Акт самобичевания прервал тихий голос:
— Я не хочу оставаться одна…
Это был тихий крик. Всхлип. Признание… Именно поэтому дома она пошла в гостиную, а не к себе в комнату. Одиночеству девушка предпочла общество ненавистного отчима. Лишь бы не оставаться одной. Темнота и одиночество пугали её. Ещё пару часов назад она думала, что отделалась лёгким испугом. Что вся эта история с похищением стала для неё своеобразной проверкой. Которую девушка хладнокровно прошла. Ну… Или почти хладнокровно… Но, как оказалось, ничто не проходит бесследно. И тот ужас и безысходность, что она испытала, тоже остались с ней.
Парень наконец взглянул на свою гостью. Бледная, напуганная, измотанная, она едва стояла на ногах. Акутагава вновь подумал о том, какой же он эгоист. Погряз в своей трагедии, в то время как девушка, которую он вызвался опекать, голодная и уставшая. Он сжал зубы и на секунду на щеках проявились жевалки.
— Подожди здесь, — Рюноске указал на диван и вышел.
Нацуко тяжело опустилась на указанное место и грустно усмехнулась. Этот парень сведёт её с ума. Внезапно откуда-то послышались характерные кухонные звуки. Включили микроволновку или чайник, хлопали шкафчиками. В другой ситуации девушка мигом понеслась бы на разведку. Бешеный пёс Портовой Мафии готовит… Такое зрелище нельзя пропустить. Но сейчас она предпочла остаться: желание двигаться пропало вообще. Тягостные мысли тут же полезли в голову. И про маму, и про Хигути, и про неопределенность завтрашнего дня. И про Акутагаву… За одну ночь он так сильно отдалился от неё… Словно не ему пару дней назад она едва не призналась в любви. Нацуко догадывалась, что скорее всего Рю винит себя в произошедшем, но откуда такая холодность, все же понять не могла.
Парень вернулся внезапно. Тихо появился в дверном проёме с подносом в руках. Вообще, девушка заметила, что даже в собственном доме он двигается бесшумно. Ни звука шагов, ни звона посуды при ходьбе. Будто призрак. Он молча поставил еду на стол. Ужин или… Эээ… Завтрак… Оказался довольно скромным: рисовые булочки, что дала им Сакура, фрукты и чай. Однако, не смотря на отсутствие разнообразия, Нацуко набросилась на угощение и минут десять просто ела, ни на что не обращая внимания. Уже потом, утолив первый голод, она заметила, что черный чай довольно крепкий и явно с чем-то успокоительным. Что среди фруктов преобладает инжир и совсем нет цитрусовых. И что Акутагава не притронулся к еде. Только пил чай.
— Ты разве не голоден? — спросила она, отложив в сторону шкурку от инжира.
— Нет, — покачал головой парень.
— Ты злишься. Почему?
— Я не злюсь, я… — взгляд, до этого блуждавший по комнате, наконец устремился к девушке, — А, ладно, я зол. И не могу выплеснуть свой гнев. Твой отчим был подходящей кандидатурой, но ты вряд-ли одобрила бы кровопролитие.
Нацуко наконец смогла посмотреть парню в глаза. Полные боли и усталости.
— Рю, — девушка хотела было сесть поближе, но потом передумала и решила, что лучше будет смотреть прямо на него, — В том, что произошло, нет твой вины. Ты стал причиной, но ты не виноват! Ты не мог знать, что Хигути такое сделает.
— Мог!!! — почти взревел Акутагава, — Обязан был! Она много дней следила за нами, а я не заметил. Я из Мафии, у меня нюх на такие вещи… Меня годами тренировали… А теперь я совсем потерял бдительность.
Акутагава сжал кулаки и едва не скрипнул зубами от досады. Потом, заметив внимательный взгляд девушки, вздохнул и вновь отвернулся.
— Это не твоя проблема…
— Ну нет! — встрепенулась Нацуко, — Я, вообще-то, тоже во всем этом участвовала!
Появилось странное чувство, что они вернулись к началу. В те дни, когда Рю присматривался к ней, взвешивал каждое слово и смущался случайных прикосновений. Словно не было месяцев сближения, откровенных разговоров, обнаженных душ и намеренных, более того, желанных касаний. Сейчас, наедине с ним, в пустой квартире, Нацуко чувствовала, что он как никогда далеко.
— На что ты намекаешь? — с подозрением спросила она.
— Я… Ослабил хватку. Слишком расслабился.
— Из-за меня? — уточнила девушка.
— Я же сказал, это не твоя проблема! — бросил парень резче, чем собирался.
Это было обидно. Очень… Он забрал ее с собой, но теперь вновь оставляет одну. Обвиняет в собственной слабости. Хотя что за бред?! Она не знает человека сильнее.
— Ты, как всегда, слишком требователен к себе, — спокойно сказала девушка. Это спокойствие стоило огромных усилий. Спать хотелось адски и Рюноске со своими капризами отнюдь не облегчал ей жизнь, — Никто не ждёт подвоха от близких. И это нормально. Доверять людям — нормально. Невозможно постоянно жить опасаясь чего-то… Мы — всего лишь люди. И ты тоже… У нас есть слабости, у кого-то больше, у кого-то меньше. Радуйся, видимо у тебя их почти нет.
Обида все же проскользнула в тон девушки, потому что Акутагава вновь обернулся к ней. На его лице читалось сожаление.
— Я не хотел обидеть тебя… — сказал он, — Меня злит, что из-за моей слабости пострадала ты. Вот и все.
Нацуко пристально смотрела в уже родные глаза. Так вот оно что! Вот откуда в них вина и отчуждение…
— Знаешь, иногда ты ведёшь себя как дурак, — улыбнулась девушка и всё-таки подсела ближе.
Точнее совсем близко. Она села между спинкой дивана и парнем, устраиваясь удобнее и активно пихая локтем озадаченного хозяина. Рюноске смотрел на нее круглыми глазами. Она сидела, нет, полулежала, упираясь своим бедром в его, и подкладывала подушку под голову. А Нацуко просто решила физически сократить то расстояние, которое он проложил между ними. В очередной раз сломать все барьеры. И, кажется, у нее получается. Потому что Аку из виноватого стал просто шокированным.
— Я очень хочу спать, — объяснила девушка, — И ещё, с недавних пор, боюсь темноты. Так что надеюсь, ты останешься со мной. Хотя бы сегодня?
Это был вопрос, но Нацуко не стала ждать ответа. Она улеглась и закрыла глаза. Вздох облегчения невольно вырвался у девушки, когда она наконец смогла принять горизонтальное положение. Акутагава какое-то время тупо смотрел на нее, соображая, чего от него хотят и что вообще нужно делать в такой ситуации? А потом послал к чертям все моральные устои и прилёг рядом с девушкой. Мысленно он похвалил себя за то, что когда-то купил именно этот широкий диван и неуверенно приобнял Нацуко за плечи. Она уже спала, что, в ее ситуации, неудивительно. Однако, эта длинная ночь приготовила парню прощальный подарок. Не смотря на глубокий сон, девушка, наверное в попытке устроиться удобнее, положила голову ему на плечо и уткнулись носом в ключицу. Маленькая ладошка легла на широкую грудь юноши, скомкав рубашку и Нацуко неразборчиво пробормотала что-то про приятный запах. Рюноске не смог сдержать улыбки. Ей нравится его запах… Забавно, но сейчас ему кажется, что ничего приятнее он в жизни не слышал. И ещё пришло осознание: она доверяет ему. Полностью и безоговорочно. Раз пошла с ним, уснула рядом, она доверила ему свою безопасность. Свою жизнь… Парень наконец вспомнил, что вчера шел сказать ей о своих чувствах, а теперь в его душе теплилась надежда на взаимность. Мрачные мысли не ушли, но забились в дальний уголок сознания и парень встречал рассвет счастливым, обнимая любимую девушку.
*
Нацуко проснулась одна. Плотные шторы наглухо закрыты, не пуская в комнату свет. Ноги укутаны теплым пледом. Его точно не было, когда она засыпала. Плед пахнет им… Девушка с улыбкой подумала, что Рю наверное принес его из своей комнаты. Она чувствовала себя отдохнувшей, хотя тяжесть в теле не исчезла.
Выглянув в окно, Нацуко обнаружила что солнце уже заходит. Она спала весь день? И где Акутагава? В поисках ответов она вышла в коридор. Вкусно запахло чем-то пряным и желудок девушки недовольно заурчал. В самом деле, сколько можно морить себя голодом? Она направилась на приглушённое позвякивание посуды. Толкнув дверь в кухню, Нацуко ожидала увидеть Акутагаву. И увидела…
— Я Гин, — улыбнулась красивая темноволосая девушка, которая среагировала на появление гостьи ещё до того как та вошла. Инстинкты…
