Я поежилась от этого тоскливого звука и неожиданно Рил положил на мое плечо горячую ладонь.

– Не выходите за пределы поляны. Проследите за младшей, – приказал он безапелляционным тоном. – Не суйся никуда, – мужчина сильнее сжал руку, привлекая внимание.

Тани подскочила на ноги и принялась наскоро собирать опустевшую посуду.

Рил поднялся, отряхнул одежду и коротко попрощался. Не успела я оглянуться, как мужчина скрылся в густой темноте, оставив лишь тонкий аромат мха.

– Когда он только успевает помыться, – изумилась я.

– Что? – отрывисто уточнил Тим, помогая жене убрать пледы и складную мебель.

– Все же этот О-Лог явно привык за собой следить. Пахнет он неплохо.

– Небесные лисы, – зашипела Тани и отвесила мне шлепок по пятой точке. – Разве можно говорить такое просто так? Думать надо.

– О чем ты? – возмутилась я, помогая свернуть шаль, сброшенную ранее с плеч. – Что такого я сказала?

– Справитесь сами? – обеспокоенно спросила Тим. – Мне нужно помочь подогнать лошадей и выставить повозки с товаром по периметру.

– Иди, – кивнула Тани и мягко тронула ладонь. – Возвращайся когда сможешь.

А потом женщина повернулась ко мне и велела поторапливаться. Мы наскоро занесли все к повозке. Кошка сунула мне тонкий пучок травы.

– Разотри в ладонях и проведи ими по волосам и телу.

Очень хотелось спросить зачем, но что-то в облике подруги подсказывало, что делать этого не следует. Однако, она сама поняла, что меня снедает любопытство и снизошла до пояснения:

– Надо отбить аромат самки. К лагерю идут дикие перевертыши.

– Кто это? – я не спешила выполнять указание.

– Те, кого изгоняют из общины, со временем теряют первую ипостась.

– Почему?

– Их не принимают в обществе. Старосты наших городов и деревень могут лишить отступника собственного запаха. Мы не чуем в них братьев и сестер.

– А во мне? – неожиданно выпалила я. – Ты чуешь…

– Откуда ты такая взялась, глупенькая? – с тоской протянула женщина. – Не пахни ты зверем, мы бы не пустили тебя в повозку. В пути никто не подбирает посторонних… – она запнулась и спрятала глаза.

– Я посторонняя, – сказала твердо. – Почему вы меня подобрали?

– Обсудим это позже, – женщина ухватила меня за руку и потянула к повозке.

Я вырвала ладонь из ее цепких пальцев и шагнула назад.

Волчий вой раздался куда ближе, чем раньше. Я содрогнулась от близости хищников, но все равно продолжила пятиться, все еще держа пучок травы.

– Зачем вы это сделали?

– Не дури, звери близко. Они порвут тебя.

– И какое тебе до этого дело?

Оглянувшись, я поняла, что на поляне больше никого не осталось. Все забрались в свои повозки и плотно закрыли двери. Чуть поодаль мужчины согнали лошадей и торопливо раскладывали костры по кругу.

– Не делай глупостей.

– Начинай говорить. У нас мало времени, – потребовала я, почти теряя присутствие духа.

Пусть все выглядело глупо, но чутье подсказывало – мне нужно знать правду. И добыть я ее могу лишь так. Не собирались коты посвящать меня в свою тайну. А она была, в этом я не сомневалась. Во всех мирах торговцы были ушлыми. Никогда не поверю, что эти двое стали бы брать лишний рот во время поездки, а тем более давать фамилию. И попытки заступиться перед капитаном выглядели слишком жертвенно. Зачем им это?

Наверно на моем лице отразилась решимость идти до конца. Потому как Тани выдохнула и подняла ладони.

– Расскажу…

– Пообещай, – потребовала я.

Кошка вскинулась и в ее глазах полыхнула ярость.

– Не смей просить с меня клятву, – прорычала она.

– Я уйду прямо сейчас.

– Тебя убьют.

– Тебя это не касается.

С этими словами я подхватила юбку и направилась к лесу. Я не была до конца уверена, что сделаю, оказавшись между деревьями. Возможно, попытаюсь забраться повыше и буду надеяться, что у диких оборотней нет способности последовать за мной по стволу.

– Обещаю, – отчаянно выкрикнула Тани и уже тише добавила, – расскажу, зачем нам ты нужна.

Я повернулась, посмотрев на мрачную кошку и медленно кивнула.

– Пойдем в повозку, – попросила женщина, словно состарившись. – И натрись уже травой, глупая девчонка.

Пришлось подчиниться. Волчий вой раздался так близко, что можно различить, что глотка, которая его исторгала была простуженной. По крайней мере, хриплый звук вызывал именно такую ассоциацию.

Тани практически затащила меня в повозку, захлопнула дверь и задвинула широкую задвижку. А потом вынула мешочек с серыми камушками. Они оказались прессованной крупной солью, перемешанной с измельченными травами.

– Умеешь пользоваться арбалетом? – хмуро спросила она.

Я мотнула головой.

– А рогаткой? – чуть разочарованно уточнила кошка.

– Тут я не бесполезна, – воспрянула я духом. – В детстве с мальчишками…

Тут же осеклась, подумав, что девочки в этом мире могут расти отдельно от мальчиков.

– Держи, – она сунула мне в руки маленькую рогатину с эластичной лентой, похожей на резину. – Вряд ли понадобиться, но надо быть готовой.

– И это поможет? – с сомнением покрутила в руках снаряд-шарик.

– Это соль с незабудками, – гордо заявила кошка. – Дорого, конечно, но от этой смеси любой оборотень на время станет почти как человек. И можно спокойно убежать. Или порвать его на ленты.

Я содрогнулась, понимая, что она имеет в виде именно то, что сказала. Хищница блеснула улыбкой и тут же спохватилась.

– Только не вздумай использовать на отряде или капитане. За такое тебе достанется.

– Хорошо, – объяснять, что я не стала бы делать подобного, застыло на кончике языка.

В эти пару дней я себя не узнавала. Я бросилась на оборотня, словно дикая, смеялась над капитаном, грозила уходом единственной, кто был мне близок в этом мире. Хотя я часто вела себя спонтанно, была дерзкой, но не настолько как сейчас.

– Я благодарна вам с Тимом, что не бросили меня, – примиряюще произнесла я и осторожно коснулась руки подруги. – Ты считаешь меня глупой и наивной, но я понимаю, что все не так просто. Мне нужно знать. Надо. Чтобы не бояться тебя и Тима, чтобы не сделать глупостей.

Женщина тяжело вздохнула и посмотрела на меня с таким отчаянием, что мне стало горько. Потом она уселась на топчан и положила на колени арбалет с натянутой тетивой. При этом она не выглядела слишком уж напуганной происходящим. Скорее настороженной и усталой.

– Дикая стая не сможет тягаться с караванной охраной. Наши их разгонят так, что мало не покажется, – мягко пояснила она свое относительное спокойствие. – Но надо быт готовыми ко всему. На всякий случай.

– Хорошо, – я осторожно села на сундук и выжидающе уставилась на кошку.

– Мы живем уже не первый год с Тимом. Он мой истинный, – она потерла грудь. – Но судьба не дает нам малышей.

– Ох, – я покачала головой, не зная, как поддержать женщину. – Но может еще рано переживать?

– У настоящих пар рождаются дети. Только у случайных их нет. И я боюсь, что он оставит меня, уйдет к той, кто посулит ему детей.

– Он любит тебя.

– Мы живем очень долго. Тим доверяет мне. Ведь любой мужчина может только верить, что женщина чует в нем истинного. Как он проверит? Они-то не могут понять и различить кто им даст детей. Хоть и тянет их к своим парам, но как понять – она ли? А я знаю, что это он. Пахнет он для меня так сладко, что я млею. Мой он, понимаешь?

Я кивнула.

– Мы можем встретить других, но я люблю именно его. А детей нам небесные лисы не дают.

В повозке повисла тишина. Не было слышно за стенами ни воя, ни ржания лошадей.

– А я тут при чем? – не могла не спросить я.

– Ведунья пообещала мне перед поездкой, что в дороге мы найдем чудо. И если поступим правильно – оно станет нашим благословением.

– Что?

– Не знаю, что в тебе волшебного, – женщина пожала плечами. – Ну, сбежала ты с волчьего гарема… Выдавать тебя мы не собираемся. И возвращать хозяевам тоже не станем. Мы дадим тебе родовой знак и оформим документы, когда доберемся до города. Это и будет правильно.