Босс неопределённо пожал плечами и ничего не ответил.

– Так вот, я предлагаю выдать вашу секретаршу за неё. Пусть она поедет со мной на съёмки и сыграет роль Ольги. Представляете, что будет, когда настоящий убийца увидит её на площадке живую и здоровую?! Он непременно чем-нибудь выдаст себя или захочет убить её снова, но на этот раз мы с вами будем наготове и схватим его! – Тут глаза знаменитости гневно сверкнули.

Босс задумчиво поглядел на клиента. Затем перевёл взгляд на меня. Я тут же отрицательно покачала головой, сделав страшные глаза – мол, не желаю подставлять своё роскошное тело под нож какого-то мясника. Родион повернулся к певцу.

– Идея хорошая, – проворчал он. – Но почему вы решили, что убийца непременно будет на съёмочной площадке?

– Я почти уверен в этом. Если допустить, что убил не я, то наверняка кто-то из моего окружения решил сделать мне гадость…

– Ничего себе гадость! – невольно вырвалось у меня.

– …и прикончил Ольгу, чтобы посмотреть, как я стану выкручиваться, – продолжал клиент, не обратив на мои слова внимания. – Видимо, он хочет поджарить меня на медленном огне, поэтому и не убил сразу, извращенец! Лучше бы уж прирезал, пока я спал…

Босс спросил:

– А если все-таки это вы?

– Тогда пойду и сдамся, – спокойно проговорил тот. – Я же не ублюдок какой-нибудь. Но мне все-таки кажется, что это не я. Не настолько я был одурманен.

– Ну хорошо, меня устраивает ваш расклад. Теперь насчёт оплаты. – Он осмотрел клиента с головы до ног. – Денег у вашего брата, насколько я знаю, не мерено…

– Они все в обороте, – быстро вставил тот. – Реклама, костюмы, студии и так далее.

– И все равно придётся раскошелиться. Мария! – Босс посмотрел на меня. – Каковы наши расценки?

– Самые обычные: оплата строительства седьмого этажа нашей башни, – без запинки ответила я.

– Какого ещё этажа?! – вытаращил глаза клиент.

– Седьмого, – невозмутимо пояснил босс. – Плюс внутренняя отделка под зимний сад с бассейном для золотых рыбок. По вашим меркам, это копейки – пару раз не покажут по телевизору, и всего-то.

Недовольно скривившись, певец что-то посчитал в уме и нехотя выдавил:

– Согласен. Только рыбок уж сами купите.

– Замечательно. – Босс подобрался в кресле. – Теперь к делу. Вы подпишетесь под стенограммой нашей беседы, чтобы в случае чего мы могли бы располагать вашими показаниями?

– Охотно.

– Отлично. Как вы собираетесь выдать Марию за Ольгу?

– Немного грима, Ольгино платье и побольше глупостей в речах – получится точная копия.

– А что она должна будет делать? Танцевать? Мария, ты умеешь танцевать?

– Ей и не нужно уметь, – пояснил Иван Иваныч. – Режиссёр хоть медведя научит. Ольга тоже, кроме мордочки и ног, ничего не имела, однако…

– Кстати, откуда она взялась у вас?

– Ольга? Черт её знает. – Он стал вспоминать. – По-моему, я её в каком-то ночном клубе снял, а может, сама напросилась. Знаете, как это бывает – фанатки одолевают, липнут, как мухи на мёд, спасу нет. Столько их проходит через нас, что всех и не упомнишь. Не исключено, что мне её и из какого-то агентства прислали. Нужно уточнить у моего продюсера Виктора Голубева.

– Давно вы с ней знакомы?

– Около месяца. Но ко мне в постель она только вчера ухитрилась залезть. На своё несчастье. – Он помрачнел. – В «Утопии», я с ней встретился, тем более что мы сегодня вместе сниматься должны были, слово за слово, то да се, а потом мне стало уже по фигу, с кем, лишь бы… – Он осёкся и опасливо глянул в мою сторону. – Это ничего, что я так откровенно?

– Как вам сказать, – пробормотала я, но босс перебил:

– Нормально. Значит, вы понятия не имеете, чем она занималась в свободное от съёмок время?

– Каких там съёмок. Её всего второй раз пригласили, и то только потому, что первый клип оказался более или менее удачным. Я даже не знаю, где она живёт, – вздохнул тот. – Да и зачем мне это? Менеджер их отбирает, на съёмки приглашает, они работают и исчезают. Если с каждой близко знакомиться, то…

– Все понятно. Фамилию хоть помните?

– Да, кажется. – Он наморщил лоб. – Кириенко, по-моему, но нужно уточнить.

– Вам кто-нибудь угрожал в последнее время?

– Конкретно? Нет. Так, были пьяные разборки кое с кем, но они происходили у всех на виду, и вряд ли после этого кто-то решился бы на такое. Ведь столько свидетелей…

– А ревность не могла послужить причиной убийства? Может, какая-то истеричная завистница прикончила конкурентку?

– Не думаю. Какой ей смысл подставлять при этом меня? Убила бы её в другом месте. И потом, меня нельзя ревновать, я же звезда, мне положено со всеми спать… – Он опять покосился на меня.

– Хорошо, как преступник проник в вашу квартиру?

– Не знаю, – растерянно заморгал Сема. – Как-то не задумывался, честно говоря. Слишком напуган был увиденным.

– Но замок на двери не сломан?

– Нет, кажется. Да, точно нет, я дверь ключом закрыл, когда убегал оттуда.

– У кого ещё есть ключи?

– У домработницы. Она пожилая и совсем не ревнивая женщина, уверяю вас. По средам, к счастью, она не приходит, а то бы уже все увидела.

– А ночью вы ничего не слышали?

– Спал мёртвым сном. Я всегда так, организм такой – пока не выспится, хоть из пушки стреляй, не просыпаюсь. Отрубаюсь подчистую, наглухо.

– А сама убитая ничего странного вам вчера не говорила?

– Она, извиняюсь, туповата слегка, поэтому ничего странного сказать не могла. Несла обычную ахинею про свои идиотские мечты, в любви мне признавалась, голосом восхищалась и все такое. Маразм, в общем, банальная тошниловка.

– Весело вы, звезды, живёте, – завистливо вздохнул босс. – Мне вот никто в любви не признается, – и бросил на меня укоризненный взгляд. – Ну ладно, сделаем так. Вы оставьте мне ключи от квартиры, а сами поезжайте на съёмки или куда там нужно…

– Сначала в гримерную, – подсказал артист.

– Ну да, в гримерную. А я займусь трупом.

– Эй, босс, а если на меня тот тип нападёт? – заволновалась я для виду. – Кто меня защитит?

– Не волнуйся. Я пошлю своих людей, они будут рядом. Только мне нужно знать адрес. И ещё. – Он строго посмотрел на певца. – Если до завтрашнего утра я не найду доказательств вашей непричастности, то мне придётся сдать вас в милицию.

– Воля ваша. – Певец склонил свою красивую голову, и мне стало его жалко.

Певец оставил боссу все свои координаты, ключ от квартиры, усадил меня в свой «неприметный» двухместный «Порше» ярко-малинового цвета и повёз в Останкино, где через два часа в одной из студий должна была проводиться съёмка. Всю дорогу он молчал как рыба, думая о своём, наболевшем, а я припоминала, как вела себя в клипе Ольга, чтобы как можно лучше походить на неё и ничем не выдать себя. Сема заказал пропуск, провёл меня в здание телецентра и потащил по каким-то коридорам, мимо деловито снующих людей, которым, казалось, было наплевать на всех знаменитостей мира и на Сему в частности. А на меня – так тем более. Когда я потеряла счёт поворотам, лифтам, этажам и лестницам, мы наконец остановились у двери с надписью «Гримерная».

– Подожди здесь, – сказал он, почему-то перейдя на «ты».

– Хорошо, только ты недолго, – ответила я тем же.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Ну-ка, Оленька, надуй губы. Я капризно надулась.

– Пойдёт. Теперь улыбнись. Я улыбнулась.

– Да не так! – замахал он руками. – Чуть глупее и фальшивее.

Я улыбнулась фальшивее.

– Вот это подходит, – успокоился он, потом, набрав в грудь воздух, словно собирался нырнуть в бездну, без стука открыл дверь и вошёл внутрь, оставив меня в узком коридоре-тупике.

Минуты через три он высунулся и поманил меня пальцем. Я вошла и оказалась в небольшой комнате, напоминающей парикмахерскую. У одной стены перед зеркалами стояли кресла, на полочках лежали всякие гримерные принадлежности, а у другой – громоздились шкафы. Посреди всего этого добра стояла, сложив руки на груди и зажав папиросу в зубах, уже не молодая, но ещё довольно красивая женщина со стройной фигурой, закутанной в шёлковое цветастое кимоно. Сузив глаза, она уставилась на меня сквозь дымовую завесу, а потом прокуренным голосом сказала: