Глазами Дилана я видела гостей. Его ушами я слушала светские и не представляющие для меня интереса беседы. Алекса нигде не было видно.

«Найди старшего Линнемана, спроси, где его сын», — дала указание я.

«Думаешь, Алекс ещё здесь?»

«Хоть он и тряпка, но занудная и дотошная. Этого у него не отнять».

Дилан узнал у профессора, что Алекс подходил к нему в крайне расстроенном состоянии и требовал в чём-то признаться, затем куда-то исчез. Пришлось успокоить старика, что его сын просто в шоке от того, что узнал про свою бывшую избранницу, и что это в скором времени пройдёт.

«Проверю кабинет», — сказал Дилан.

Направление было выбрано правильно: дверь оказалась открыта, а со стола пропала папка со сфабрикованным компроматом на меня.

«Ты нарочно его не закрыл?» — поинтересовалась я.

«Я предполагал такое развитие событий».

«Тогда пройдёмся по банальностям: загляни на кухню», — предложила я.

Алекс оказался именно там. Папка с моей биографией тоже.

— Мне предъявить тебе счёт за незаконное проникновение на частную территорию?

— Откуда у вас это? — гнусавым голосом спросил Алекс, указывая на папку.

— Я тщательно проверяю своих потенциальных партнёров и их ближайшее окружение на предмет наличия блох. И, кажется, я просил тебя покинуть этот дом.

— Я не верю ничему, что здесь написано! Мери не такая!

— Все бабы — это бабы, каждая по-своему шлюха. Поэтому ты либо закрываешь глаза на то, что узнал о ней, и считаешь её заблудшим ангелом, либо посылаешь к чёрту!

— Нет! — стонал тот. — Это обман. У Мери никогда раньше не было мужчины! — громко, но уже безо всякой уверенности возразил Алекс.

— Я тебя умоляю! — засмеялся Дилан. — Она и здесь запудрила тебе мозги. В клинике пластической хирургии эта операция делается за полчаса, а если по знакомству, то даже без очереди, — намекнул он на наличие у меня такого знакомства.

— Я не верю вам! Мне нужно с ней поговорить!

— Сейчас это бесполезно. Она слишком пьяна и наверняка уже в отключке. Так что пожалей девочку и проваливай из моего дома.

— Ты изнасиловал её!

— Не ты ли согласился на мои условия, пожалел денег? Признайся: ты просто завидуешь. А у неё привлекательное тело, да и личико прелестное. Представляю, как ты её хотел. Открою тебе маленький секрет: каждая женщина мечтает о том, чтобы её взяли силой. Поэтому я лишь исполнил её тайное желание.

— Я ненавижу тебя! — Алекс дёрнул рукой, в которой держал бокал, и содержимое облило ему пальцы. — Дерьмо… — выругался он и со стуком поставил бокал на стойку.

— Хочешь снова попасть на деньги за порчу чужого имущества? — Джон Амаро сверлил Алекса своими чёрными, как уголь, глазами.

— Что ты с ней сделал? — плаксивым голосом спросил Алекс. — Я хочу видеть её!

«Да пусти ты его, иначе он не угомонится», — сказала я, так как мне уже надоело слушать эту истерику.

Дилан уступил:

— Ты мне надоел, — лениво изобразил он жест рукой. — Иди, смотри.

«А вы, господин Джон Амаро, вернитесь к гостям», — скомандовала я, имитируя голос диктора в аэропорту.

«Не лучше ли мне оставаться рядом на всякий случай?»

«Это будет слишком подозрительно. Я позову, когда понадобишься».

Алекс сначала осторожно, как маленький воришка, заглянул в комнату и только затем вошёл и сел на корточки возле кровати.

— Мери! Мери! — бестолково повторял он. — О боже, как снять наручники? Мери, ты знаешь, куда он положил ключ?

Я открыла глаза, несколько секунд смотрела не Алекса, потом плюнула ему в лицо. Он тут же вытер слюну рукавом и недоумённо уставился на меня.

— Это за то, что ты продал меня ему! Убирайся вон! — я кое-как дотянулась одной рукой до другой, сняла кольцо и бросила его в Алекса.

Кольцо отскочило от плеча не успевшего среагировать парня и кругами покатилось по полу.

— Он не оставил мне выбора… я… я не хотел…

Меня пробрал истерический смех:

— О да! Ты не хотел, чтобы я просила у тебя денег. И я расплатилась за помятый капот своей девственностью! Зато теперь двадцать пять тысяч долга больше не обременяют меня! Да будь ты проклят! И твой папочка! И эта грёбаная вакцина! — я специально дергала руками, чтобы браслеты наручников сильнее резали кожу и чтобы Алекс это заметил. — Хочешь, чтобы такие ублюдки, как ваш инвестор, жили вечно? Да чтоб оно всё сгорело! Чтобы вы все сдохли!

Алекс зарыдал в голос, сидя на коленях возле кровати и чувствуя собственное бессилие: он не мог ни забрать меня, ни как-то реабилитировать себя в моих глазах.

— Пошёл прочь отсюда! — потребовала я, но он впал в ступор и остался сидеть.

— Хочешь, я вызову полицию? — дрожащим голосом предложил он, надеясь хоть как-то смягчить мой гнев.

— Просто уйди.

— Но…

— Пусть он лучше затрахает меня до смерти, чем я снова вернусь к тебе!

Он снова взвыл и ударился в истерику.

«Выручай. Он мне надоел. Вызови такси и отправь его домой», — сказала я Дилану.

— Мери, прости-и-и… о боже… что мне сделать? Ну что? Что угодно, только скажи? Хочешь, мы уедем? Навсегда? А? Мы всё забудем…

— Ты, правда, готов на всё?

— Да! Да! — воскликнул он.

У меня в голове промелькнула некая отвлечённая мысль: «Я отдам ради тебя всё что угодно», — сказал тот, кому нечем жертвовать. Я вовсе не была уверена, что Алекс решится ради меня на сколько-нибудь серьёзный шаг, но всё-таки предложила:

— Тогда уничтожь лабораторию со всеми образцами и всю документацию.

— Но это невозможно… это отца…

— Я не сомневалась, что ты ничего не можешь! Слизняк!

В комнате появился Дилан и громко объявил на своём американском английском:

— Свидание окончено. Тебя ожидает такси.

Алекс подобрал с пола кольцо (любовь любовью, а семейными реликвиями не разбрасываются), поднялся на ноги и вышел с мученической гримасой на лице.

«Я малость разочарована. В моей голове события рисовались более яркими», — пожаловалась я.

«Чего тебе сейчас хочется?»

«Принять душ, а затем заняться любовью».

«Прослежу, чтобы Алекс уехал, и поднимусь к тебе».

Дилан усадил неудачливого жениха в машину, сунул таксисту денег и сказал, чтобы тот доставил юношу чётко по адресу.

«Одним мудаком меньше», — обрадовалась я.

Когда Дилан, наконец, отстегнул наручники, я первым делом убежала принимать душ.

«Диана, тебе что-нибудь принести?» — спросил он.

«Да, стакан апельсинового сока, пожалуйста, и воды».

«А из еды?»

«Чего-нибудь с красной икрой, если есть».

Когда я вышла из ванной комнаты, сок, вода и тартинки с красной икрой уже ждали меня на столе. Мне стало приятно от такой заботы, особенно на контрасте после примитивных отношений с Алексом.

«Спасибо, любимый!» — поблагодарила я Дилана.

«Я прослежу, чтобы ты всё это съела», — ответил он.

Дилан сообщил Альберту Линнеману, что отправил его сына домой приходить в себя после мучительного расставания с Мери, и предупредил, что Алекс упрямо не желает верить правде и всё ещё на что-то надеется. Старика обеспокоили эти слова, он попросил у всех прощения за столь ранний уход и спешно уехал домой.

Однако не так-то просто оказалось деликатно выпроводить гостей из дома к полуночи. Основная масса уехала следом за профессором, но около десятка неугомонных разгорячённых учёных мужей собрались в кучу и оживлённо обсуждали влияние каких-то изотопов на нашу жизнь и возможность использования данных исследований в практических целях.

Дилан сразу признался, что далёк от науки и связан с ней только посредством инвестиций в перспективные проекты. Дискутирующим не требовалось участия в беседе хозяина дома, этикет требовал лишь его присутствия в зоне видимости.

Я утолила жажду и голод и легла в постель. У меня появилось ощущение, что я что-то где-то забыла. Оказалось, что я не помню, где оставила свой клатч с телефоном и документами. Проклятая рассеянность!

«Дилан, я не помню, где мой клатч».