С точки зрения морали несчастные более счастливы, чем счастливые, у них могут отнять лишь их несчастье.

Страхи царя Соломона. Эмиль Ажар

Иногда так сложно, чуть повернув голову, встретиться с самим собой в отражении и понять, что поступки, которые ты сейчас совершаешь, сделают больно и тебе, и другим.

На Ларса смотрел высокий широкоплечий молодой мужчина со слегка взъерошенными тёмно-коричневыми волосами и серо-голубыми глазами. Ларс себе не нравился. Никогда не считал себя особо красивым, а сейчас он себя ненавидел.

Насколько дурным должен быть поступок, чтобы ненавидеть себя? Возможно, достаточно лишь отвести взгляд от проблемы другого человека или промолчать, когда твоё слово может спасти. Или позвонить другу и сообщить, что он никуда не годен…

– Алло, Эйн, руководство компании отклонило твою кандидатуру. Да, мне жаль, я попробую найти тебе место в другом отделе…

Ларс небрежно бросил телефон на стол. Взглянул на потемневшее окно с разводами осенних дождевых капель и искоса посмотрел на своё отражение. Оно стало ещё более уродливым.

Сколько месяцев он обещает и не держит слово? И если бы Эйнар действительно не подходил, всё, наверное, было бы проще, и совесть не мучила, вызывая отвращение и презрение к себе. Но Эйнар – отличный молодой специалист, заканчивающий экономический с отличием, не мог работать в отделе продаж или маркетинга, потому что вакансий там просто не было. Ларс же упорно врал другу, что попытается помочь.

Зачем? У него был миллион причин, объяснений и оправданий. Например, он до отвращения не хотел, чтобы Эйн пошёл работать к Магнару Йенсену – жирному извращенцу, владельцу магазина мотозапчастей, который при любой удобной возможности пытался полапать Эйнара за все места. Считал, что работа с запахом машинного масла и в альфьем коллективе мастерской Асбьёрна красивому и изящному омеге совершенно не подходит. Что подработка по ночам в пабе не избавит его от проблем с деньгами и съест всё его время, которое сейчас он проводит с Ларсом…

От раздражения он потёр ладонями лицо и опустил голову на широкий стол. Стол помощника менеджера, который бы отлично подошёл Эйнару Герхардсену, но никак не подходит ему – Ларсу Столенберг-Стангу. Но он занимает его благодаря родственным связям и обманывает единственного друга.

После шести Ларс спустился из огромного здания, где располагалась компания Стангс-Логистик, направляясь к парковке, там его должен был встретить Эйн. Офисный костюм он оставил на рабочем месте, переодевшись в тяжёлый мотоциклетный комбинезон. Сегодня в восемь, у горной возвышенности Сиггудвина планировались гонки, и настроение было подходящим, но, судя по погоде, мероприятие могли отменить.

Несмотря на дождь, Эйн его ждал. Махнул зажатым в руке шлемом и указал кивком головы на его мотоцикл.

– Ребята соберутся? – вместо приветствия спросил Ларс.

– Два месяца планировали. Не будут всё переносить из-за дождя, да и начало сентября – всегда непредсказуемо, через пару часов может и высохнуть всё. А братьям Торсен влага только на руку, у них навороченные кроссеры от Ямахи с подсветкой и тюнингованными клипонами. В который раз они заставят жрать грязь всех своих преследователей.

– Боюсь, сегодня это будет не в переносном смысле, – Ларс бросил взгляд на своего двухколёсного товарища и потёр ладонью помятое крыло. – Не знаешь, Улав приедет смотреть?

Эйнар поморщился, скривил тонкие губы и потёр перчаткой острый нос. Всё в нём было немного острое и колючее, словно в свои двадцать пять он не избавился от мальчишеской угловатости. Но Ларс помнил его в школе, когда он был тощим, как богомол, а тёмные длинные волосы цветом напоминали воронье крыло. Помнил и в гимназии, неуклюжего, с острыми коленками и кривой улыбкой. И помнил на выпускном, когда он из весёлого улыбчивого мальчишки в один миг превратился в выцветшего, измученного и равнодушного ко всему парня. Тогда Эйн был похож на собственную смерть, наверное, потому что она действительно стояла где-то рядом и звала его за собой.

Звала вслед за истинным, который не справился с управлением и разбился на своём мотоцикле.

Эйнар мало кому рассказывал всю историю о своей неземной любви к мужчине вдвое старше него и о его предательстве – измене Истинного, которая сломала жизнь обоим – одного уложила в кому на больничную койку, а второго превратила в тень самого себя.

Ларс с Эйнаром знакомы с четвёртого класса. Они хорошие друзья, потому после одной из пьянок Эйн в невменяемом состоянии рассказал обо всём и, возможно, даже больше, чем хотел. Ларс поддержал или попытался поддержать, искренне посочувствовал и постарался вывести его из вечной депрессии. Потому что, несмотря на огромную семью, у Ларса ближе человека никогда не было.

И нередко Ларс сожалел, что Эйн всего лишь друг – с ним всегда было просто и спокойно, он не ныл и не выносил мозг. А ещё в их продолжительной дружбе был момент, когда они могли бы стать кем-то большим. Но обстоятельства сложились именно так, что сразу после первого свидания и первого поцелуя Эйнар встретил на парковке гимназии свою половинку. Сверре Биркеланн был старше его на шестнадцать лет, выглядел серьёзным, очень взрослым мужчиной, и вокруг него и его дорогущего мотоцикла стайкой крутились молоденькие омеги. Но Сверре общался с ними как с детьми, а вот Эйнара выхватил взглядом, усадил к себе за спину и увёз в свою взрослую жизнь. Ларс возненавидел его в тот момент. Был уверен, что незнакомый альфа просто похитил его юношескую любовь. Уже потом, спустя три дня, когда Эйнар вернулся с горящим взглядом и потемневшей меткой на шее, Ларс понял, что никакой любви ему не светит.

– Улав всегда приходит. Но ты ведь знаешь, на кого он смотрит.

– Знаю, – немного раздражённо ответил Ларс, натягивая перчатки и шлем.

В любви ему совершенно не везло. Начиная с влюблённости в юного Эйнара и заканчивая временными пассиями, которые появлялись и исчезали из его жизни, оставляя в сердце кровавый след. Его часто бросали, и нередко бросал он сам – остывал, терял интерес, или омега оказывался лишь заменой чему-то другому, настоящему и сильному. Потому личная жизнь Ларса напоминала сплошную череду провалов. Улав Нюгор был одной из подобных неудач – красавец с голубыми глазами и платиновыми волосами. Ларс запал на него ещё на первом курсе и безуспешно пытался привлечь к себе внимание уже третий год, сменяя разочарование случайными встречами с одноразовым трахом.

Улав был дружелюбен и доступен, а Ларс по отношению к нему – слишком тактичен. Потому что, наблюдая, как его любовь на очередной вечеринке уводит новый кавалер, он ненавидел лишь себя.

– Не отставай, – бросил он напоследок Эйну и сжал ручку газа.

Мотоцикл привычно отозвался задорным рёвом, и настроение тут же крутанулось на сто восемьдесят градусов.

Откуда в нём взялась страсть к двухколёсным монстрам, он точно не знал. Возможно, ещё тогда, увидев Сверре на огромном круизере, в подростке зародилась любовь к байкам взамен растоптанной любви к однокурснику… А может, уже позже, в колледже, когда Эйнар стал появляться на восстановленной машине своей разбившейся Пары. Ларс сначала напрашивался в пассажиры, а потом уговорил родителей купить и ему красивую Сузуки спорт-тур, которая сейчас стояла в гараже и ждала своей очереди.

Они с шумом вырвались из подземного гаража, мигнули фарами пропустившему их автомобилю и, набирая скорость, помчались к западным скалам Сиггудвина. Ночные гонки с препятствиями организовывал один из магазинов Хонда, и приз был существенный, но большая часть участников рвалась туда только ради адреналина и хорошей компании. Компания действительно собралась хорошая – вместе ездили на соревнования и отдыхали после гонок, и профессионалов среди них почти не было. У каждого второго мотоцикл был не предназначен для горной езды, и Ларс на своей чёрной Хонде спорт-дуал был в достаточно выигрышной позиции. У Эйнара – старый красный Харлей под полтонны, с пробегом в сотни тысяч километров, и Ларс был уверен, что омега в этот мотоцикл влюблён. Неповоротливый и тяжёлый, с широким кузовом, байк выглядел неспособным для езды по бездорожью, но Эйн мог творить чудеса и преодолевал грязь и песок быстрее любого дуала.