И вот "Пупок", подойдя, наконец, к угловому, обшарпанному пятиэтажному дому в конце площади, свернул за него, оказавшись прямо напротив бетонной стены три на полтора метра, возле которой примостились мусорные баки. Человек на ходу прислушался и его лицо, коричневато-грязного цвета, растянулось в щербатой улыбке, обнажая, изъеденные гнилью, остатки зубов. За стенкой слышалась возня, сдавленный мат и чавканье. Он заглянул за стену и, убедившись, что это свои, вокзаловские, ввалился туда весь. Несколько человек, двое мужчин и одна женщина, напряженно замерли. Конечно, называть людьми, а тем более делить их по половым признакам, было бы большой ошибкой. От гомосапиенс у них осталась только человекоподобность и то относительная, и зачатки разумной речи.
- Я это... - Прошамкал "Пупок".
- Че? - Как-то вызывающе спросил невысокого роста, глазастый человечек, одетый в обноски мышиного цвета, скорее всего, имея в виду - "что он хотел сказать и, что ему здесь нужно?"
- Я пожрать...
- Пошел на хер! - Тут же посоветовал второй, такой же грязный и оборванный, как и все остальные, с наколкой на левой руке трехглавого собора и надписью на пальцах "Вася".
- Моя ботва, - обиженно прошамкал "Пупок". - Ваши два пузыря.
- Не пукнешь? Два пузыря! - Поинтересовался Вася.
- Да, бля! - Подтвердил глазастый.
- Суки! - Прокомментировал "Пупок" и уже развернувшись, довольно громко, сообщил, что имел всю компанию в сексуальном отношении, а так же их родителей, в очень извращенной форме.
Ни на кого это смелое заявление особого впечатления не произвело. Только женщина, с лицом и фигурой алкоголички, неопределенного возраста, хрипло крикнула:
- У него правда ботва есть! Подлой буду!
С боку, спрятанное в рубашку, у "Пупка", что-то топорщилось. Все это заметили.
- Э, кореш, подваливай! Ща пузыри организуем. - Вася расплылся в добрейшей улыбке. - А тебе, сволочь, глазик выколю, будешь пиз-ть! - Пообещал он глазастому коротышке.
- Ты че! Ты че? - Забеспокоился тот.
- Ни че, вали к тете Любе. Скажи, за пузыри я завтра котлы подгоню, дорогие.
- Ага. - И глазастый, не заставляя себя долго упрашивать, скрылся за бетонной стеной.
- Где надыбал? - Поинтересовался Вася у, уже пристроившего свою грязную задницу на травке, "Пупка".
- Богородица подарила. - Улыбнулся "Пупок".
Вася нахмурился, пытаясь сообразить, подкалывают его или нет.
- Грузчики в универсаме заныкали, а я этих мудаков пас, - пояснил "Пупок".
- А.., -явно удовлетворился таким ответом Вася.
- А Богородицу я все-таки видал и точно она подарочек сделала, - не унимался "Пупок".
- Видал, не е-ал, покажь, че надыбал.
"Пупок" выложил две палки копченой колбасы, вызвав бурный восторг всей компании.
- О, - взревел Вася, - дает сука! А, Клав?
Клава, улыбаясь уже нянчила одну палку в руках. Вася приложил вторую к паху и потряс ею.
- Не твой размерчик, а Клав?
Женщина довольная, хихикнула и кокетливо попыталась ударить Васю колбасой по голове. Тот ловко перехватил продукт, отломил половину и принялся пожирать его. Клава последовала его примеру, кинув оставшуюся колбасу между ними всеми, по середке.
- А ты че не хаваешь? - Поинтересовался у "Пупка" Вася, заметив, что тот не ест.
- Да я это, с водярой.
- Где ж эта падла кривоногая?! - Разозлился на секунду Вася, имея в виду коротышку, но тут же опять вгрызся в колбасу.
- Ща будет, - успокоила его Клава, - а какая она Богородица?
- Ну, когда я ее увидал, прошлой ночью, она стаяла такая вся...
- Раком? - Заржал Вася.
- Да заткни ты пасть, козел! Пусть балакает. - Обиделась Клава.
- Ладно, ладно, - усмехнулся Вася.
И тут из-за стены вынырнул коротышка из карманов рваных брюк, которого топорщилось две бутылки дешевой, "Русской" водки. Компания опять радостно взревела, забыв сразу о Богородице. Вася движением фокусника извлек откуда-то грязный, граненый стакан.
- Наливай по первой, бля!
Коротышка сорвал крышку зубами и отмерил на глаз пятьдесят грамм. Первым выпил Вася по неписаному праву хозяина спиртного, вторым "Пупок", как хозяин закуски, а уж затем остальные. Тут же, без перерыва налили по второй. После того как бутылка опустела "Пупок" устало прилег.
- Она в белом была?
Пьяная Клава становилась навязчивой.
- Кто? - Не понял "Пупок"
- Богородица.
- Нет, - задумчиво протянул "Пупок", - не то что бы в белом. Она какая-то сияющая была, что ли. И сказала потом, что придет еще сегодня.
"Пупок" мечтательно прикрыл глаза.
