– Смотрите, возле магазина есть лотки!

Мы нашли ещё три буханки хлеба и два батона и обрадовались: с таким уловом не стыдно было возвращаться! Вот только к мусорному запаху не так уж легко привыкнуть, особенно когда стоишь рядом с Франком и Николя.

– А теперь бегом к машине, пока нас не заметили!

И мы, веселые, рванули со всех ног, унося добычу. В следующий поход в магазин мы сэкономили на хлебе. А неприятный запах из багажника выветривался ещё несколько дней.

Сара пробыла с нами недолго. После ее отъезда продуктовый клад больше не искали. Подозреваю, каждый начал сильнее ценить свое материальное благополучие.

Однажды Стефан спросил:

– Зачем ты пошла туда?

«Так веселее», – вертелась на языке ее любимая фраза. На самом деле в тот момент я подумала о возрасте. Мне было двадцать. Казалось, чем старше я становлюсь, тем больше запретов вливается в мою жизнь, чтобы она соответствовала всем критериям «так принято».

– А когда ещё у меня будет возможность полазить по мусорным бакам? – ответила я.

С одной стороны – хоть каждый день. Но по сути – больше никогда.

Турция – одно из самых популярных мест для отпуска в дорогом отеле в формате «всё включено». Я тоже была в Турции – но в турецкой, той, где нет ни туристов, ни англоговорящих турок.

Мы с Настей участвовали в международном молодежном проекте в маленьком сказочно красивом городе Эгридир. Приключения начались на обратном пути до аэропорта по маршруту Испарта – Памуккале – Измир – Стамбул, когда мы с Настей остались вдвоем на автовокзале Испарты рядом с Эгридиром. Там мы взяли первые уроки «разговорного рисования». Как это?

Сначала мы с Настей говорили по-английски – нас не понимали. Я попробовала русский – поняла только Настя. Потом Настя вспомнила итальянский – даже я не поняла. Не найдя общего языка, мы показали распечатку билета на наш автобус. Мы знали только то, что хотим попасть в Денизли, а там пересесть на автобус в Памуккале. Нас вывели из офиса на дорогу и ткнули пальцем в асфальт. Вокруг было много автобусов, но ни одного возле нашего асфальта.

Десять минут до отправления автобуса – асфальт пуст. Пять минут до отправления – мы идем в офис, и всё повторяется: нас выводят из офиса, тыкают пальцем в асфальт, уходят. Автобуса всё ещё нет. Пять минут как автобус не пришел. Десять минут как автобус не пришел, и мы идем в офис, а дальше – вы сами знаете. Пятнадцать минут – и мы идем в офис с твердым намерением изменить сценарий. Долго разговариваем, они – на турецком, мы – на английском. Сообразительный турок берет нашу распечатку билета и начинает рисовать автобус, затем пишет наше время и какое-то турецкое слово, потом время на сорок минут позже нашего и слово «Испарта».

– Это значит, что автобус опаздывает на сорок минут и сейчас он в другом городе, вот в этом? – предположила я и указала на турецкое слово. Турки закивали в ответ на мой русский, который всё это время не понимали.

– Ну, что? Ждем ещё тридцать минут?

Автобус приехал через пятьдесят.

Мы прибыли в Денизли на новый автовокзал. Нам повезло: мы встретили англоговорящего сотрудника одной из автобусных компаний. Он оказался чрезмерно любезным: подвел нас к нужному автобусу, поговорил с водителем и перевел цену на английский. Мы обрадовались счастливому знакомству и желали ему долго-долго жить. Поставив вещи в багажное отделение автобуса, водитель завел с нами не английский разговор: у него были пальцы и часы, он указал на часы и раскрыл пять пальцев.

– Отлично! У нас ещё двадцать минут до пяти часов. Пошли за водой – умираю от жажды!

В магазине никто не говорил на английском. Я кашляла и хотела теплую воду, поэтому душила себя за горло до тех пор, пока продавец меня не понял. Он достал монетки и показал их на ладони, таким образом называя цену. Чего ещё ждать от турка – на ладони всё оказалось в два раза дороже. Я-то уже вторую неделю в Турции и знаю, что сколько стоит.

Я достала монетки и, тоже разложив их, убрала несколько лишних, чтобы немного понизить цену. Посмотрела на него вопросительно: сторгуемся? Он махнул рукой и забрал деньги – ура, торг состоялся, и я сэкономила!

Мы наконец-то выпили воды и, счастливые, с запасами перекуса, побежали к автобусу.

– Они воруют наши чемоданы! – закричала Настя.

Действительно, турок катил мой чемодан в противоположную от автобуса сторону. Мы бежали на разборки с криками на русском. В ответ турок-водитель – другой турок, не тот, которому мы отдавали деньги, злобно тараторил что-то на турецком. Перекрикивая наш русский, он повез чемодан обратно в автобус.

– Как это понимать?! – Я растерянно развела руками.

– Это другой автобус, – сказала Настя. – Я запомнила номера – эти отличаются.

Мы запутались: наши вещи оказались у водителя другого автобуса, а он хотел унести их в третий автобус. Когда чемоданы вернулись в багажник, водитель заговорил с нами на пальцах. К растопыренным пяти он добавил лишь одно слово «minutes»4, и мы с Настей захохотали. Автобус должен был отправляться не в пять часов, а через пять минут, и он уехал без нас, оставив чемоданы следующему водителю автобуса. Мы не пришли вовремя, и новый водитель уже хотел передать наши чемоданы дальше, как эстафету.

«Welcome»5 – встречала табличка на въезде в Памуккале. Ну, хоть одно английское слово здесь знают! Это уже кое-что.

Оказалось, Памуккале – туристический город. Его жители хорошо владели английским, а иногда даже русским. Стоило выйти из автобуса, и к нам подбежал турок. Он стал предлагать комнату в отеле за шестьдесят турецких лир – в Интернете таких низких цен не было. Я, как болванчик, переспросила десять раз: это за двоих? То есть тридцать и тридцать? Не сто двадцать? Тридцать с меня? Только тридцать? Это точно отель, не кровать в хостеле? И шестьдесят за всю комнату?

Мы боялись, что нас разводят, но турок хорошо говорил по-английски и махнул рукой на отель с бассейном рядом с остановкой.

– Только, пожалуйста, не говорите никому в отеле, сколько вы заплатили, – попросил он. – Все остальные платят по стандартным ценам, потому что приехали раньше. Сейчас в Турции время Рамадана, и посетителей очень мало.

Мы, счастливые, заселились.

Травертины Памуккале – природные белые солевые террасы, подобные снежному, не тающему полю с голубыми «ваннами». Настоящий рай для фотографа и яркие впечатления для туристов. Нам повезло: людей было мало, и все турки. Да здравствует Рамадан!

Утром был ранний подъем на автобус. Но около трех часов ночи мы услышали, что же такое Рамадан на самом деле.

Рамадан – это мусульманский пост, который длится ровно месяц. Вкратце, смысл поста – очистить мысли через чистку организма. В современном мире его выполняют далеко не все мусульмане Турции, потому что многие не готовы голодать в течение дня из-за активного ритма жизни и работы. Те, кто держит пост, могут есть от заката до рассвета, причем эта трапеза как-то связана с азанами – призывами к намазам, которые слышны из мечетей. Если вы ничего не поняли, как и я, не страшно – значит, вы просто не мусульмане. Я хотела сказать следующее: если минареты, высокие башни около мечети, светятся – молитва намаз прошла, а значит, можно есть. А с приемом пищи во время Рамадана наступает и время праздничного веселья.

Бурная вечеринка в бассейне с громкими криками началась в три утра – и уснуть было невозможно. Утром мы встали помятые и как будто побитые. «Вот бы автобус до Измира ехал подольше – поспать бы!» – мечтали мы.

Посетить Измир нам посоветовала подруга-турчанка из Стамбула. Мы выбрали это место за невероятно сказочные морские пейзажи и возможность поваляться на пляже: всё-таки мы в солнечной Турции. Даже заранее надели купальники под одежду, предвкушая море.