— Не дом, а хлев.

— Дворянская усадьба, ты что!

На шум из дверей выскочил небритый мужик в грязном костюме. Дворецкий или слуга какой-то, судя по всему.

— Барон где? — Рявкнул Сидон, схватив бедолагу своей медвежьей лапой прямо за лицо.

— Т-т-та-ам, за-а-автракают они…

— Дозавтракались. Можешь искать себе нового барона, — и группа ввалилась в двери.

Два парня театрально изображали что-то вроде дуэли, а оба барона с каким-то мужиком выкрикивали непристойности, подбадривая «поединщиков».

По мере того как группа входила, выражение лиц баронов и их рыцарей менялось. С изначально возмущённых вторжением, до готовых разрыдаться от ужаса. Один мрачный жнец чего стоил, не говоря уже об остальных, а присутствие храмовника однозначно намекало, что к ним пришли не в гости.

— На колени, мрази! — За’Хар первый раз видел Сидона таким. Воплощение власти и гнева.

«А он страшный мужик, если подумать».

Баронам и их рыцарям даже в голову не пришло сопротивляться или возражать. Они мигом перескочили через столы и бухнулись на колени перед богиней солнца.

— Не ждали, я смотрю. Думали, что о вашем сговоре с некромантом никто не узнает, да? Три деревни! Три деревни, не просто уничтожены, а превращены в нежить. Ещё полдюжины пострадали. Дети погибли. Вот, что вы натворили, сволочи.

Бароны не на шутку испугались. Это уже не два десятка скелетов, бегающих по полям.

— Мы же люди подневольные…

— Нам граф приказал, мы не знали…

— Ложь! Именно вы перевели через границу Ролло Душителя с его нежитью. Или хотите сказать, что не видели ни упырей, ни умертвий, когда прятали их от солнца? А теперь сидите здесь и ждёте, когда нежить прогонит с этих земель крестьян.

— Мы, мы…

— Да, ждём! — Ницодем встал на ноги, — Я дворянин! Это моя земля, мои деревни! Мне надоело прозябать в нищете! Я потомственный барон этих земель, а поставлен здесь как чиновник! Словно грязная крыса в бумагах должен копаться!

— А как эти земли королевскими стали, не помнишь? Они же у вас по три раза заложены были, вы всё просрали, что только можно. Кто работает, у того земли и по сей день в собственности. Вам имения оставили, работу дали, а вы вон как благодарите — предательством и массовыми убийствами.

— В Пакинке я сражалась с нежитью. Упыри, нетопыри, умертвия, они действительно ужасны, но вы хуже. Мните себя хозяевами, на каждом углу выпячиваете своё дворянство, а на самом деле вы ленивые, трусливые, лживые и циничные предатели, и убийцы. Вы недостойны называться людьми, после того, что сделали.

Сидон ударил в нос Ницодема, снова поставив его на колени.

— Я, храмовник, Сидон Навтий, правом данным мне королём Иретирии Креоном Флавием и богиней света Аиной, в присутствии и с согласия богини солнца Цемфелады, объявляю вас и графа Тертиса преступниками, виновными в предательстве, заговоре, смерти сотен человек и распространении нежити, и приговариваю к смертной казни. После воскрешения, если таковое будет иметь место быть, вы будете арестованы и преданы королевскому суду. Рекомендация храмовника судье: пожизненная каторга.

Надписи над всей пятёркой стали красными и над строкой с именем и уровнем появилась новая «ПРЕСТУПНИК». Невозможно не заметить.

— Не-е-ет! Умоляю…

— Только не каторга…

— Нет, нет, не так всё должно было быть…

— Из-за крестьян?! Из-за безродных…

Сидон не стал дослушивать. Удар рельсой в покрытый плиткой пол выбил полуметровую яму, а головы глухо застучали по противоположной стене.

— Приговор приведён в исполнение.

Жнец с уважением похлопал Сидона по плечу:

— Хорошая работа.

— Сидон, а можно было крови поменьше? Здесь как на бойне теперь… — Флор стоял слишком близко и его забрызгало кровью.

У остальных хватило ума стоять подальше, но всё равно, зрелище было ещё то. Пять безголовых трупов с дрыгающимися конечностями.

— Так и должно быть. Это казнь. — твёрдо произнесла Тасита, — Я бы ещё перед отрубанием голов рекомендовала кишки доставать.

Марита подошла к ней, погладила по руке:

— Таситочка, ты теперь хорошая, давай мы не будем ни из кого кишки доставать, хорошо? Пойдём, тебе сейчас очень полезен свежий воздух.

— Дикари… — прошептал За’Хар.

— А что с графом? — поинтересовалась Цемфелада.

— Скорее всего, его уже арестовали, но даже если нет, арестуют в ближайшее время. Нам к нему лучше не соваться. Если мы его казним, у гильдии могут быть проблемы. Это уже политика, он всё же граф. Ему и без нас голову отсекут и на каторгу отправят.

Трое слуг с глазами полными ужаса смотрели на обезглавленных господ и не понимали, что им теперь делать.

Сидон их успокоил:

— После суда к вам пристав приедет, переписать имущество, и скажет, что делать дальше. Скорее всего, пришлют нового барона. На крайний случай, управляющего. На улице не окажетесь.

Слуги поклонились, тихо благодаря.

«Завершено задание: «наказание виновных», награда: +500 к репутации с Аиной, 10 одноразовых свитков невидимости».

Флор и Надина получили по одному уровню, а Сикус весело рассмеялся жутковатым голосом:

— Какие полезные свитки! Всю жизнь мечтал же невидимым стать! Да и с Аиной подружиться не лишнее.

— Мало ли что, а если заболеешь и колдовать не сможешь? Вот тебе свиток и пригодится, — ошарашила жнеца Цемфелада.

— Я не могу заболеть.

— Ерунда, все могут.

— Наша миссия выполнена. Полностью. Возвращаемся в Ташку, нас там уже должны ждать, оттуда в столицу.

— Ждать?

— Перед нападением на Пакинку я заблокировал связь с алтарём, а вчера ночью проверил сообщения. К нам на подмогу направляется две группы из гранд-мастеров и мастеров. Было приказано дождаться их прибытия.

— А мы всех сами побили.

— Я никаких приказов не видел, — заявил За’Хар, — да и Сидон их видеть не мог, мы ночью ушли.

— Аналогично. Не было приказов.

Все согласились с тем, что Сидон не мог видеть приказа и выразили свою поддержку.

В Ташке их действительно ждали. Глос уже всё рассказал, так что добавили только мелочи. Господин Мелий только головой качал, удивляясь подвигам группы, а Мясник крутился рядом с Таситой и никак не мог поверить, что она теперь слуга Цемфелады.

Провожать группу вышло всё село. Среди жителей скромно стояли Сикус, Присси и Глос.

— Вы чего стоите, — Цемфелада и За’Хар подошли к слугам богов, — поехали.

Присси улыбнулась и протянула руку:

— Прощай, богиня солнца Цемфелада. В нас больше нет нужды. Тасита сильный и опытный боец, мало кто решится ей противостоять. Да и ты уже не беспомощный младенец и становишься всё сильней. Рядом с тобой Герой, он уже обучил тебя таким вещам, о которых мы даже не слышали. Благодаря ему ты всего через несколько дней после рождения смогла дать отпор Аканте. Если попадёшь в беду — зови, но сейчас наша миссия окончена.

— Я показал тебе всё, что знаю о лечении, поддержке и противостоянии тьме, — Глос протянул руку вслед за Присси, — теперь ты можешь создать свой путь для жрецов солнца.

— Неркехт в тебе не ошибся, — прогудела тьма под чёрным капюшоном, — создавай орден, гони мёртвых из этого мира и знай, у тебя есть союзники.

— Друзья, — улыбнулась Цемфелада.

— Да, друзья.

— Можете заходить к нам в гости, когда захотите. Обещайте!

— Обязательно!

Бархгтол слушал Чуму с нескрываемым раздражением. Аканта уже поправилась и теперь стояла справа от господина, только подчёркивая официальность доклада, что не пугало, но настораживало.

— Аканта практически уничтожила группу Цемфелады. Одна, с горсткой маленьких крысят…

— Их там целая орда была, вообще-то…

— Молчать!!! Ты ещё смеешь рот открывать?! Если бы не подлый приём, которому её научил этот негодяй, этот мерзкий злодей, этот отвратительный За’Хар, мнящий себя героем, от Цемфелады только косточки бы сейчас остались! Аканте немного не хватило прозорливости, но ей простительно, она ещё молода и недостаточно опытна. Но, ты! Ты! Сама Чума! У тебя была целая армия мертвецов! Могущественных мертвецов! Упыри, нетопыри, умертвия, даже некросы. Запусти их сейчас в Иретир и там половина города поляжет. Ещё и с двумя слугами. Вместе с тобой вас было трое. Трое!