– Нет, ну что вы боярыня, нисколько. Братец Димира мне старинный друг и мое врачевание уже не раз его выручало.
– А я уже на мечах драться умею! Мы со старшим каждый день сражаемся, палками правда, старый Димир мне меча не дает, зато из лука по мишеням я стреляю настоящими стрелами!
– Ох уж эти мальчишки и их стрелы да мечи. Знаете, дедушка, а я ведь действительно буду очень рада, если мой сыночек будет уметь лечить людей, а не калечить их или себя.
– Чем бы дитятко не тешилось, матушка всегда будет заботится о его здоровье.
– И то верно дедушка Албер – боярыня встала – ну что же дедушка, засиделись мы у вас – вечереет уже. Пришла пора нам возвращаться.
– В добрый путь боярыня.
Старичок проводил их до калитки. Выйдя со двора боярыня обернулась.
– Через пару дней мы опять навестим вас дедушка Албер. Я уговорю мужа, Ханик будет у вас учиться.
– Хорошо боярыня, буду с нетерпением ждать вашего прихода.
Распрощавшись со старичком боярыня стала уходить, но Остахан остановил ее.
– Матушка, а как же целебный отвар для деда Деяна?
Старичок ойкнул, ахнул и побежал в хатку. Из хатки стал слышен громкий топот, шум возни, «треск» – что-то разбилось, «бум» – что-то упало. Вся эта какофония сопровождалась стариковыми выкриками: «Молодец Ханик – вспомнил!», «А я старый…», «как мог позабыть», «Ой! Да где же она», «а, нашел», «Ай! Горячо!». Наконец он выбежал из хаты с маленьким горшочком в руках.
– Держите боярыня – предал он горшочек – аккуратно не обожгитесь! Помните дважды в день после еды и один раз перед сном, если через два дня лучше не станет, обязательно сообщите мне. Ну что же, до скорой встречи и удачи вам.
Боярыня с сыном ушли. Вот и распрощался наконец старичок Албер с гостями своими. Тяжелый у него день выдался, но хороший. Добрых дел в этот день совершено было не мало. Однако, всему надо знать меру, даже добрым делам, и потому отправился старичок отдыхать, да силы восстанавливать. В скором времени предстоит старичку молодого волшебника обучать.
***
На следующее утро.
Старичок проснулся с первыми лучами солнца и сразу принялся хлопотать по дому, саду и огороду. Принести ведерко воды из ручья, чтоб на весь день хватило, полить цветы и овощи, выдрать показавшиеся из-под земли побеги сорняка – много забот у него было, и только после этого завтрак.
Позавтракав Албер собрал свою сумку, внимания требовало неотложное дело. В одном из цветков поселился нежданный гость. Нужно вернуть его домой, к друзьям. Выкопав цветок, старичок пересадил его в горшочек и собрался в путь, но был вынужден задержаться. Неожиданно нагрянули вчерашние гости.
– Боярыня? Не ожидал вас увидеть сегодня, да еще и в такую рань. Ой, дела! Я же совсем не подготовился, да и забот срочных полным полно! – разволновался старичок.
Боярыня с сыном подошли к его дому.
– Простите дедушка Албер. Муж мой дал разрешение, и Ханику не терпелось, и никакие уговоры тут уже не помогут. Вот и поторопились мы. Если вы очень заняты, мы уйдем. И не переживайте нам не в тягость.
– Это как же не в тягость? В гору подыматься? Нет, не стоит вам туда-обратно бегать, не стоит. Быть может вы обождать, согласитесь. Посидите у меня в хижине немного, а я постараюсь управиться побыстрее.
– Я не против. Побудем у вас, на сад полюбуемся. Хорошо Ханик?
Мальчик бывший чуть ранее необычайно довольным сейчас скривил губы. Он так старался уговорить отца и матушку привести его уже сегодня, не для того чтобы сидеть без дела в стариковой хижине. Подумав секунду мальчик обратился к дедушке.
– Дедушка, а можно ли с вами сходить, погулять. Вы же не сильно далече?
– Ух, можно конечно. Вот только нам с горы нужно спускаться, а потом опять подыматься и в лес заглянуть. Прогулка не самая простая, а ты поди утомился.
– Нисколечко и не волнуйтесь, я ловкий. Гулять по лесу мне только в радость. Ну, матушка? Отпустишь меня с дедушкой Албером? Ну пожалуйста.
– В лес идти? Там же дикие звери – матушка забеспокоилась, но старичок ее обнадежил.
– Не волнуйтесь. Это не далеко, и хищных зверей там не водится.
– Что ж… я разрешаю. Только будь внимателен и покладист Ханик. Далеко от дедушки Албера не отходи и будь осторожен. Обещай мне.
– Конечно матушка. Обещаю.
Старичок с мальчиком зашагали по извилистой тропинке, уводящей их с полянки. Мальчик несколько раз оглядывался на матушку, присевшую на скамеечку перед садом. И вот перед тем как скрыться за деревьями, он обернулся крайний раз, а матушка помахала ему ручкой, и мальчик ответил тем же.
Тропка петляла между деревьев и вела вниз по склону. Старичок шел первым, делая аккуратные размеренные шаги и смотря под ноги. На плече он нес сумку, а в руках держал горшочек с цветком. Мальчик следовал за ним бодрыми веселыми шагами, едва ли не в припрыжку. Оба молчали, но молчание длилось не долго – мальчик заскучал и стал задавать вопросы.
– Дедушка Албер, а куда мы идем? И за чем? И что будем делать?
– Не торопись юный Остахан, скоро и сам все узнаешь и увидишь. А рассказывать на ходу, я не буду. Лучше один раз показать.
– Что? Но это слишком долго. Расскажите сейчас! Это волшебное место?
Мальчишку просто распирало от любопытства.
– Тише Ханик будь терпеливее, спешка к добру не приводит.
– Ну хоть скажите, там волшебство есть?
– Ох, есть волшебство.
– Ну и еще расскажите хотя бы как называется то место, ну пожалуйста.
– Мейскейон – это на эльфийском языке. А по-нашему – царь-древо или живо-цвет.
У мальчика округлились глаза.
– Ух ты! Вы знаете, эльфийский? А эльфов вы видели? Правду старый Димир рассказывает, что у них уши острые?
Старичок охнул и, посмотрев на мальчика очень серьезно, ответил.
– Правду сказал братец Димир, уши у эльфов острые, но не там ты причуду ищешь, дело то не в ушах. Они другие совсем, не как люди, особый народ. И человеку стоило бы многому у них поучиться.
– Правда? И чем это они так на людей не похожи?
– Ох Ханик, это же так просто не объяснить. Различий то множество, и большинство из них призрачные, едва уловимые. Но, я постараюсь растолковать. Только дай мне немного подумать.
Не спеша спускаясь с горки, они свернули на другую тропинку, уходящую в сторону, к горе-соседке. И не успев оглянуться стали подыматься вверх. Мальчику уже было невмоготу ждать, но он терпел, не смея потревожить старичка. Закончив размышлять, Албер преступил к рассказу, стараясь тщательнее подбирать слова.
– И так, Эльфы. Они ну… справедливые и гордые, и… одно из другого вырастает. Гордость, она конечно черта не хорошая, надменная и напыщенная, мало кому нравится. Но только не эльфийская. Их гордость на справедливости зиждется, ибо жизнь по справедливости, они считают самой достойной жизнью, а преступление справедливости немыслимым позором. А в позоре эльф жить не способен, потому как гордость не позволяет. А эльф изменивший справедливости, изменяет и своей гордости и погибает… неизбежно погибает. Оттого и весь их народ праведный и сдержанный. Все по справедливости совершают. А тут еще одна диковина выясняется. Справедливость то у эльфов своя, не людская. Они ее по-своему понимают и толкуют. А толкуют и понимают именно по наитию природы и жизни. Ивоно как случается: в природе заведено так – выживает сильнейший. Но и как же быть, слабым – смерть. Не справедливо это – так человек считает. А эльф скажет, пусть слабый сгинет и даст дорогу сильному, но, и у слабого шанс должен быть. Шанс сильного одолеть и самому сильным стать. А еще ведь сила не только в силе измеряется. Еще и в уме, проворстве, воле, иногда в трусости и очень часто в дружбе и братстве. Особо эльфы ценят последнюю силу, от того сплочены нерушимыми узами. Сплоченность – это одно, и совсем другое любовь ко всему прекрасному и неудержимая любознательность. В каждой мелочи они способны заметить едва уловимую красоту, или взглянув на что-то старое совсем под другим углом, научиться чему-нибудь новому. Конечно же подобная черта присуща и людям, однако есть едва уловимая грань отличающая эльфов. Она настолько призрачная, что разглядеть ее практически невозможно. Может быть все дело в некоей эльфийской одержимости этими вопросами? Я не знаю, и человеческому разуму понять этого не дано. В конце концов люди думают не так как думают эльфы, да и живут намного меньше, и из-за этого эльфы так непостижимы. Но не смотря на столь долгую, почти вечную, жизнь, они за нее не цепляются и с легкостью расстаются с ней, если того требует их Оши – учение жизни. Ведь, как они считают, смерть – это не конец, а начало нового пути. Ох, Ханик, а как же эльфы то с природой дружны. Все ее капризы понимают и чтят, от того она, то бишь природа, им помогает и своими богатствами одаривает. А эльфы, принимая эти дары, нисколечко не жадничают. Все в меру берут и лишнего не истрачивают. Вот такая вот гармония в их чудной общине царит, и дай Всеятворец, чтобы и в людях такое понимание мира зародилось… Ох, ну вот дорогой мой мальчик, мы уже почти пришли.
