– Пепельная вдова – наша теократесса! – разнёсся боевой клич со стороны теснимых мятежников. – Валлистер – наш король!

Боевой клич прокрался ледяной рукой ужаса в души верных, шаткое равновесие вновь поспешило нарушиться. «Как-так», – думали многие. – «Неужто сейчас мы погибнем. Неужто мятежники победили».

Джаэль тоже слышал его, понимал, каковы последствия. Врубившись плечом в мятежника, он высвободил себе немного места и широкой дугой впечатал лезвие в плечо еретика, а затем проколол его грудь. Парень вместе с остальными стал пятиться назад от рычащих новый клич и неистово кричащих людей. Верные стали отходить, и только наступление пикенеров всё ещё поддерживало кровавый паритет.

– Единый – наш Бог! – был пущен ответный клич. – Конан – наш Король! – с этими словами на устах верные усилили наступление, в сердцах возгорелось вдохновение, и они с двойными усилиями перешли в наступление.

Дьявол стал тухнуть, огонь на её коже угасать. Неестественная плоть теряет в жаре, а дух покидает этот мир. Пророк, победивший Пепельную вдову её всего лишь развоплотил, но дух остался привязан к сему месту, затаившись в поисках жертвы. Теперь же Сигизмунд намерен завершить изгнание твари, развеять тело, а дух отправить в обиталище тьмы.

Молитва Маллахнагра по-видимому приклонила ухо Единого, и фантом впал в ступор, словно из него вытягивают жизнь. Плоть, ослабленная священнодействием, явила отличный шанс, и инквизитор пользуется возможностью. Он окропляет меч в остатках святой воды и не обращая внимания на страшную ожоговую боль сближается с «вдовой» и со всей силы опускает на неё фламберг, одновременно и оборачивая его в расплавленное серебро.

Меч рассёк нереальную плоть реальной сталью, разрубив существо надвое. Голова демона запрокидывается назад, руки в крестообразной форме расходятся в стороны и подобие алой птицы выходит из монстра и растворяется. Чёрное платье посыпалось пеплом, а потом и всё её тело превратилось в горсть трухи, осевшей на чёрно-выжженных плитах камня.

– Пепельная вдова изгнана! – закричали верные.

Вид кучи праха вверг в шок еретиков, последователи культа не могли и поверить, что такое может быть. Их кумир, идол лежал поверженным, разбитым теми, кто, по их мнению, недостоин власти. А потом, разнёсся крик куда более разящий:

– Конан вернулся!

Джаэль обернулся, чтобы увидеть, узреть того, по ком горело злобой его сердце. Неожиданно для всех во двор вошёл двухметровый мужчина, в синих одеждах, кольчуге и шкурах. Суровое лицо с отпущенной бородой неодобрительным взором смотрит на происходящее. На его шее амулет из резной кости с рунами, а пальцы блестят кольцами. Возле него рослые мужики, не более трёх десятков, а подле них воины с широкими овальными щитами, золотистой чешуе и в шлемах с гребнями. Они не похожи на королевских воинов, а вместо креста на их стягах двуглавый орёл.

Все поняли, что дальше битва бессмысленна, а еретики чувствуют, что их мятеж стал тщетен. Бой остановился, и на секунду установилась тишина. Впрочем, её разбил лязг падающих клинков и стоны раненных, десятки выживших предателей бросили оружие под ноги, встали на колени и протянули руки для пут. Джаэль спрятал меч в ножнах и почувствовал неприязнь, ветер навивал песнь горя вместе со смрадом рассечённых тел и железного аромата крови. Твёрдо шагать не получается, стопа скользит по липкой крови, нога вязнет в куче тел, а глаза… даже пройдя столько войн, Джаэлю трудно видеть, что его путь устилают тела невинных, а верноподданых, даже несмотря на то, что они сменили власть Святого ордена. Они тоже люди у многих тоже есть жёны, мужья и дети, которые станут вдовами, вдовцами или сиротами.

«За что сейчас они пошли резать друг друга?» – спросил Джаэль. – «За какие блага и дары народ готов отдаться во власть демона? Золото… власть… жестокость – вот те струны в душах, на которых играет зло и заставляет творить нас самые безумные деяния».

– Мой король, – склонился Маллахнагр и упал на колено. – Мятеж подавлен.

Король строго осмотрел всё вокруг. В тёмных глазах читалась сила взгляда, властность и печаль. Его воины уже разошлись по полю бою, помогая пленить еретиков, или складывать тела. А неведомые для Джаэля воины всё также недвижемо, подобно постаменту стоят на месте.

– Довольно, Маллахнагр, – поднял его король, заголосив голосом могучим. – Ты довольно натерпелся, – монарх простёр руку. – Приведите ко мне зачинщика и ту четвёрку!

Джаэль встал рядом с Элией и Вилдасом, подходя к монарху. Несмотря на неприязнь, он чувствовал, что от его фигуры и вида изливается власть и одно его присутствие сдерживает мятежные порывы. Сигизмунд же лежал у горсти пепла, ожоги настолько сильны, что он не может себя поднять, даже малейшее движение доставляет ему дикую боль до рези в глазах и тёмных пятен. Целители апотекариона поспешили к нему, чтобы помочь бедолаге.

Через ряды воинов провели связанного мужчину, окровавленного и избитого. В опухшем лице, покрытом ссадинами и синяками Джаэль узнал главного зачинщика, что предстал перед королём.

– Валлистер, – склонился над Конан. – Змея ты проклятая. Скажи, за что? Почему ты повернулся спиной к свету? Ты ведь был пригрет, у моего трона, не в пещерах и руинах как пять лет тому назад.

– Какие высокие речи! – плюнул кровью мятежник. – Ты сам только вчера грабил караваны и жил в пещере как дикий зверь! – Валлисер помотал головой и разразился речью. – Пепельная вдова стала бы нами править как свободным народом. Тот треклятый Эндеральский союз не имеет права нам что-то диктовать.

– Всё только ради банальной власти?

– Нет. Истинна мощь, истинная сила! – с безумием в глазах заявил Валлистер. – К нам пришёл проповедник, несущий слово, истину и сообщил, что скоро придут проповедники истинной веры. Он раскрыл нам глаза, уверил, что нужно поклонится своим страстям и хаосу, чтобы получить бесконечные блага.

– Расскажи, – голос короля по-человечески задрожал, а сам он сжал ремень. – Освободи душу… что тебя связывало с Альвезой?

– Хорошо. Альевза… да, я делил с ней постель! Да, она дурила тебя! Да, я её сношал! – Валлистер плюнул под ноги королю. – Она стала истинной последовательницей Нового Слова! С самого начала отношений с тобой, она рвалась к власти, использовала тебя, чтобы скрыть культ.

– А что это был за проповедник?

– Он пришёл издалека, а слова его возгорели в наших сердцах. Именно они возожгли в Альвезе её жажду быть при троне, что слилась, стала единоообразной инфернальному огню.

– Это из-за ваших ритуалов она впала в кому?

– Тот день был бы славен! Ритуал… я сделал то масло, подготовившее тело! В том аббатстве не удалось найти мистического символа, и мы решили так его провести. Но её тело оказалось слишком слабо, без артефакта, чтобы вместить благодать Вдовы. И она пала.

– А мы довели всё до конца, – прошептал Вилдас.

– Хорошо, – тяжело выдохнул король и подозвал взмахом могучей руки помощника, а затем он указал на Валлистера – Казнить. Еретики и предатели достойны только одного наказания.

– Тебе на заглушить глас истины! – стал вопить уводимый аристократ. – Пусть «Чёрная длань» уничтожена, но наше место займут другие!

Джаэль был удивлён насколько правильные и точные вопросы задавал Конан. Король же, разобравшись с одной проблемой, обратился к иному вопросу, менее столь неприятному. Элия заметила, что после слов об Альвезе лик монарха помрачнел, его «оттенила» еле заметная тень печали. Он осмотрел властным взором троих, а грубый голос отразился в душе:

– Доблестные мужи и дева, я рад свидетельствовать свое почтение о вас на своей земле и в своём доме. Благодаря вам всё решилось намного быстрее, а дух изгнан в кромешную тьму.

– Мы…, – попытался представиться Вилдас, но король, чуть приподняв руку и учтиво его прервав.

– Я ведаю кто вы. Молвил со своим Архиваром, который собрал на вас довольно чего.

– Где вы пропадали, король Конан? – с претензией спросил Джаэль, сложив руки на груди и перекрыв изображение пламенного ока. – В тот момент, когда в вас особо нуждалась столица?