Ксения продолжила тереть влажной губкой тарелку, а я подумала, что раз уж у нас зашла тема взросления Ксении, то неплохо было бы поведать хозяйке о её влюблённости, ибо мне казалось не совсем правильным, что домработница знает о девочке больше, чем её собственная мать. Я шёпотом предложила юной помощнице всё рассказать матери, на что она без особой охоты согласилась. Тогда я сказала Ольге с улыбкой:

– А знаете ли вы, что сегодня Ксении улыбнулся мальчик в школе. И, кажется, она ему очень нравится.

– Что за мальчик? – поинтересовалась женщина, глядя на дочь.

– Если я ничего не путаю, – ответила Ксения и отвернулась к раковине, ибо больше не могла выносить пристального взгляда Ольги, – это сын папиного друга Олега Садовского.

Мы с девочкой и предположить не могли, что женщину смутит то обстоятельство, что в женихи её дочери набивается парень из знакомой и, главное, порядочной семьи. Я к тому времени и сама прекрасно знала Олега. Часто по выходным Андрей Иванович приглашал его в гости, и они могли часами говорить о работе. Пока я подавала мужчинам угощения, имела возможность слушать гостя. И всякий раз поражалась его красноречивостью, какой могут обладать только люди образованные, и здравыми рассуждениями, которые характерны для людей умных. Вероятность того, что его ребёнок простофиля была крайне низка. Ольга Николаевна, несомненно, тоже это понимала. Однако вместо того, чтобы порадоваться за дочь, сказала твёрдо:

– Ты не будешь с ним встречаться.

На лице Ксении было больше недоумения, чем грусти. Мне тоже была непонятна категоричность хозяйки. Но прежде чем одна из нас вымолвила хоть слово, женщина объяснила свою позицию.

– Да, Ксения, ты не ошиблась. У Олега Садовского есть сын семнадцати лет. Я не знаю этого мальчика, и всё же могу сложить о нём представление, зная, кто его отец, а главное – брат. У Садовского ведь имеется ещё один сын, ему уже под тридцать. Но молодой человек до сих пор не женат. А знаете почему? Потому что любая девушка для него – бездушное создание, кукла, которой можно воспользоваться и выбросить на помойку без зазрения совести. Олег ведь любит хвалиться своими чадами. Он, представьте себе, гордится, что его сынок меняет возлюбленных как перчатки. Знаете, как он отзывался об отношениях парня с девушками? Погуляет и бросит, погуляет и бросит. Видимо, потому что считает, что равных ему в свете нет. В общем, Ксения, я не позволю, чтобы ты водила дружбу с человеком непостоянным и самовлюблённым.

– Мама, но с чего ты взяла, что младший сын Садовского точно такой же, как и старший? – Ксения пожала плечами.

– А какой, дочка? Они росли в одинаковых условиях, их воспитывали одни и те же люди. Разве может быть иначе? Послушай, он не продержится и двух недель, пожелает расстаться с тобой на третьем свидании. А потом у него будет другая девушка, не исключено, что твоя одноклассница или близкая подруга. Он будет с ней ходить под ручку и целоваться на лавочке у ворот школы, а из тебя сделает всеобщее посмешище с разбитым сердцем. Помяни моё слово.

Ольга Николаевна, верно, полагала, что её дочь по уши влюблена и готова была дальше сражаться с ней. Но девочка сдалась без боя, как обычно, проявив послушание.

– Хорошо, мама, – ответила она.

– Забудешь о нём? – строго спросила мать, задрав кверху подбородок.

– Забуду, – уверенно проговорила девочка.

Но вы ведь знаете, как характерно для подростков обманывать родителей, игнорировать их запреты, тайком обмениваться любовными письмами и сбегать из дома с теми, кого мама и папа на дух не переносят. Я уже представляла себе Ксению, теряющую голову от любви и решающуюся на самые безумные поступки в погоне за счастьем.

Схватившись за спину, Ольга поплелась в спальню с довольным лицом победителя. Мы с Ксенией остались одни.

– Ты ведь солгала маме? – с улыбкой спросила я. – Ты будешь встречаться со старшеклассником?

Ответ Ксении стал для меня полной неожиданностью.

– Я вовсе не врала, Зина. Думаю, мама права. Этот парень действительно мне не подходит. Ну, что ты так поникла? Я тебя огорчила? Если хочешь знать, он мне не так уж и нравится.

За несколько часов я успела так привыкнуть к мысли, что у моей любимицы есть жених, что теперь не хотела верить в обратное. У меня было такое чувство, будто кто-то разбил внутри меня хрустальную вазу и осколки так и врезаются в сердце. Почти всю ночь я не могла уснуть, гневаясь на хозяйку, лишившую собственную дочь блаженства любви. Благо, наутро все мои печали улеглись. А занявшись рутинной работой, я вовсе забыла и думать о событиях минувшего дня.

В один солнечный субботний день, проверяя почтовый ящик, я обнаружила письмо, предназначавшееся хозяину. Прочитав имя адресанта, я на миг затаила дыхание в результате лёгкого испуга, который понятно с каких пор охватывал меня всякий раз, стоило мне услышать фамилию Садовский. Давний приятель Андрея Ивановича имел, казалось бы, странную для современного человека привычку писать бумажные письма вместо того, чтобы звонить или отправлять сообщения в электронном виде. Однако на сей раз его поступок был весьма логичен. Ведь это было не просто письмо, а пригласительная открытка, в которой он указал, что хочет видеть на своём полувековом юбилее не только Андрея Ивановича, с которым знаком добрых тридцать лет, но и всю его семью даже включая ту, как он выразился, милую толстушку Зину, которая всегда подавала ему самые вкусные пирожные в свете. В качестве места празднования мужчина обозначил собственную лошадиную ферму, где в тени густой листвы можно будет устроить неплохой пикник. Этот праздник стал для Ольги Николаевны очередным поводом блеснуть своей красотой. Правда, в этот раз о собственном облике она подумала во вторую очередь и большое внимание на протяжении всего дня уделяла продумыванию образа дочери. Пока она подбирала девочке платье и причёску, на нервной почве у неё лопнул сосуд в глазу. Казалось, от того, как будет завтра выглядеть Ксения, зависела чья-то жизнь. Мне было не совсем понятно столь сильное беспокойство женщины, и я спросила:

– Ольга Николаевна, отчего вам так важно, чтобы Ксения выглядела на дне рождения у едва ли знакомого ей человека безупречно?

– Зина, ты и вправду не понимаешь? – фыркнула женщина и продолжила наглаживать воротничок прелестного алого платья. Мне в этот день она почему-то не доверяла утюг. Наверно, опасалась, что я прожгу её драгоценные тряпки. – Там же будет сын Олега.

– И что с того? – всё равно не соображала я. – В ваших планах ведь не было выдавать Ксению за него замуж? Для чего, спрашивается, ей красоваться перед ним?

– Пойми, Зина, если Ксения ему вдруг разонравится, он будет только рад, что она не захотела с ним встречаться. Но так быть не должно. Завтра он с грустью поймёт, что ему вовек не светит такая красивая, умная и порядочная девушка.

Мне хотелось покрутить пальцем у виска перед лицом хозяйки, ибо я сочла её слова полнейшей глупостью. Но, естественно, не осмелилась на сие действо и молча вышла из комнаты, не желая больше оставаться рядом с человеком, которого презирала. И ещё больше мою ненависть к ней усиливало ужасное предчувствие, что в скором времени по её милости Ксения будет глубоко несчастна.

Знаете, есть такое выражение «просто и со вкусом»? По мне, оно идеально подходит под описание праздника, который устроил Олег на своей ферме. Он созвал отнюдь не много гостей. Помимо его семьи там присутствовала я и, разумеется, семья хозяина, пару таких же возрастных мужчин, что и именинник, а также три немолодые женщины, два крепких парня и две девушки на вид чуть постарше Ксении. Олег установил в небольшом саду подле фермы большой стол, за которым одновременно могли сидеть все гости. Главным угощением стали шашлыки, которые с удовольствием пожарил сам именинник, и трехъярусный торт с карамельной лошадкой наверху. Честно говоря, мне было не до еды и развлечений. Я тем и занималась, что наблюдала за Ксенией и младшим сыном Олега Виктором. Девочка вела себя легко и непринуждённо, а вот юноша явно испытывал напряжение в компании нашей красавицы. И только теперь я с горечью осознала, какую чудовищную ошибку допустила Ольга, запретив дочери отвечать ему взаимностью. Он смотрел на Ксению пристально, из-под насупленных бровей, как будто пытался найти в ней что-то, недоступное взору. И я не могла спутать. Это был взгляд по-настоящему влюблённого человека. Ксения в силу своей юности и неопытности в сердечных делах не могла этого понять. А её мать и не пыталась что-то понимать. Она ходила по саду с гордо поднятой головой, ни на кого не глядя, разве что на дочь, которой то и дело шептала: