Позвонил он в ССПС-С37, которые всего лишь в течении минуты и двадцати-четырёх секунд добрались до дома Сооцера, обнаружив там молодую сэллианку, всю в слезах и гудящими глазами, неуклюже сидящая возле кровати с мёртвым старым сэллианцем лежащим на ней.
Секурис позвонил и мне, ведь он знал чей этот дом и догадывался кому принадлежал тот крик, который его довольно сильно напугал. Я прибежал к дому через минуты две после звонка, тогда я был занят уничтожением сорняков у нас в огороде, но, когда я услышал голос Секуриса звонящего мне… я чуть не потерял дар речи, мигом бросился на помощь Стелле, ведь знал, насколько ей сейчас было тяжело. И мне было тяжело, Сооцер и для меня был не последним сэллианцем, потерять его было очень, очень больно. Но моя боль все равно не сравнима с той яростной агонией, с которой боролась моя жена, для неё это была не тяжесть, для неё это был самый настоящий ад.
Когда я прилетел в дом, чуть не спотыкаясь забежал в него при этом игнорируя приветствие Секуриса, который посчитал своей обязанностью находится на месте происшествия до самого конца, я чуть не сбил сотрудника СПС, который с немного раздражённым взглядом, малость отряхнувшись, вежливо спросил меня:
– Муж?
– Муж! – Крикнул ему я, запыхавшись, нетерпясь увидеть Стеллу и успокоить её, ведь даже с входа в комнату слышал тихие стоны жены.
– Тише вы! Вон она, позвольте подвинутся. – Сказал сотрудник службы спасения и отошёл в сторону, открыв для меня ужасающую картину:
Стелла, облокотившись спиной к стене сидела, прижав лицо ладонями, напротив неё двое сотрудников СПС рассматривали тело, тело моего тестя, с потухшими глазами, синеватыми руками и будто облитого чем то, как оказалось – это были её слезы.
– Стелла! – Негромко воскликнул я и подбежал к ней. Она резко подняла голову, хотела что-то сказать, но не смогла и снова заплакала. Я тоже присел, рядом с ней, и очень крепко обнял, поцеловал её шесть раз в лоб и принялся душить в объятиях, пока она мочит мне льняную рубашку, которую я надел вместе с небольшим кожаным жилетом.
Н-нда… то были тяжёлые пару недель. В роковой момент мы сидели с ней в объятиях какое-то время, после чего к нам подошёл сотрудник СПС и предоставил нам отчёт о причинах смерти нашего дорогого охотника, как я и предполагал – у него остановилось сердце. Сооцер страдал ишемичной болезнью сердца38, которая тихо заставило его сердце остановить свою работу и подарить ему смерть, которой он, на самом деле совсем не желал. Это был инфаркт миокарда39… сука, как же так-то… я до сих пор не смирился. До сих пор.
Только недавно он списывался со своим старым другом Арвиусом, с которым когда-то охотился на Северных Гласиев. Они собирались сходить вместе в небольшую ходку, не на такую опасную, разумеется, скорее всего пошли постреляли бы Корвусов в Дэниисе или Димитриие. Сооцер вообще часто связывался со старыми знакомыми, встречался с ними, угощал пивом и постоянно звал охотится. А они и не отказывали! Честно говоря, нам всем было приятнее находится малость подальше от цивилизации. Дальше от политических распрей между членами СРРЦ, шумихи колоссального Сатус-Матера, некоторые звуки которого можно было услышать даже с нашей деревни, да подальше просто от жён с детьми. Иногда они выматывали своими бесконечными запросами, расспросами, допросами и все в этом духе, но со временем, с возрастом конечно, начинаешь ценить такие вещи гораздо больше. Просто, когда она рядом, как бы иногда было неприятно, это и близко не того уровня негативные эмоции, которые ты испытал бы, когда она внезапно исчезнет. Ох… не дай Сэлла Святая…
Я это понял именно в этот день, осенью пятьсот-девяноста-восьмого цикла, шестьдесят-первого числа октября месяца, когда умер мой тесть. Понял какого это, когда рядом с тобой лежит ныне мёртвый родственник, которого ты не сможешь увидеть больше ни минуты, ни секунды, а совсем рядом другой, здоровый, целый… пусть у нас со Стеллой и были какие-то непонятки, после этого дня они приуменьшились в разы.
Думаю, это потому, что она поняла тоже что и я, поняла всю степень того, насколько нужно ценить того, с кем имеешь счастье находить рядом прямо сейчас.
В данный и каждый момент.
Живым и здоровым.
В горе и в радости.
12, Собственно Привал
– Ну и чего вы тут обсуждаете пока я камни волочу? Чего смеялись, а? – Высказал наконец пришедший к нам Далаас, нёсший на себе небольшую груду удобных для розжига костра камней.
– О тебе, конечно. – С фальшивым серьёзным лицом и тоном голоса сказал Сооцер, повернувшись в сторону моего дорогого друга.
– А, ну что обо мне это понятно. Смеялись-то над чем? – С улыбчивым лицом сказал нам Дал, вывалив кучу камней около костра и принявшись раскладывать их.
– Над тоб-бой, болван-н. – Пытавшись скрючить улыбку сказал я Далаасу, а тот повернулся в мою сторону на секунду, хихикнул, и принялся дальше строить костёр.
– Ну что, будем тренироваться вручную разжигать костёр? Как тебе идея, падре?
– Ого, прекрасная мысль, сынок!
– Аг-га, прост-то отличная! – Сооцер враз сменил выражение лица услышав мои слова, посмотрел на меня, смотрящего на Далааса со значением, потом также переключился на Далааса, тоже со значением и заявил: – Оболтус ты, Далаас. Инициативу проявляешь, когда не следует.
– Ха-ха-ха! – Далаас наконец взорвался с издевательским, но дружеским хохотом. Сразу после этого достал небольшую горелку из правого кармана своего рюкзака и принялся разжигать ветви быстрым способом, что мы нечасто делали, на самом деле, ибо Сооцер любил нас тренировать в кустарном способе розжига костра.
– Эх, а так хотелось потренироваться в самостоятельном розжиге, у нас та-ак давно не было практики, правда Агнус? – Сказал Дал и взглянул на меня с поднятыми бровями от фальшивого удивления. Задолбал.
– Пошёл ты в ж-жопу. – Холодно сказал я, но все равно невзначай улыбнулся.
Далаас снова немного хихикнул и как по приказу смешка ветви всполохнули и огонь начал медленно пожирать их, даря нам тепло, которое так необходимо было моему телу.
– О-о-о-ох, ну наконец-то! – Радостно я прошептал, ощутив тепло, проходящее по всему телу. Как же это было приятно!
– Давай раздевайся, сынок, пора переодеться. Далаас, давай сюда свои запасные шмотки. И без юмора на этот раз, а то уши вырву тебе. – В очередной раз несколько фальшивым серьёзным голосом смолвил Сооцер.
– Ну ла-адно, так тому и быть! – Сказал Далаас и мы даже поверили что он сказал правду, но через пару секунд копания в рюкзаке он естественно добавил: – Так, Агнус, тебе трусы с розовыми сердечками, или голубыми?
– Далаас, балбес! – Выкрикнул Сооцер с усмешкой в голосе.
– Да это просто вопрос, падре, ха-ха!
– Давай с розовыми, Дал. Ты же знаешь, мой любимый цвет.
– Знаю! Но я тебя обманул, нет у меня розовых, я тебе в прошлый раз последние отдал. – Сказал Дал и с широкой улыбкой принёс мне точно такие же камуфляжные темно-зелёные штаны, что были у нас обоих, а также черные трусы с узором в виде голубых рыболовных крючков.
– О-о! Рыбацкое белье, ты где его достал? – С “искренним” удивлением спросил я старого друга.
– Украл конечно! В магазине, за пару платиновых монет.
– Ну ты тип, Дал. Давай его сдад-дим, падре?
– Хе-хе, давай. – Сказал Сооцер с небольшой ухмылкой, выставив руки у костра.
Он сидел слева от меня на удобной, упругой коряге, Далаас подошёл ко мне и протянул стопку с сменным бельём, после чего сел напротив Сооцера на выступающий из земли булыжник, также выставив руки вперёд. Я начал раздеваться, в данный момент стеснятся было нечего, да и все вокруг, по сути, родные сэллианцы. Единственное чего я боялся, это очередной тупой шутки от Дала, хотя его сложно было в этом винить, ведь я сам частенько этим страдал. Мы постоянно передавали друг-другу юморную инициативу. То я без передыха шутил, а он только ухмылялся и немного дополнял, то наоборот. Всё-таки мы дружим большую часть жизни, а она ведь не так давно началась… и дружим до сих пор, причём не хуже чем тогда, в день охоты на Фооруса-Убийцу.
