпимым. Существовавшая надежда на то, что им помогут британцы, оказалась пустой. Русские и итальянцы надежно контролировали побережье и небо, так что лишь особо везучие контрабандисты могли козьими тропами что-то доставить.

Пришлось идти на поклон к Михаилу. Но тот лишь жестко ответил, что он выпустит из Османии тех, кто отправится в Египет бороться с английскими колонизаторами, помогая братьям по вере сбросить колониальное ярмо. Либо тех, кто перейдет в христианство. Мол, и так, оставшихся в Ромее мусульман девать некуда, зачем ему новые толпы?

Собственно, русские проводили в Ромее довольно жесткую религиозную политику. Мусульманам жить в «Зонах безопасности» вдоль побережий не разрешалось. Многих выселили во внутренние районы Ромеи. Исключения делались только для тех мусульман, кто служил в русской армии во время войны или сейчас. У тех был полноценный статус, уравнивающих их с прочими подданными русского Императора. А вот прочим мусульманам повезло меньше. Кроме того, они платили повышенные налоги, они были также ограничены в перемещении за пределы своего района проживания. Нужно ли говорить, что мусульмане начали все с большей скоростью принимать христианство? Тем более после того, как появились очевидные факты, что Михаилу Второму благоволит сама Богородица и дарует ему озарения и пророчества.

С этим что-то нужно было делать. И он прибыл к Михаилу униженный и со смятением в душе. На борту яхты к нему не подошел ни один монарх, даже афганский король. Мехмеда V обходили, как зачумленного…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ЯХТА «КОРОНА». 2 мая 1921 года.

— Скучаешь?

Мой царственный тесть опустился в плетеное кресло рядом со мной. Только что кресла здесь не было. Неужто сам принес?

Пожимаю плечами.

— Гостей много. Одних Августейших особ столько, что… Вчера встречался почти со всеми, но и сегодня на яхте меня всякий раз пытаются подхватить под локоть «на два слова», в то время, как остальные ждут своей очереди. Я уже прошел в таких беседах «на минутку» всю яхту вдоль и поперек не один раз. Это Маше хорошо — «женский клуб» сидит в своих креслах группой и ведут светские разговоры о моде, погоде и правах женщин. Со мной же все хотят говорить тет-а-тет. Поэтому я просто сел в одиноко стоящее кресло. И меня тут же оставили в покое.

Виктор рассмеялся.

— Ну, мало у кого хватит наглости подсаживаться к тебе, когда ты дремлешь в кресле.

— Но у кое-кого хватило наглости принести кресло и сесть рядом для беседы о погоде.

Улыбка.

— Мне можно. Я на правах тестя. Или ты предлагаешь через мою дочь Иолу договариваться с тобой о встрече?

Делаю неопределенный жест.

— Да, Маша могла бы меня убедить. Осталось убедить саму Машу.

Император Рима вздыхает с деланным сожалением.

— Да, все мои дочери очень упрямы и прагматичны. А Маша, став Императрицей, стала стопроцентно русской. Русские же крайне упрямы сами по себе. К тому же, она безусловно верна тебе и всегда поставит твои интересы выше любых других, даже если это интересы родной Италии и её собственного отца.

Усмехаюсь.

— Ладно, не набивай цену своей дочери. У тебя прекрасная дочь и вы правильно её воспитали. За что отдельная глубокая моя благодарность тебе лично.

— Пустое. Это Елену благодари. Я тут почти и ни при чем.

Тут в небе загудел самолет.

Тесть кивнул.

— Я осматривал самолет. Мне понравился, и он сам, и его характеристики.

Киваю.

— Да, магистральный пассажирский самолет. Дальность до тысячи километров. Ради этой машины пришлось строить целый завод по выпуску кольчугалюминия, естественно пришлось строить большую электростанцию, энергию жрёт прорву.

— Но ведь такой самолет значительно дороже деревянного!

Пожимаю плечами.

— Уверен, что не пройдет и двадцати лет, как алюминиевые ложки и посуда станут дешевым и массовым явлением.

Он покачал головой.

— Всё-то ты знаешь! Опять Богородица нашептала?

Проклинаю себя за длинный язык и сурово отвечаю:

— Не Богохульствуй. Я просто вижу перспективы развития алюминиевой промышленности и продукции.

Тут меня отвлек шифровальщик.

— Извини, Виктор, я на минутку тебя покину.

— Без проблем.

Вернулся я минут через пять, крайне задумчивый. Наконец я проговорил:

— Я как-то пообещал твоей дочери Джанне, что организую для неё корону.

Виктор хмыкнул.

— С чего вдруг?

Пожимаю плечами.

— Так получилось. Слово монарха нужно держать, не так ли?

Мой царственный тесть осторожно кивнул, пытаясь понять к чему я веду. Поясняю:

— Джанна — очень умная, хваткая и способная девочка. И насколько я могу судить, мой Мишка ей не совсем безразличен, а он от неё так вообще без ума.

Император Рима усмехнулся.

— Насколько я знаю свою дочь, в ней сейчас больше практицизма, чем юной влюбленности.

Киваю.

— Да, я знаю. Также я хорошо знаю свою жену, и неплохо узнал Мафальду. Первая стала прекрасной Императрицей, а вторая отличной царицей Болгарии. Джанне в этом году исполняется четырнадцать. Через два года можно выдавать замуж.

— Ну, в теории, можно и в этом году, Католическая Церковь разрешает браки с четырнадцати лет.

Качаю головой.

— Католическая может и разрешает, а православная — нет. А ей, так или иначе, придется перейти в православие.

— Это будет трудно сделать. Ватикан и так недоволен тем, что две мои старшие дочери покинули Лоно католицизма. А тут ты хочешь и третью получить.

Усмехаюсь.

— Ну, Святой Престол мы уж как-то уговорим. Два первых раза получилось же. Слишком разнообразны у Ватикана интересы по всему миру. В том числе и финансовые, сам знаешь. Так что ключик к решению вопроса мы подберем, я уверен в этом. К тому же наследник итальянского престола никуда переходить не собирается. Ну, а нам соединить наши Империи еще одной родственной связью будет полезно, не так ли? А если их повенчать с Мишкой, то и корона ей гарантирована.

Тесть задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику плетенного кресла.

— Ну, допустим. В конце концов, за редким исключением, замужество принцесс — это всегда политический брак. Ваш и Иолой тоже, ведь мы ударили по рукам значительно раньше, чем вы с ней увиделись вживую. И она прибыла в Москву выходить замуж за совершенно незнакомого ей человека. И я рад, что у вас всё сложилось, во всяком случае моя дочь счастлива. В ситуации с возможным браком Мишки и Джанны будет проще, ведь они знают друг друга и даже учатся в одном классе твоего Звездного лицея. Так что как-то сладится. Но я не могу понять, откуда у Мишки возьмется корона? Да, он — Светлейший Князь, но он не наследует ни одной твоей короны. Так где ты её возьмешь? Открой весь свой замысел. Не томи, ты же не просто так затеял этот разговор!

Серьезно склоняю голову.

— Конечно. Я готовил этот разговор заранее. Но лишь только что пришло известие, что император Пу И официально согласился на двойной протекторат России и Китая над Маньчжурией, ханьцам, высочайшим повелением императора Пу И вновь запрещено селиться в Маньчжурии. Ну, а правителем Северной Маньчжурии становится мой старший сын Мишка. Пока номинально, разумеется. Но главное, что он получает титул Великого Князя Сунгарийского и по статусу равен тем же правителям Монголии или Восточного Туркестана. Вот тебе и корона для Мишки. И для Джанны, если мы договоримся.