Одинцов отлично знал эту категорию людей, приходилось сталкиваться. Полные ничтожества и отморозки. Сами по себе они ничего собой не представляли, но пользуясь связями и деньгами родителей, считали себя хозяевами жизни и пупом земли. А на деле – прыщ на заднице и плесень на теле общества. И вот за это говно будут умирать нормальные парни и настоящие мужики. Обидно.

– Эти? – уточнил разведчик, разглядывая через решётку камеры развесёлую молодёжь.

– Они, – подтвердил сержант.

Молодые люди заметили Одинцова и чуть притихли, стушевавшись под его тяжёлым взглядом. Все кроме одного.

– Начальник выпускай скорей пока отец не приехал, – от компании отделился высокий светловолосый парень и, подойдя к решетке, обдал подполковника свежим винным перегаром. – Что смотришь, глухой или не узнал меня?

По всей видимости, это и был Илья Морозов. Разбаловал, конечно, Кудряшов здешних мажоров. Видно же, что не первый раз здесь гостит. Ничего это дело поправимо.

– Говоришь, ограбили продовольственный магазин? – напрочь игнорируя наглеца, обратился к сержанту Одинцов.

– Так точно, – пожал плечами полицейский. Зачем по второму кругу спрашивать одно и то же?

Андрей Викторович лишь вздохнул. Дисциплина была, конечно, не армейская, но лучше чем вообще ни какой.

– Значит мародёры, – сделал вывод подполковник. – А что полагается делать с мародёрами в военное время?

– Что? – сержант правильно воспользовался паузой начальства и вставил свой наивный вопрос.

– Расстрелять! – жёстко приказал Одинцов и пошёл обратно. – Я спать. О выполнении доложишь утром.

– Как расстрелять? – остановил разведчика растерянный возглас сержанта.

Пришлось вернуться.

– На твоё усмотрение, – ободряюще похлопал дежурного по плечу Андрей Викторович. – Хочешь всех разом, хочешь поодиночке. Только не здесь. Во двор выведи.

Молодой полицейский побледнел лицом и нервно сглотнул. Задержанная молодежь, прекрасно слышавшая этот разговор, разом притихла, и лишь один мажор продолжил свою наглую браваду:

– Попугать решил начальник? Посмотрим, как ты у меня прощение начнёшь просить, когда сюда мой отец приедет и всех вас раком поставит.

– Илья не надо, – жалобно пискнула одна из девушек. Знать не всё ещё потерянно раз хоть кто-то из их компании смог сохранить остатки благоразумия.

– Заткнись дура, – всё больше распыляясь, прокричал Морозов, брызжа слюной.

– Илья давай полегче. Лады? – как-то неуверенно заступился за честь девушки сидящий с краю лавочки парень.

– Рот закрой и не указывай, что мне делать, – грубо обрезал приятеля мажор.

Одинцов, наблюдавший за перепалкой, сокрушительно покачал головой. Похоже, этот Илья даже своих друзей себе за ровню не считает. Значит…

– Этого первого в расход.

Сержант затоптался на месте не понимая, шутит новый начальник или всерьёз решил расстрелять молодых людей.

– Андрей Викторович, что здесь происходит?

Разведчик обернулся. Увлёкшись представлением в исполнении Ильи Морозова, он не заметил, как подошёл Кудряшов. За широкой спиной полковника маячила высокая, крепко сбитая фигура мужчины лет пятидесяти. Внешнее сходство незнакомца с мажором даже без теста ДНК с точностью в девяносто девять процентов позволяло утверждать, что это Морозов старший. Внешне неприятный тип. Чем-то он напоминал пресловутых братков из девяностых, только постаревший, слегка остепенившийся, но от этого не менее опасный.

– Задержали мародёров, – Одинцов кивнул на группу молодых людей. – Ограбили продовольственный магазин. Сейчас будем приводить приговор в исполнение.

– Какой приговор? – не понял Геннадий Васильевич. Он пока ещё жил порядками прошлой жизни не успев перестроиться под новые реалии.

– Смертный, – спокойно, словно прикурить попросил, произнёс разведчик.

– Ты что несёшь говнюк?! Совсем охренел? – хриплым прокуренным баритоном прорычал незнакомый мужчина и, отодвинув в сторону начальника полиции, вплотную подошёл к фээсбэшнику.

– Отец, этот козёл нас расстрелять хочет, – заметив родителя, взвизгнул Илья.

Похоже, папаша Морозов мужиком был крайне резким и привык все дела решать с помощью грубой силы. Схватив Андрея Викторовича за грудки, и бешено вращая налитыми кровью глазами, он всей своей немалой тушей навис над Одинцовым.

– Это ты кого расстреливать собрался? Сына моего? Да я тебе голову откручу ублюдок, если Илью хоть пальцем тронешь.

– Руки убери, пока я их тебе не сломал, – от спокойных слов разведчика повеяло могильным холодом. Кудряшов пока ещё плохо знал своего нового начальника, но сказанному поверил сразу, стоило только заглянуть в его колючие стальные глаза профессионального убийцы. Такому и в самом деле человека покалечить, что высморкаться.

– Андрей Викторович не надо. Прошу вас, – полковник постарался разнять вцепившихся мужчин. – Иван отпусти. Мы сейчас во всём разберёмся.

Морозов даже не пошевелился. Одинцов прищурился, мысленно отсчитывая до десяти. Если по истечению этого времени местный мафиози не одумается, придётся выполнить обещание. Не со зла, конечно, просто сам факт того, что временно исполняющий обязанности главы города не в состоянии сдержать своего слова пагубно сказывается на репутации.

…шесть, семь, восемь…

У Морозова оказалась просто звериная чуйка на опасность. В последний момент бандит отпустил подполковника и отступил назад.

– Слышь мужик, ты вообще кто такой? И, что за беспредел тут творишь? – всё с тем же грубым наездом спросил упомянутый Иван.

– Подполковник федеральной службы безопасности Одинцов Андрей Викторович, – по всей форме представился разведчик. – В данный момент, исполняющий обязанности начальника обороны города.

– Какой ещё обороны? – с тем же грозным рыком переспросил Морозов. Или он пока был не в курсе происходящего, или просто не придал этому большого значения.

– Скоро узнаешь, – пообещал Одинцов. – Город переведён на военное положение. С десяти вечера до семи утра введён комендантский час.

А вот тут, как оказалось, фээсбэшник сильно ошибался.

– Извини Андрей Викторович, не успели объявить, – виновато поправил начальника Кудряшов. – Дел много, времени в обрез, людей не хватает. Притом, какая разница? Днём раньше, днём позже…

Такой подставы от начальника полиции Одинцов не ожидал. Вроде умный мужик, полковник, казалось бы, должен сам всё прекрасно понимать. Или это он так мажора выгораживает? Не поленился ведь, примчался в участок, чтобы лично отмазать блатную компанию. И в другой раз Андрей Викторович даже лезть бы не стал со своими порядками в чужой монастырь. В конце концов, им тут жить. Но сейчас вопрос стоял совсем иначе.

– Твоя взяла Геннадий Васильевич, расстрел отменяется, – Одинцов одним лишь взглядом заставил полицейского стыдливо отвести глаза и обратился к Морозову: – Если доживём, через пять суток можешь забрать сына домой. А пока пусть посидят, подумают о своём поведении.

Местный Аль Капоне опять было взбрыкнул, но тут уже вмешался сам Кудряшов.

– Иван не надо. Уймись, – полковник постарался выйти на мировую. – Так будет лучше. Поверь мне.

Надо отдать должное Морозову, чуйка у него опять сработала на «отлично». Одинцов всерьёз собирался посадить его вместе с сыном надумай тот и дальше гнуть пальцы и качать права. Не повезло. Ничего, с таким клиентом повод себя долго ждать не заставит.

– Я это запомню, – сжав зубы, пообещал бандит. Такие люди без угроз не могут. – Ходи, чекист, оглядывайся. А за то, что Илью хотел убить, жди ответочку.

Андрей Викторович ничего не сказал в ответ. Он заметил вернувшихся из разведки Клима с бойцами и мелкие разборки с местными бандитами сразу отошли на десятый план. У начальника обороны города хватало и более серьёзных проблем.

Правительство Российской Федерации сработало оперативно. Уже на следующий день после появления силового барьера и начала захватнических действий чужаков, в городе появились военные. Из райцентра и окрестных деревень в течение нескольких часов было эвакуировано всё гражданское население. Их место заняли военные, учёные, спасатели министерства чрезвычайных ситуаций и чиновники разных ведомств. Последних, правда присутствовало не много, но это и к лучшему. В сложившейся ситуации заметного проку от них было не много. А вот журналистов решили пока не пускать. Сперва необходимо было самим разобраться, что вообще здесь происходит.