— Завтра утром, — согласился Виталий Сергеевич.

— А что в целом происходит в столице? — спросил я у него. — Братья друг с другом не воюют?

— Напряжение в обществе сохраняется, — сказал Виталий Сергеевич. — Все сферы влияния, которые можно было быстро поделить, уже разошлись по рукам. Разумовский много потерял, но всё ещё недостаточно, чтобы списывать его со счетов. В целом, тихо в столице. Все словно ждут чего-то. С одной стороны — это хорошо, что открытой войны нет, с другой стороны — плохо, что подвисло всё и не движется. Было бы проще, если бы центр сил сместился. Об этом надо с Петром Сергеевичем говорить, тем более он хотел с тобой встретиться.

— Если после обеда заеду в гости, застану?

— Застанешь, — улыбнулся Конев.

К дому Наумовых, где жила Анна Юрьевна, мы доехали без проблем, но вот во двор автобус не вошёл. На узкой улочке машин скопилось столько, что шестиколёсному монстру просто не хватило бы места для манёвра. Поэтому пришлось высаживаться у проезда и пройтись пешочком. Завтрашний день обещал быть насыщенным не только у меня, Анна Юрьевна тоже планировала что-то грандиозное. Они с Ташей едва ли не потребовали, чтобы мы с Алёной спустились к ним завтракать ровно к восьми утра. Спорить никто не стал, так как дорога утомила, и мы даже вещи не распаковывали и завалились спать. А уже рано утром, минут за десять до назначенного времени, мы с Алёной спускались к ним в гости и на лестничной клетке столкнулись с Кириллом и его супругой.

— Доброе утро! — обрадовался Кирилл.

— Здравствуйте, — скромно поздоровалась Вероника.

— Привет! — я пожал ему руку. — И вас тоже с утра пораньше на завтрак пригласили?

— Почти, — улыбнулся он и показал мне большой палец. — Кстати, классно выглядишь.

— Ага, чувствую себя твоим младшим братом.

— Лестно, — он удивился, — но непонятно.

— Вот и я удивляюсь, почему в моём шкафу, у Алёны, — я показал пальцем наверх, — только твои вещи?

Кирилл рассмеялся, наверняка разбудив весь подъезд.

— Лёха тоже себя моим младшим братом называет, как раз по этой причине, — сказал он. — Ещё с восьмого класса. Это у меня хобби такое, по магазинам ходить и всё подряд покупать. Мама не разрешает дома столько одежды держать, поэтому приходится дарить или оставлять что-то у Таши.

Стоило только помянуть, как любопытная Таша выглянула из квартиры и обвела нас взглядом.

— Что вы топчитесь на лестнице? — не поняла она. — Заходите, всё уже готово.

— Пять минут, — сказал Кирилл. — Я телефон в машине…

— Мама сказала тащить силой, если решишь к машине бежать, — важно сказала Таша. — Чтобы ты сигареты не успел спрятать.

— Да не курю я, — вздохнул Кирилл. — Ника не даст соврать.

— Ничего не знаю, — Таша вышла, обошла нас и подтолкнула в сторону квартиры, отрезая путь к бегству. — Можете на балконе поговорить, если так хочется.

— Ох и вредная ты, — проворчал Кирилл, подмигивая мне.

— Я полезная, — ответила она, заталкивая нас в квартиру. — У вас пять минут, пока мы всё подготовим.

Таша подождала, пока девушки сменят обувь на мягкие тапочки и, подхватив их под руки, повела в сторону кухни.

— Не завидую тому, кому это счастье достанется, — тихо сказал Кирилл. Он показал на дверь в зал, где был выход на балкон. — У неё скоро характер будет как у мамы.

Мы прошли на балкон, открывающий вид на небольшой и тихий дворик. Из соседнего подъезда как раз выходил важный мужчина в деловом костюме и с кожаным портфелем в руках. У выхода со двора, где дежурила охрана, его ждал помощник или водитель, услужливо забравший портфель.

— Глубокая рана? — спросил Кирилл, показывая на пластырь. — Отец говорил, что мастера оружия могут стальные балки резать как тонкую бумагу.

— Царапина, — я осторожно коснулся пластыря. — Не воспаляется и не болит сильно, так что всё нормально.

— Мы всей семьёй смотрели, — сказал он. — Папа с мамой сошлись во мнении, что ты глупость какую-то затеял. Уже думали, как тебя оттуда вывезти, даже маме Анне звонили, так что хорошо, что сам решил вернуться.

— А что, круто смотрелся?

— Круче тебя только горы, да и то, не все, — рассмеялся он. — Кстати, турнир должен скоро начаться, учитывая разницу во времени. Я всё настроил, чтобы в гостиной на большом телевизоре посмотреть. Сегодня должен Трофим Давыдов выступать.

— Можно и посмотреть, — согласился я. — Кстати, как у вас с Вероникой дела?

— Папа торопит и говорит, что у Кузьмы уже наследник появился, а мы всё никак… — Кирилл ловко передразнил отца, затем обернулся, проверяя, не подслушивает ли нас сестра. — Скоро в приказном порядке будет требовать внука.

— А вы? — задал я глупый вопрос.

— А мы стараемся, — он хлопнул меня по плечу и снова рассмеялся, затем стал серьёзным. — Хотел спросить, ты когда собираешься великим мастером становиться?

— Ну ты с утра пораньше и вопросы задаёшь, — удивился я. — Даже не знаю, как ответить. Японские мастера пишут, что это сродни откровению, которое снисходит внезапно и ты совершаешь моментальный прорыв. Геннадий Сергеевич, описывает это примерно так же. Вроде бы ты приближаешься постепенно к этой силе, чувствуешь окружающее мировое «ци», а потом, проснувшись очередным утром, или просто завершив медитацию, понимаешь, что можешь им управлять. Я веду к тому, что понятия не имею, когда прорвусь на следующий уровень. Может, через год, а может, и через два.

— Папа с Геннадием Сергеевичем уверены, что ты семью Матчиных наверх будешь выводить, — сказал он. — Станешь основателем нового рода. Только с этим проблема, так как придётся ждать, пока Николай Иванович на трон сядет и власть в руки возьмёт. Вроде бы до этого момента великие князья тебя наверх не пропустят. Найдут сто отговорок и нюансов, чтобы отложить этот вопрос или сделать его предметом торга. А ты точно ещё не прорвался на следующий уровень?

— Кирилл, я едва чувствую мировое «ци», да и то, всё больше кажется, что это моё воображение шалит. Не знаю, почему к этому все прицепились, я какой-то особой силы не наблюдаю. Насчёт рода Наумовых и Матчиных, то у меня есть план. Сегодня вечером Тася приедет, мы с ней ещё раз всё обсудим, вопрос-то не простой. Думаю, что всё пройдёт хорошо и тридцать первого августа мы с Алёной поженимся. Только это пока секрет, и я никому кроме тебя не говорил.

Последнее я добавил, видя удивлённый взгляд Кирилла.

— Это же… очень скоро, — ответил он, ещё раз посмотрев в сторону комнаты, проверяя, не подслушивают ли нас.

Не стал говорить, что Анна Юрьевна нас подслушивала ещё с самого начала разговора, думая, что я не замечу. Способность у неё очень хитрая и почти незаметная, схожая с той, когда она работала переводчиком, передавая голос тебе непосредственно в ухо. Это тоже входило в мои планы, так что я не был против.

— Так нельзя, — возмутился Кирилл. — Я в том смысле, что надо приглашения гостям разослать, подготовить всё, организовать большой праздник, украсить зал и машины, еду приготовить, в конце концов. Ты с ума сошёл? Знаешь, скольких людей ты огорчишь, если не пригласишь на свадьбу? Это же почти послезавтра.

— Не кипятись, — улыбнулся я. — Это же… как он там назывался… политический брак, который обычно не афишируют…

— Кузьма, я тебя сейчас стукну… хотя это и не поможет, шибко крепкий ты. Маме Анне расскажу, они с мамой тебе мозги вправят. Не важно, политический брак или любой другой, это большое событие. Так что переноси на пару дней мероприятие. Я, так и быть, помогу тебе всё организовать.

— Переносить не буду, — упёрся я. — Можно праздник устроить через пару дней, после оформления документов.

— Даже не думай об этом, — отрезал Кирилл и задумался. — Времени мало, поэтому придётся привлекать маму.

— Мне ещё с Тасей поговорить надо.

— Ты же упоминал «ещё раз поговорить»?

— Она знает, но о сроках мы не говорили.

— Переноси на неделю.

— Нет!

— Вот упёртый… Таша расстроиться…