И вот Судзуки остановился. Пытаясь отдышаться, мальчик осмотрелся по сторонам. Прямо перед ним вход на стройку. Слева большое здание, а справа, кажется, гаражи. Да. Точно про это место и говорил Ютака.

Кен, кое-как перехватив дыхание, на ватных ногах, не чувствуя земли, пошёл именно в ту сторону.

И чем ближе он приближался к гаражам, тем громче становились звуки, доносящиеся из-за железной постройки. То ли плач. То ли вопль. То ли истошный крик. В одно мгновение Кен впал в ступор. Душераздирающий возглас ударил по всему телу и отдался колким импульсом в районе груди. Тело сковал страх. И слёзы тонкими струями хлынули по щекам Кена. Мальчик узнал этот голос.

“Аято” – пронеслось в его голове, отпечатываясь на подкорках сознания.

Там, прямо за гаражом, Такимура кричал, матерился и вопил от боли, он кидался проклятиями и волком взвывал через каждое сказанное слово. Крик. До срыва глотки пронзительный. И ещё один. Такой же отчаянный. Аято орал, как казалось Кену, подобно зверю. Что-то нечеловеческое было в этих возгласах. Боль. Страх. И ненависть. Всё вместилось в эти вопли. Громкие, оглушительные крики.

Ноги Кена подкосились, а мальчик, облокотившись о стальную стену гаража, выглянул за ржавую дверцу. Прямо перед мальчишкой, в метрах десяти от него, стояло пятеро парней. Кен сразу же узнал Ютаку, но остальные ребята были явно из старших классов. Они всполошились на одном месте, держа в руках огромные биты. Кен опустил глаза ниже и увидел Аято. Тот, сжав челюсть, пытался подняться с земли. Но в эту же секунду по его руке прилетела деревянная бита. Кен зажмурился, когда отчаянный крик вновь разразился в пугающей тишине. Эти парни с битами неумолимо издевались над Аято, ударяя то слева, то справа и не прекращая удовлетворительно улыбаться. Удар. Ещё один. И снова возглас. Кен сделал шаг вперёд, но, ещё раз осмотрев этих крупных парней, зажмурился и, сжав край своей спортивной кофты, зашёл обратно за гаражи. Мальчик уперся лбом о ржавую стену и тяжело вздохнул, начиная вести внутренний диалог с самим собой.

“Эти парни ужасно жестоки и несправедливы. Но что я могу сделать? На что я способен? Аято был прав, я никчемен. Совсем как тряпичная кукла” – печально усмехнулся кареглазый – “Но я не могу его оставить, я должен сделать хоть что-нибудь, Господи, что угодно, всё, что в моих силах. Аято никогда не был настолько обречённым. Я ведь даже ни разу не видел, как он плачет, если ему вообще известно, что такое слёзы. Какой же он всё-таки холодный, совсем не как я мыслит и чувствует. Единственное, что нас объединяет, так это то, что у нас в мире больше никого, кроме как друг у друга нет. И сейчас Аято нуждается в помощи, в моей помощи, я единственный, кто может помочь. И провались я под землю, если не смогу выйти туда!”

Руки Кена лихорадочно трясутся. Мальчишка находит в себе силы на то, чтобы оторваться от ржавой стены и сделать пару метров назад. В голове каша. Перед глазами смутно. В ушах белый шум. Кен делает шаг. Ещё один. Он подходит к краю гаража и, сжимая разодранные ладони в кулаки, выходит вперёд. Мальчик в страхе зажмурился, ожидая мгновенных пинков, но его появление даже никто не заметил. Кен решительно прошел дальше, и чем ближе он подходил к этому аду, тем сильнее крепчало в нем чувство уверенности. Наконец, Кен подошёл настолько близко, что стоял буквально в метре от рассвирепевшей толпы.

Первый, кто заметил мальчика, был Аято. Весь в грязи, на лице кровь, а костяшки пальцев стёрты до мяса. Он лежал, смотря на Кена, и улыбался без губ, своими нежно-голубыми глазами. Но в доли секунды эта улыбка сменилась страхом. А Ютака заметил странное выражение лица Аято и мигом развернулся назад. За ним последовали все остальные. И вот теперь на Кена обрушились многочисленные чреватые опасностью взгляды.

– Какого чёрта ты тут забыл? – прорычал Ютака.

– Вали, малой, пока ребра не выломали, – выкрикнул какой-то из старших парней, нервно постукивая битой по своей руке.

– Ну, впрочем, он может и остаться. Раз уж мальчик хочет показать свою силу, выставить себя героем на глазах у других, то пусть удивит нас. Даст пощечину кому-нибудь, а, может, припугнёт своим хилым хуком, если ему вообще известно, что это такое, – самодовольно ухмыльнулся Ютака.

Со всех сторон разразился смех. Кену казалось, что весь мир сейчас сосредоточился на нём, а все люди непременно увидели в мальчишке посмешище. Судзуки не знал, куда спрятать свой растерянный взгляд, а потому единственным верным решением было смотреть на Аято. Блондин же неотрывно глядел на брата, он был шокирован внезапным появлением Кена, но при этом всё ещё надеялся, что Судзуки – это лишь его глюк, плод убитого воображения. Аято всем сердцем не желал видеть Кена здесь. А Кен, в свою очередь, не пожалел, что нашёл в себе силы прибежать сюда. И это чувство придало мальчишке уверенности, чтобы резко поднять голову и громко высказать всё, что он думает.

– Издевательства над людьми отвратительны. Причиняя другому человеку боль, вы не становитесь сильнее. И если в этом, по вашему мнению, и заключается превосходство, то я лучше умру, чем буду таким! – уверенно прокричал Кен.

– Ну и отлично. На одну половую тряпку меньше. Раз струсил, то и вали отсюда домой, но только попробуй пискнуть кому-либо о том, что видел, – грубо приказал Ютака, подходя к Кену вплотную и заглядывая прямо в глаза.

– Без Аято не уйду, – твёрдо отчеканил Кен, не отводя взгляда. Страх внутри мальчика достиг своего апогея, но вместе с ним зарождалось сильное чувство верности, желание защитить.

– Твой выбор. Только, будь добр, когда начнёшь плеваться кровью, не жалуйся.

Ютака сжал ладонь в кулак, второй рукой хватая Кена за кофту, а парни сзади в это время подняли свои биты, закидывая их на плечи. Аято сквозь пронзительную боль пытался подняться и переключить внимание на себя, но о нём словно все позабыли в этот момент. Теперь компания заинтересовалась Кеном. Высокие парни медленно приближались к кареглазому мальчишке, а в голове Судзуки крутилась лишь одна мысль:

“Господи, только бы выстоять”

Одновременно с ним Аято, поднимаясь с земли, молился:

“Боже, только беги, Кен, прошу, скорее, беги домой”

Секунда. И Ютака замахивается на Кена, со всей силой ударяя мальчишку в челюсть. Судзуки удерживается на ногах, пытаясь совладать с режущей болью. Он прижимает ладонь к щеке и поднимает взгляд на Ютаку. Не успевает Кен и опомниться, как его живот пронзает новый удар. Мгновение. Затем ещё один, под печень. Секунда. И следующий летит в солнечное сплетение. Ноги Кена подкашиваются, перед глазами всё плывет, кружится и размывается. Кареглазый парень рвано кашляет и, пытаясь не упасть, накидывается на Ютаку. Судзуки хватает того за шею, пытаясь повалить на землю, но все попытки оказываются тщетными, и Ютака пихает Кена ногой, отшвыривая от себя. Внезапно, Ютака получает нехилый удар по голове, настолько сильный, что парень сваливается на колени, и рвота подступает к горлу. Аято пытается добить Ютаку ногой, но с обеих сторон его хватают старшеклассники, они держат его, пока третий бьёт блондина тяжёлой битой. Удар за ударом. И Аято вновь лежит на земле. Превозмогая боль, Кен встаёт, сжимая ладони в кулаки, но при этом осознавая, что силой ему ничего не добиться. Мальчишка медленно подходит к лежащему Аято, становясь впереди него и расставляя свои руки в стороны. Кен осматривается вокруг, ловя на себе презрительные взгляды и насмешки.

Ютака кивает одному из своих парней, тем самым давая команду. Старшеклассник медленно подходит к Кену, замахиваясь на того битой. Секунда. Удар. Судзуки падает на землю. Ютака самодовольно улыбается, начиная смеяться, но тут видит, что Кен поднимается вновь. Встаёт. И снова руки в стороны расставляет, прикрывая собой Аято. Кен опять переносит тяжёлый удар, в глазах темнеет, а боль одолевает настолько, что тело и вовсе теряет чувствительность. Но, к всеобщему удивлению, Кен поднимается на ноги. Мальчишка снова встаёт перед Аято и расставляет руки, опуская голову вниз.