– Катюха!

Я поморщилась. Алина прекрасно знала, как я не люблю это имя, поэтому использовала его только в крайнем случае. Значит, уже не в первый раз зовёт. Я согнала с лица беспричинно тоскливое выражение и поспешила к автобусу.

– Ты чего замечталась? Давай скорее, тут вообще-то нельзя парковаться, быстрее, быстрее!

Именно Алина, моя соседка и бывшая однокурсница, предложила поехать в автобусное путешествие. В любой момент я могу закрыть глаза и оказаться в том весеннем вечере, когда я сидела за компьютером и смотрела какой-то сериальчик с приключениями и погонями. За окном дождь стучал по карнизу, шуршали молодые листья… Я всегда представляла себя на месте одного из героев и в опасные моменты думала – ага, здесь я бы обязательно споткнулась, а тут чихнула, когда надо тихо прятаться от врагов. И вот как раз когда я воображала, как вместе с героем прыгаю с крыши на крышу и не допрыгиваю, вернулась с работы Алина. Так уютно пузырилась кола в бутылке, так ароматно пахла пицца… И вдруг эти приторные духи, эти светлые кудряшки и звонкий голос, возвещающий о том, что есть горящая путёвка! Как мы и хотели! Автобусный тур! Посмотреть старую Европу!

Ох, Алина, я ведь кивала из вежливости и совершенно не хотела ни в какой тур, не хотела никаких Европ, ни старых, ни новых. У меня прекрасный вид на весь мир через монитор ноутбука. И всё же моя подруга умела увлечь. Загипнотизированная её рассказом обо всех прелестях предстоящей поездки, я вдруг обнаружила себя открывающей ящички стола в поисках документов. Голос в голове простонал: «Что же ты делаешь!», но было поздно: я уже протянула подруге паспорт.

Голос быстро сдался под напором Алины, которая по вечерам вытаскивала меня на кухню, заваривала ягодный чай и исписывала бумажки планами, на какую экскурсию идти, какую пропустить, какие города она знает и сама покажет интересные места. Я смирилась с тем, что придётся на пару недель покинуть своё уютное гнёздышко. Как же хорошо, когда за тебя всё решают! Алина, как девушка ответственная, и рюкзак помогла упаковать. Сборы всегда вызывали у меня ступор. Как понять, что из всех моих вещей действительно понадобится? Даже от родителей я переезжала в несколько этапов. У Алины же всё было просто: составить план, проверить план, осуществить план – начиная от покупок, заканчивая сборами в поездку.

Она очень переживала, отпустят ли меня в отпуск прямо через неделю? Да, я тоже переживала. Моя воображаемая начальница была классической начальницей, не терпевшей опозданий и штрафовавшей нерадивых сотрудников. Но на то она и воображаемая, чтобы делать то, что нужно мне.

Алина считала, что я работаю в магазине бижутерии. Частично это было правдой – когда-то я проработала в таком месте почти целое лето. Удобная версия: Алина предпочитала золото, и ей бы в голову не пришло попросить какие-нибудь украшения со скидкой.

По утрам мы вместе собирались на работу. Алина уезжала в своё турагентство, а я провожала её до остановки, делала большой круг и возвращалась домой. Иногда я покупала булку и направлялась к пруду покормить птиц. Утки спешили ко мне, как к родной, чуяли мою птичью душонку.

Алина думала, что мы живём в квартире моих родственников, и радовалась низкой арендной плате. На самом деле эта квартира досталась мне в наследство от бабушки. Алину немного расстраивало, что нельзя устраивать вечеринки, потому что соседи знакомы с моими несуществующими родственниками и, естественно, расскажут им о шумных квартиросъёмщиках. Просто я люблю тишину.

Вот так, с рюкзаком, о содержимом которого у меня были довольно смутные представления, ранним утром весеннего дня я оказалась на небольшой площади недалеко от вокзала, где ждал туристический автобус. В группу набралось всего человек двадцать, но запомнились лишь несколько. Двое мальчишек-подростков – о нет! – периодически начинали громко хохотать; толстая женщина шикала на них. Муж и жена с маленькой дочкой, спящей на руках у отца; одна пожилая пара, одна беременная женщина – её-то куда понесло! Старичок интеллигентного вида в вельветовом пиджаке; высокий нервный молодой человек с прилизанными волосами и ещё какие-то непримечательные люди.

Алина вихрем носилась среди них, помогая своей коллеге подгонять сонных туристов. Знаменем развевался её розовый шарф. Даже в отпуске она не могла просто наблюдать за происходящим, её энергии всегда нужен был выход. Я занервничала, глядя, как все эти люди запихивают в багажник автобуса огромные сумки на колёсиках, по сравнению с которыми мой рюкзачок казался чуть ли не игрушечным. Но Алина, заметив моё беспокойство, разрешила взять рюкзак в салон, так что я расслабилась и отвлеклась. Выпадать из реальности – это я умею почти профессионально. И как тут не выпасть! Птички, мои друзья, чирикают; дрожат на ветру листочки, ярко-зелёные после дождливой недели; солнце выглядывает из-за облаков и рисует кружевные тени на асфальте. Тонкая вишня вся усыпана цветами.

Порыв тёплого ветра растрепал мои волосы, но вместо радости вдруг накатила тяжёлая, давящая тоска. Мне захотелось лечь прямо на землю, покрытую молодой травой и одуванчиками, и остаться тут, в этом раннем утреннем городе, совсем не похожем на свою дневную версию. Машин ещё мало, редкие прохожие спешат на работу, в тёплом персиковом свете даже стеклянные многоэтажки выглядят дружелюбно…

Тут-то меня и окликнула Алина. Я оказалась в хвосте очереди на посадку. И как двадцать человек смогли создать такую толкотню? Кто-то не стал отдавать чемодан в багаж и оптимистично проталкивал его в узкую автобусную дверь. Образовался затор. Алина как будто присутствовала сразу везде, пытаясь помочь всем одновременно, периодически призывая меня на подмогу. Взгляды устремлялись в мою сторону, и я сутулилась, проклиная свой высокий рост. И чем я могла помочь, даже если бы хотела?..

Мне повезло расположиться за второй дверью в центре автобуса, где всегда много места и мало соседей. Так как автобус был рассчитан на большее количество туристов, у меня даже за спиной никто не сел. Алина убежала вперёд, к экскурсоводше, женщине с таким важным видом, словно она везла делегацию министров, а не разношёрстную толпу, мало заинтересованную в том, что она рассказывает. Хотя что это я, вон же, слушают люди… Это меня клонит в сон. Обняв рюкзак, который связывал меня с домом, и полуприкрыв глаза, я смотрела, как проносятся мимо знакомые улицы, машины начинают собираться в заторы, а я как будто прощаюсь со своим городом навсегда. Я тряхнула головой – ну что за дурацкие мысли? Раз в сто лет выехала из дома и тут же раскисла! «Птица-унылица», – сказала бы мама.

Птичка, так меня бабушка называла, а ещё иногда Воробушком. За мой растрёпанный вид, вечно взъерошенные, не достающие до плеч светлые волосы. Маме я больше напоминала цаплю – такая же длинная и неуклюжая. Частенько она сравнивала меня и со страусом. Да, прятать голову в песок – это я умею. Я не лезу ни в какие истории, но иногда они сами влезают в жизнь.

Первые сутки в автобусе слились в какую-то мешанину. Шумные подростки, бегающая по салону девочка, вопли её мамаши. «Даша, держись за поручни! Даша, ты пить хочешь? Не хочешь? Точно? А есть? Смотри… Может, всё-таки поешь? Ну хоть печенье! Запить? А говорила, пить не хочешь!» Потом нам раздали сухой паёк и обещали настоящий ужин где-то в придорожном кафе, но ужин не случился, и пришлось довольствоваться сладким батончиком… Я жалела, что не взяла ноутбук с моими сериальчиками. Но что ноутбук без пиццы и уютного дивана? Было то душно, то холодно. Периодически удавалось задремать. Мне снилось, что всё покрывается зелёным мхом, а над ухом шелестят крылья невидимых бабочек. Я просыпалась с ощущением, что это меня покрыл мох, крепче обнимала рюкзак, который ещё не пропитался запахом автобуса, и жевала шоколадку. Потом наступила ночь, сменился водитель и вёз неровно. Где-то среди этих обрывков сна и не-сна затесалась таможня. И снова ночь. По другую сторону прохода тихонько, словно стесняясь, храпел интеллигентного вида старичок, а впереди бубнили две тётушки, подружившиеся на почве автобусной бессонницы. Эта бессонница добралась и до меня, и я тревожно вглядывалась в черноту ночи, где кроме фонарей ничего нельзя было разобрать.