В остальном жизнь шла своим чередом. Первые пару дней Аку боялся оставлять подругу одну, поэтому или он сам, или Гин обязательно были дома. Потом, убедившись, что она чувствует себя нормально, он все же влился в рабочий режим. То-есть, уходил после обеда, а приходил посреди ночи. Как и Гин. Сама Нацуко действительно чувствовала себя лучше. Она взяла на себя готовку и уборку общих комнат, вопреки сопротивлению обоих Акутагав. Синяки начали менять цвет, тело больше не ныло, мама не обижалась. Хотя пережитое было ещё свежо в сознании девушки. Она вздрагивала от резких звуков, боялась темноты и ночами просыпалась от кошмаров. Ей снилось, что она лежит в кромешной тьме, на затылок давит узел и она не может пошевелиться. Она просыпалась, тяжело дыша. Сердце отбивало бешеный ритм и заснуть снова уже не получалось.
Так случилось и этой ночью. Не в силах лежать в постели, Нацуко сидела у окна, вглядываясь во мрак. На улице шумел ливень, по стеклу катились редкие капли, принесенные ветром. Внезапно хлопнула входная дверь. Девушка прислушалась, но больше не было ни звука. Она не удивилась. Хозяева этого дома передвигались бесшумно. Раз Гин не зашла в комнату, значит пришел Рюноске. Легко спрыгнув с подоконника, полуночница вышла в коридор. Действительно, под дверью парня виднеется полоса света. Нацуко поежилась в темноте и поспешила вперёд. Она робко постучала. Тишина. Не полная, конечно, за дверью слышится какая-то возня, шумное дыхание. Но ответа нет. Она постучала ещё раз:
— Рюноске? Можно войти?
— Эээ… Я… Уже лег… — раздалось спустя несколько секунд.
Это показалось девушке странным. Только пришел и уже спит. А почему тогда свет не выключил?
— Все хорошо? — на всякий случай спросила она.
— Да, все в порядке. Ложись спать, — сказал Акутагава. Тон у него какой-то напряжённый. Не сонный.
А может он не один? Где-то в груди сдавило. Он бы не привел сюда девушку… Но её же привел… Он взрослый парень. Нет, молодой мужчина. Свободный молодой мужчина. Они ведь не вместе. Так почему же он не может привести домой девушку? Нацуко тряхнула головой, стараясь сохранить благоразумие. Так хочется проверить. Повернуть ручку и прекратить терзания. Но имеет ли она право? Ведь если он там с кем-то, значит не чувствует к ней того, что она испытывает к нему. Значит, они просто друзья, и она не должна вмешиваться… Девушка зажмурилась: как поступить?
Из-за двери послышался стон. Сердце рухнуло куда-то вниз. Нацуко затаила дыхание. Чувствуя себя преступницей, она вслушивается в каждый шорох, силясь прояснить ситуацию. Ещё стон. Шипение… Шаги? Ну, это уже странно. Может, она превращается в Хигути, но решение принято:
— Я вхожу! — громко крикнула она, чтобы голубки успели отпрянуть друг от друга.
Влетев в комнату, девушка тут же устремила взор на кровать. К ее удивлению, она оказалась аккуратно застелена. А вот на полу валяется куча мокрой одежды… Девушка повернулась и встретилась взглядом с растерявшимся мафиози. Он стоит перед зеркалом в одних брюках. Нацуко в миг стала пунцовой.
— Прости, я… — пролепетала она. Но тут взгляд ее упал на его отражение и в голосе появилась сила. И немного истерики, — Боже, что произошло?
Дело в том, что парень стоял к ней боком. Здоровым. А вот на другом боку, том, что отражается в зеркале, алеют три красные полосы. Три пореза.
Нацуко тут же подлетела к Рю, который пытался скрыть от нее рану. Но безуспешно. Он же стоит голый, руками закрывать не удобно, да и больно. Он двинулся было к шкафу, но незванная гостья ухватила его за руку:
— Да стой же ты! Кость задело?
Три неглубоких пореза прямо на рёбрах. Не смертельно, но больно должно быть очень сильно.
— Почему ты не обратился к врачу? Её необходимо обработать, тебе нужно обезболивающие, ты же… — тараторила девушка.
— Нацуко! — рявкнул парень, хватая её за запястья. Он кивнул в сторону стола, где стояла большая аптечка, не замеченная ранее, — Я знаю. Я как раз собирался этим заняться, когда ты ворвалась.
В его словах был упрек, но девушка пропустила его мимо ушей. Когда человеку перманентно больно, он становится раздражительным. Мягкоговоря… Поэтому обижаться на него глупо.
— Я помогу, — тут же вызвалась она.
— Нет, — покачал головой Акутагава, — Я сам. Иди к себе.
Он отпустил её руки, но Нацуко тут же уперла их в боки. Сдаваться она явно не собирается.
— Рана находится в таком месте, что тебе будет не удобно. Тем более, ты будешь жалеть себя и не обработаешь как следует. Так скажи мне, у тебя есть адекватная причина, чтобы отвергать мою помощь? Или это потому, что раньше тебе никто не помогал и все такое?
Акутагава, кажется, всерьёз задумался над ее вопросом. Потом заглянул в девичьи глаза и тихо ответил:
— Это было бы не правильно, тебе не кажется?
— Почему это? — удивилась Нацуко.
— Ну… Я парень, — на бледном от боли лице вдруг выступил румянец, — Раздетый… Мы наедине.
Девушка словно только сейчас поняла что он полуголый. Она отшатнулась, чудом не сбив зеркало. Взгляд скакал по комнате в поисках предмета на котором можно было бы сосредоточиться. Только бы не пялиться на него…
Вновь раздалось шипение. Это Рюноске от боли втягивает воздух сквозь зубы. Нацуко замерла. Какая же она идиотка… Он мучается, а они тратят время на препирательства и смущение. Она обошла парня и направилась к столу:
— Мы уже нарушили все правила, — тихо сказала девушка, — Так почему я не могу помочь тебе? Я все равно не смогу уснуть, буду постоянно переживать…
От её слов Акутагава смягчился. Да и желания препираться не было. Он честно пытался оградить подругу… Любимую? От этого. Но раз уж не вышло, действительно будет лучше, если лечением займётся она.
Нацуко как раз открыла аптечку. В ней нашлось все что нужно и даже больше: антисептики, дезинфекторы, медицинские повязки и хирургические пластыри, противовоспалительные и обезболивающие препараты. Даже успокоительное. Интересно, всем мафиози выдают такой набор или парень сам собирал все это?
Акутагава подошёл к ней. Закашлявшись, он вновь застонал, потревожив рану. Перепуганная девушка обернулась к нему. На её лице читалось волнение, страх, жалость… А успокаивать её у парня не было сил. Осторожно выдохнув, он сел прямо на столешницу. Нацуко обработала руки, приготовила все, что нужно и стала аккуратно промакивать рану антисептиком.
— Ты кажется говорила, что я буду себя жалеть. А сама? — через силу улыбнулся Рюноске, — Не бойся…
— Будет больно… — почти шепотом ответила девушка.
Аку тихо фыркнул и крепче сжал рукой край стола. Нацуко действовала быстро и аккуратно. Спустя пару минут она уже хотела накладывать повязку, но парень указал на черный тюбик без опознавательных знаков:
— Надо смазать этим.
— Что это? — нахмурилась в ответ самопровозглашенная медсестра в попытке найти на тюбике хоть какие-то надписи.
— Мазь. Её дал мне один целитель. Она как раз для таких случаев.
— Целитель? — скептически подняла брови Нацуко, — Серьезно?
— Это был одаренный целитель, — закатил глаза Рю, — Я уже ей пользовался.
— Ну, как знаешь, — пожала плечами девушка.
Она выдавила на ладонь зелёную жижу. Приятно запахло травами. Нацуко набрала на пальцы немного мази и на мгновение застыла. Ей ведь придется касаться его… Почти гладить. Это будоражит. Парень, наблюдая за ее действиями, подумал о том же самом. Он хотел было остановить ее, сказать, что сделает сам, но девичья рука потянулась вперёд и оба затаили дыхание. Первую царапину она мазала осторожно, стараясь ограничить контакт с кожей; вторую тоже осторожно, но пальцы все же скользнули по телу парня; в третий раз девушка не стала церемониться и позволила себе ощутить его кожу на ощупь. Подушечки пальцев приятно покалывало. И отнюдь не от лекарства. Она подняла голову и увидела, что Рю не сводит с неё глаз.
— Больно? — спросила она.
Парень кивнул, толком не услышав вопроса. Нацуко закусила губу. Он шумно выдохнул, глядя на ее рот. Смутившись, девушка развернулась к аптечке. А Рюноске… Он ругал себя за нерешительность. Она была так близко, он так хотел поцеловать ее. Плюнуть на ноющий бок и забыться в девичьих объятиях. И боялся. Единственное, чего раньше Рюноске Акутагава боялся — подвести своего наставника. Но теперь в этот список добавился ещё один пункт. Быть отвергнутым этой голубоглазой девушкой…
