– Шико не любит появляться лично, – объяснила жест немца Лилиан, – это своего рода забота о нас. Едва ли кому-то понравится встреча лицом к лицу с Совестью.

Прозвенел третий звонок и гоблин сразу же вошёл в Кухню, не дожидаясь остальных. На широком центральном столе стояло пять блюд с номерами. Рихтор подбежал к блюду с номером «2» и тут же снял полотенце, закрывавшее противень.

– Пи-и-ицца, – растекаясь в довольной зубастой улыбке, гоблин схватил свой поднос с домашней пиццей, уже порезанной на небольшие куски, и уселся на подоконник.

Макс Нойманн, не глядя, поднял свой серебряный поднос и проследовал к обеденному столу. Лилиан сняла с золотого подноса колпак и довольно ухмыльнулась. На столе оставалось ещё блюда под номерами «4» и «1». Салат из овощей на маслянисто-уксусной заправке с булочками и овсяное печенье с шоколадной крошкой и молочным банановованильным коктейлем.

К слову, Винсент всё ещё не вошёл в кухню. Он неотрывно смотрел вверх, на гамак Шико. В доселе пустом гамаке лежала яркая вещь небольшого размера. Что именно там лежало, Винсент знал и так, но он искренне надеялся хоть раз в жизни увидеть в гамаке не тряпичную куклу в красно-чёрном наряде шута, а живого человека со своей интересной историей и, вероятно, очень доброй душой.

– Спасибо тебе, – тихо сказал эльф в пустоту Гостиной и вошёл в Кухню.

Двери

Каждая «дверь» в Гостиной таила за собой целый мир. Потому они и были такими непохожими: миры были абсолютно разными. Если проход в иной мир выглядел как собственно дверь, то по изношенности материалов можно было определить очерёдность её появления. В подтверждение этим мыслям, каждая «дверь» имела номер. Но были и такие проходы, по которым было неясно, когда они появились и какой за ними числится номер.

«Дверей» в круглой Гостиной было девять. Это, разумеется, не считая входной и Безликой Серой двери. И, в целом, в большинстве своём это были абсолютно обычные двери. Они имели ручки, замки, петли и прочие атрибуты нормальной двери. Они все открывались исключительно наружу, в Гостиную, и были расположены на равном расстоянии друг от друга.

Но у этих дверей был свой ряд особенностей. Например, когда дверь полностью закрывалась, то весь её внутренний шум внезапно стихал, как ни вслушивайся. Если же дверь хоть немного приоткрывалась, то весь диапазон звуков резко восстанавливался. И было совсем не важно, насколько сильно дверь открыта. Звуки имели одинаковую интенсивность при любом её положении, исключая закрытое. Похожая странность происходила и со светом. Обычно луч света определенного цвета яркой линией очерчивал каждую дверь по дверному проёму. Но когда дверь запиралась на ключ, именно на ключ, то свет мгновенно пропадал. Так можно было понять – дома ли хозяин комнаты и можно ли к нему постучаться.

К слову, войти в комнату было непросто. Запереть дверь на ключ можно было только изнутри. И запереть её мог только непосредственно сам жилец. Войти же можно было исключительно в присутствии в комнате владельца. С его прямого позволения или прямо с ним под руку. Если жилец выходил из комнаты по своим делам, то чаще всего он просто захлопывал за собой дверь. И никто не мог войти в чужую комнату, дверь просто не поддавалась чужой руке. Даже если постоялец, уходя, оставлял дверь открытой, то незваному гостю не давало войти некое невидимое поле. Оно упорно возвращало гостя обратно в Гостиную, как только тот переступал порог чужой комнаты. И, наконец, если хозяин комнаты запирался в ней, то никто не мог к нему войти, даже несмотря на то, что хозяин дома. Это было сродни табличке «Не беспокоить». И никакие отмычки тут не помогали, и сломать дверь не получалось. Вот такие странные совершенно обычные двери.

Обитатели Квартиры жили обычной жизнью: ходили в гости друг к другу; пользовались по своим нуждам той невзрачной Серой дверью в конце коридора; конечно, иногда сидели в своих комнатах, порой по несколько дней; или же проводили время в Гостиной сколько им вздумается. Обычные соседи необычной квартиры.

Эпизод 9. Грязь

– Помоги мне…

Хриплый шёпот прорезал безвременное пространство. Она сразу узнала голос и кинулась к нему навстречу.

– Страж! Стоп! – прокричала она, ещё только подбегая к шлюзовой двери.

С размаху шлёпнув ладошкой по идентификационной панели, Девочка юркнула в ещё не до конца раскрывшийся проход. Мрачная громадина неподвижно стояла с вытянутой вперед рукой. Глаза робота всё ещё горели красными огнями, а вместо кисти на поднятой руке блестело некое огнестрельное оружие. Страж целился в зелёного человечка, безвольно сидящего на полу в чёрной луже. За его спиной светился золотистый круг портала, в который хорошо проглядывалась грязная захламленная комната. Из щелей и отверстий зелёной обшарпанной двери сочилась густая чёрная субстанция.

– Страж, отбой, – твёрдо сказала Девочка, проходя мимо.

Огромный робот с характерным механическим лязгом опустил руку, кисть которой грациозно перестроилась в привычную пятипалую форму. Девочка быстрым шагом подошла к гостю и, рухнув на колени, крепко прижала его к себе. Гоблин в ответ грубо вцепился в белоснежную фигурку и тут же разрыдался. Его сильно трясло, он был холодным и промокшим насквозь.

– Там такое, – прохрипел он, немного придя в себя, – Миа совсем сошла с ума. Она вдруг превратилась в монстра. Что-то… стрёмное… Глаза выпученные, руки как грабли длиннющие… Такая жесть. Она попыталась нас всех убить… всех сразу.

– Тихо-тихо, – Девочка крепко прижимала к себе перепуганного друга и внимательно рассматривала дверь в портале.

Чёрная маслянистая жижа без запаха, внешне похожая на густую нефть или даже жидкий гудрон, плотно закрывала весь дверной проём, сочилась через замочные скважины и трещины в полотне старенькой двери. Частично затопив комнату, это чёрное вещество продолжало медленно её заполнять.

– Она выгнала нас из Гостиной… Закрыла нас… Только, – гоблин съёжился ещё сильнее, его голос начал пропадать, едва сдерживаясь он прошептал, – только… Мне некуда идти-и-и…

Он взвыл, его снова бешено заколотило, и он с новыми силами вцепился в неё. Их объятия уже становились болезненными, но она не отпускала его. В горле встал ком, внутри будто всё скрутило и голову бросило в леденящий холод. Девочка металась в догадках, по телу побежали мурашки.

– Монстр? – тихо спросила Девочка.

– Да… – всхлипывая ответил Рихтор, – она бегает на четвереньках, только очень низко к полу, как будто ноги неправильно вывернуты. Коленями назад будто. Худющая ужасно, бледная как труп, пальцы ненормально длинные, острые ногти. С одеждой что-то не то, всё стало серое, мокрое, лохмотьями за ней тянется. Дрянь эта чёрная с её волос течет, льётся и льётся…

– Где она?

– Там… В Гостиной… Она затопила её почти доверху… По стенам бегает, топот этот тык-тык-тык-тык… – Рихтора передёрнуло. Он поднял голову, его привычно весёлые игривые глаза смотрели нездоровой краснотой и тёмными кругами.

– Что произошло?

– Не знаю, – Рихтор задумался, – это Крисс, наверное. Пришла новая волна изменений. Новые стрессы. Новые страхи. Разочарование в жизни, глубокое такое. От этого наш Камин треснул, сильно, по центру прямо, ладонь просунуть можно. И Мию понесло, – он сделал паузу, с большой надеждой посмотрел на подругу и продолжил. – Помоги нам.

Она вздрогнула и старательно растянула дрожащие губы в виноватую улыбку.

– Ты же знаешь… Я…

– Да, – оборвал её гоблин, – ты не можешь отсюда выйти. Пока что никак. Я помню.

– Прости…

– Не за что… Просто… Ай, не важно, – он небрежно уткнулся головой в её плечо и закрыл глаза. Девочка прикоснулась губами к его голове и тоже сомкнула веки.

Они молча сидели на полу в объятиях. Чёрная грязь на гоблине почему-то не пачкала одежды Девочки, даже соприкасаясь напрямую. Вся жижа постепенно стекала на пол, оставляя одежду Рихтора сухой и чистой. Длинные белые волосы Девочки лежали концами прямо в чёрной луже на полу, и она постепенно становилась все более и более прозрачной. Через некоторое время лужа превратилась в чистую воду.