– Значит, – вдохнула я, стараясь не выдать своего огорчения. – Он влюблён в ту девушку из аптеки?

– Да. Я их часто вижу вместе. Работа у них заканчивается в одно и то же время. Они встречаются возле клиники и вместе едут куда-то на его машине. Может, в их общую квартиру.

– То есть они и живут вместе?

– Точно я сказать не могу, но ведь это возможно, правда?

Женщина взглянула на часы на своей руке и сказала, что ей пора познакомить меня с хирургом. Я шла по коридору, как на расстрел. Настолько я боялась этой встречи. Не успели мы дойти до кабинета Виктора, как он сам вышел из него и зашагал нам навстречу. Взглянув на меня, лицо его запылало гневом и, казалось, сейчас он подойдёт ближе и придушит меня.

– Виктор Олегович, – остановила его руководитель, – хорошо, что мы вас встретили. Знакомьтесь, это ваша новая ассистентка. Вы будете с ней работать.

Я протянула ему руку в знак приветствия. С минуту он молча глядел на меня из-под нахмуренных бровей и нервно сопел. А затем, вместо того, чтобы протянуть мне руку в ответ, он сунул её в карман и заявил грубым голосом:

– Я отказываюсь с ней работать.

Не дождавшись реакции руководителя на свои слова, он продолжил свой путь. Мы обернулись и глядели ему вслед до тех пор, пока он не завернул за угол.

– Я догоню его и поговорю с ним, – сказала женщина и уж было собралась идти, но я схватила её за руку и попросила не делать этого.

– Приставьте меня лучше к другому хирургу, умоляю, – сказала я.

Она великодушно исполнила мою просьбу. И я стала ассистенткой пожилого умного врача, Дмитрия Сергеевича. Мы с ним сразу нашли общий язык, он много чего рассказал мне и показал. И сегодня мы даже провели с ним первую операцию. Правда, инструменты он пока мне не доверил. Он кастрировал кота, а я стояла в стороне и просто наблюдала за процессом. Зина, ты понимаешь, что сегодня вся моя надежда рухнула? Ты понимаешь, что это большой и печальный конец?!

Ксения уткнулась головой мне в грудь и глубоко вздохнула. Она не плакала, не впадала в истерику. А мне хотелось сделать всё это за неё, но я держала себя в руках из последних сил.

На другой день Ксения отправилась в клинику, как мне показалось, в приподнятом настроении. Она облеклась в своё лучшее синее платье и перед тем, как покинуть дом, несколько раз спросила у меня, насколько ей идёт этот образ. И всякий раз я отвечала, что она самая красивая девушка на планете, ибо в самом деле так думала. Я же содрогалась от одной мысли, что сегодня она опять наверняка увидит Садовского-младшего. Мне казалось, что ежедневные встречи с ним ни к чему хорошему не приведут.

За завтраком Андрей Иванович поинтересовался, как идут дела у его дочери и объяснил, что хотел спросить об этом у Ксении лично, но так уж вышло, что вчера он слишком поздно приехал с фермы.

– Всё ничего, – ответила я. – Сейчас Ксения ассистентка хирурга. Но в скором времени начнёт сама проводить животным операции.

– Насколько мне известно, – сказал хозяин, – в той же клинике работает сын Олега. Ксения ничего не говорила по этому поводу?

– Да, работает. Она его только видела.

– Надеюсь они начнут общаться. Он хороший парень.

«Мерзавец он», подумала я и встала из-за стола.

– Пойду, Андрей Иванович, в сад. Нужно полить цветы.

С этими словами я вышла на улицу и несколько минут просто стояла на крыльце и дышала свежим воздухом, а потом взялась за дело. На протяжении всего дня я думала только о Ксении и даже побаивалась её возвращения, ибо почему-то решила, что мы сегодня наплачемся вдоволь.

Ближе к вечеру я села на лавочку у ворот и уставилась на дорогу в надежде, что мой юный ветеринар с минуту на минуту появится на горизонте. Мои опасения не сбылись. Садясь рядом со мной на лавочку, Ксения даже улыбнулась, из чего я сделала вывод, что она ни о чём и, главное, ни о ком не печалится.

– Всё в порядке? – осведомилась я, взяв девушку за руку.

Улыбка сошла с её лица, и она, покачав головой, ответила:

– Не совсем, – с минуту помолчав, она продолжила: – Когда я сегодня в обеденный перерыв проходила мимо столовой, то услышала своё имя, произнесённое молодым женским голосом, и остановилась возле двери.

– Оказывается, новенькая настолько пришлась не по вкусу нашему молодому хирургу, что он даже не захотел взять её в ассистентки.

– Откуда у тебя такая информация? – поинтересовалась у той её собеседница.

– Анна Михайловна рассказала, наш руководитель, – снова заговорила первая. – Мы ведь с ней на одном автобусе домой ездим. Но меня, признаться, удивил отказ Виктора Олеговича этой девице. Мне казалось, он ни одной юбки не пропускает и влюбляется в любую более или менее симпатичную девушку.

– Или эта Ксения чучело огородное, – сказала другая, – или законченная тупица, не способная отличить скальпель от ножниц. Другого объяснения у меня нет.

Я не придала большого значения подслушанному разговору, ибо через час мне предстояло помогать Дмитрию Сергеевичу делать собаке операцию на сердце, а для этого мне следовало сохранять спокойствие и концентрацию. Пройдя мимо столовой и завернув за угол коридора, я увидела человека, идущего на встречу. В коридоре почему-то было очень темно и мне долго не удавалось разглядеть его лица. Но когда мы поравнялись, я узнала в нём Садовского. Он опустил голову и уставился на меня исполненным горького сожаления взглядом. Он как бы молча извинялся за вчерашнее, и мне даже показалось, что он хочет заговорить со мной, но не может решиться. Думаю, замедли я шаг, он успел бы собрать волю в кулак и вымолвить несколько слов, но я торопилась в кабинет Дмитрия Сергеевича, не предоставив ему такой возможности.

Операция на сердце прошла успешно. Я помогала хирургу тем, что подавала ему инструменты. И в конце он даже похвалил меня за ловкость и смекалку.

Прежде чем отправиться после работы домой, я подошла к небольшому зеркалу над раковиной в кабине хирурга, чтобы посмотреть на своё отражение. И отчего-то начала сравнивать себя нынешнюю с собой в старших классах школы. Я вспомнила, что лицо моё было круглее, чем сейчас, и немного светлее. Я нашла себя более красивой, чем раньше, но к собственному удивлению, поняла, что всё равно хочу навсегда остаться именно такой, как в тот год, когда Садовский якобы влюбился меня. Я поняла, что жутко скучаю по тому времени и по себе шестнадцатилетней. И я подумала, что вряд ли в моей жизни наступит более счастливый, чем тот, период. Наконец я вернулась к реальности и, закрыв кабинет, отнесла ключ на вахту. А потом я повернулась к окну и увидела Садовского, стоявшего возле своей машины на стоянке. Я подошла к окну и хорошенько оглядела его. Он, как и я, почти не изменился за эти пять лет. Разве что вырос на пару сантиментов и черты лица стали более мужественными. Я не сомневалась, что стоит он здесь в ожидании своей невесты, которая вот – вот выйдет из аптеки. Мне было любопытно взглянуть на эту, как вчера выразилась руководитель, богиню, поэтому я решила пока не уходить и ещё немного постоять у окна. Я простояла так не меньше полчаса, а из аптеки так никто и не вышел. Садовский взглянул на часы на своей руке, а затем резко повернулся в сторону клиники. И я, дабы он не заметил меня в окне, также резко отошла от него, и тут же подумала: «Какими глупостями я занимаюсь! Уже давно бы дома была!» И я решительно вышла из клиники и уже собиралась пройти мимо Садовского и его машины, как вдруг парень остановил меня за руку.

– Ксения, – обратился он ко мне, и я почувствовала, как лицо моё предательски краснеет. Правда, к моему успокоению, я заметила, как щёки Виктора тоже с каждой секундой становятся румянее. – Ты извини, что так вышло вчера. Я не хотел тебя обидеть, а всё, что сказал, сказал на эмоциях.

– Ничего страшно, – еле слышно проговорила я. Стоять рядом с парнем и смотреть на него ещё хотя бы минуту казалось мне чем-то немыслимым. Улыбнувшись, я кивнула головой в знак прощания и ушла. Пройдя несколько метров, я взглянула на свою ладонь. Она дрожала, как листок на дереве в последний день осени. И я даже мысленно пристыдила себя за эту детскую робость.