– Можешь не беспокоиться по этому вопросу. Для зачатия в твою кровь должен попасть специальный фермент, содержащийся в мужской слюне. Но господин Арлен никогда не допустит этого.

– Почему?

– Одна из особенностей нашей расы выражается в том, что во время беременности ребенок еще в утробе начинает вырабатывать ядовитые ферменты и невольно отравляет мать. Если женщины нашей расы с этим прекрасно справляются, то самочки другого вида обычно погибают во время беременности, да и детей редко удается спасти. Поэтому мужчины моей расы создают семью только с самочками нашего вида, а остальные женщины лишь греют их постель и не более.

Последняя фраза казалась весьма унизительной, но на самом деле, все так и было. Если женщина не может подарить ребенка, зачем она нужна нагу? Ведь каждый мечтает продолжить свой род. Если честно, слова Гардена меня даже немного успокоили. Вряд ли Арлену нужна мертвая любовница, поэтому кусаться он точно не будет. А потом возник вопрос, который задать я не могла:

– А с женщинами вашей расы зачатие тоже происходит с помощью фермента?

– Нет. Нагинь и носительниц генов это не касается. Рада, тебе не о чем волноваться.

Гарден подошел к шкафу и вытащил халат:

– Переоденься. Думаю, в нем тебе будет удобнее, чем в простынях, – он кивнул в сторону ширмы.

– Спасибо, – я спрыгнула с кушетки и, подхватив вещь, спряталась за белоснежной заслонкой.

– О чем задумалась, цветочек? – Арлен коснулся моей руки, привлекая к себе внимание. – Ты совсем ничего не ешь? Не нравится обед? Приказать приготовить что-то другое? Тебе нужно хорошо питаться.

Я задумчиво посмотрела на нага, развалившегося рядом со мной на невысокой широкой тахте с множеством подушек, и поинтересовалась:

– В твоем игорном городке много рабынь?

– Почему ты спрашиваешь? – он с легким удивлением посмотрел на меня.

– Мне не дает покоя один вопрос.

– Какой?

– Почему я? Почему среди всех рабынь ты выбрал меня?

Арлен приподнялся, по-хозяйски притянул меня к себе, а затем, опрокинув на тахту, навис сверху и шепнул:

– Ты крас-с-сива, – его губы коснулись моей шеи.

– Умна, – еще один короткий поцелуй.

– Решительна…

– Мне кажется, ты уходишь от ответа.

– Нет, – мужчина качнул головой и коснулся моих губ поцелуем. Я зажмурилась, понимая, что бежать некуда, и нравится или нет, но мне придется терпеть Арлена. А когда почувствовала мужские ладони на своих бедрах, невольно вздрогнула. К моему удивлению, наг быстро отстранился, и в его голосе послышались металлические нотки. – Рада, посмотри на меня!

Я приподнялась, не понимая, что происходит. Наг явно был встревожен.

– Едва прикоснулся, как ты стала напряженной. Тебе неприятны мои объятия и поцелуи? – поинтересовался он.

Хотелось ответить: «Да», но я понимала, что реакцию Арлена предугадать невозможно, и на что он способен пока непонятно. Может, опять одурманит меня своим ядом, а возможно, отправит работать в свое игорное заведение… Как живут другие рабыни, мне было неизвестно, поэтому говорить правду я не решилась.

– Дело не в этом, – качнула головой.

– А в чем?

Стало понятно, что от ответа мне не уйти, и я постаралась максимально доступно объяснить свою позицию, но так, чтобы не обидеть нага.

– Понимаешь, я тебя совершенно не знаю. Ты для меня посторонний мужчина. В моем мире не принято иметь близкие отношения с тем, кого плохо знаешь. Исключения составляют доступные женщины легкого поведения.

– Доступные? – уточнил Арлен.

– Да, девушки, которые дарят свою ласку мужчинам за определённую плату.

– Ты хочешь сказать, что чувствуешь себя такой женщиной, когда я прикасаюсь к тебе? – наг прищурился, и его глаза внезапно потемнели.

– Ты просто очень торопишь события, – я чуть улыбнулась, пытаясь сгладить неприятный разговор.

Арлен резко поднялся и направился к одному из шкафа. Вытащив что-то темное, он швырнул это в меня:

– Одевайся!

Черная шелковая ткань оказалась легким плащом с глубоким капюшоном, который полностью скрывал мое лицо и фигуру от посторонних взглядов.

– Идем, – он открыл дверь.

– Куда?

– Сейчас узнаеш-ш-шь.

Наг шел быстро, и я едва поспевала за ним. Стало понятно, что мой ответ взбесил его, и куда он меня ведет, можно только догадываться. Но слова уже были сказаны, и этого невозможно изменить…

«Рада… Рада… Держала бы язык за зубами, все было бы хорошо. А теперь…», – мысленно ругала себя, пытаясь понять, как исправить ситуацию.

Тем временем мы вошли в прозрачный лифт, и когда он стал стремительно двигаться вниз, я подняла голову на Арлена и тихо спросила:

– Может, расскажешь, куда меня ведешь?

– Сейчас все узнаеш-ш-шь. Главное запомни – ни в коем случае не снимай капюшон. Поняла?

Я просто кивнула в ответ, решив, что в данной ситуации мне лучше молчать и со всем соглашаться, чтобы еще больше не разозлить Арлена.

Когда двери лифта открылись, змей холодно произнес:

– Идем.

Я вышла первой, сделала пару шагов и замерла, потому что увидела в коридоре двух огромных нагов, которые словно живые статуи, возвышаясь на своих толстых хвостах, охраняли здоровый арочный вход, прикрытый тяжелой чёрной тканью.

– Рада? – Арлен вопросительно посмотрел на меня, а потом, бросив взгляд на змеев, усмехнулся. – Тебе нечего бояться, пока ты находишься под моим покровительством. Идем.

Мы прошли мимо нагов, свернули в соседний коридор, еще раз поднялись на лифте и вышли на большую просторную площадку. Откуда-то слышалась веселая заводная музыка.

Наг открыл одну из дверей:

– Проходи.

Я сделала шаг вперед, и Арлен зашел следом, плотно закрыв дверь за собой. Это была большая терраса, расположенная под самым потолком, а внизу располагался зал…

На специальных удлиненных массивных креслах развалились огромные наги – черные, жёлтые, синие, зеленые… От обилия разноцветных хвостов невольно передернула плечами, чувствуя себя в настоящем гадюшнике. Змеелюди, сверкая украшениями на груди и руках, медленно пили что-то из блестящих кубков, перешёптываясь о своем, и лениво наблюдали за девушками, танцующими для них на высоких специальных платформах.

Танцовщицы были прекрасны – молоденькие, с красивыми фигурами, длинными волосами невероятных ярких оттенков. Казалось, что какой-то художник нечаянно разлил свои краски, и теперь все цвета смешались, превращаясь в фантастическую палитру. Никогда не видела столь удивительных девушек, они действительно были абсолютно не похожи на меня.

– Видишь, мои рабыни танцуют, – прошептал Арлен, положив ладони мне на плечи, – развлекают гостей… Танцовщицы моя с-с-собственость, и никто не с-с-смеет их касаться. И ни одна из них не является доступной. Азартные игры, тотализаторы, рос-с-скошные бассейны, массажистки, танцы… Здес-с-сь каждый найдет с-с-себе занятия по душе. Но я никому не позволяю обижать своих с-с-самочек, не завис-с-симо от того, какие они обязанности выполняют. В моем игорном городке гости могут найти много развлечений, но для постельных утех существует радужный сектор, где специальные рабыни обслуживают мужчин всех рас – нагов, каматов, тирацептов. В таких заведениях самки умирают каждую ночь от боли или наслаждения, а утром вновь возрождаются, чтобы вечером с-с-нова дарить любовь и ласку очередному путнику, приземлившему свой корабль на планете. Но в моих заведениях подобное недопустимо.

Я слушала нага, который с абсолютно безразличным видом рассуждал о судьбе девушек. Может быть, и хорошо жилось рабыням в игорном заведении Арлена, но стать одной из них я не желала.

– Мои танцовщицы прекрасны, не правда ли?

– Да, – не смогла не согласиться я.

– А знаешь, чем ты отличаешься от них? – вкрадчиво поинтересовался Арлен.

– Чем? – обернувшись вполоборота, посмотрела на мужчину, стоящего позади меня.

– Любую из них мой гость может купить и забрать с с-с-собой, если конечно предложит дос-с-стойую цену. А тебя я ни за что не продам.