Его отец, наверное, сожрет его с потрохами на этих каникулах из-за всех хвалебных од о Люпине, которые он громоздил не на одну страницу. Хотя подсознательно он знал, что Драко слишком любит своего сына, чтобы что-то ему сделать, но вот от разъяснительных бесед не уйти. Тот же не знаком с Эдвардом и не понимает, что воспитание его крестного никак не сказалось на манерах и на поведении. Да, и сам мистер Поттер совсем не похож на такого уж: «заносчивого, очкастого, выскочку» — как любит попрекать того отец Скорпиуса. Да и очков директор Поттер не носит, но об этом Малфой младший не решался написать отцу, боясь вызвать еще большего неодобрения.

Наконец поток людей в гостиной исчерпал себя и на радость Скорпи, его заметил Эдвард, сидящим у камина и сам направился к нему. Мальчик приветливо помахал рукой, суетливо доставая из кармана мантии небольшую коробочку, там точно были не сладости.

— Тебя поздравил кажется каждый в нашей гостиной, — немного скрытой обиды, все-таки прорвались в голос. — Я уже думал, что усну пока все прекратиться. — А затем невпопад добавил: — На балу, ваша с Бьянкой пара, кстати, была лучшая. Жаль на роль короля и королевы выбирают только семикурсников. Мой голос был бы вашим.

— Ничего, через три года, я думаю, с ее рвением мы все-таки получим это место, — отмахнулся парень. — Вы с Джули тоже молодцы, отлично держались.

— Спасибо, — Скорпи смущенно заправил прядь платиновых волос за ухо. — Я правда низковат в нашей паре из-за этого ей неудобно со мной танцевать, но мы справились для первого раза неплохо.

— Вы молодцы с Джули и бутоньерка очень красивая, я видел как ты старался ее делать, — похвалил юноша.

— О, она сказала, что попросит кого-нибудь из старших наложить на нее чары сохранности, — похвастался он, а затем зарделся и осторожно разгладил ленточку бантика на коробочке. — Хочет привести ее домой и показать маме, — тихо добавил, а затем выпалил: — с наступающим, Эдвард! — протягивая подарок.

Поздравление вышло не таким как планировал мальчик, но уж как получилось. Розовые губы растянулись в улыбке, а на бледных щеках проступил легкий румянец от смущения.

— Спасибо, — парень уже давно обратил внимание, что его подопечный вертит подарок в руках, он и сам подобрал для Малфоя сюрприз. — У меня тоже есть для тебя подарок. Правда, я используя свои полномочия, вторгся в твое личное пространство, и уже оставил его на твоей кровати.

— Правда? — лицо мальчика просияло, он не ожидал.

— Конечно, — с наигранным возмущением, прижимая руку к груди отозвался Эдвард. — Ты, неужто, решил, что я оставлю тебя без подарка?

— Просто не рассчитывал, но мне очень приятно! А что там? — ему не терпелось узнать, если бы он видел коробку, то уже смог предположить, а так он даже не знал о чём и думать. Скорпи обрадуется даже обычным конфетам если они от Эдварда.

— Распакуешь — узнаешь, — парень загадочно улыбнулся. — Ты помнишь правило! Распакуешь в рождественское утро. А то знаю я тебя.

— Спасибо, что напомнил, — буркнул в ответ мальчик, растеряв часть воодушевления.

Перекинувшись еще парой фраз, они распрощались и разошлись по спальням. В зале уже почти никого не осталось, пожалуй не больше десяти человек, разрозненные на маленькие группки, еще делились впечатлениями. А остальные ушли допаковывать чемоданы или у кого те были уже готовы, спать. По правилам, после отбоя никто не должен покидать общую гостиную и гулять по коридорам, так что многие нередко засиживались допоздна, прежде чем идти в свои спальни.

Скорпиус зайдя в свою небольшую, но как и у всех сейчас, личную комнату тут же подскочил к кровати на которой с краю стояла довольно увесистая на вид коробка. Он вертел в руках подарок, не в силах перестать улыбаться. Забыв переодеться в пижаму, выключить стоящий на комоде светильник, так и заснул в обнимку с прямоугольной коробкой.

Ему дарили большие подарки и раньше. До две тысячи десятого года они с папой и мамой жили в небольшом, но уютном французском имении. Там была Рафаэла — его подруга и Честер — его лучший друг, с которым ему было тяжело расставаться. Первым делом по приезду домой, после того как он утопнет в ласковых объятьях матери, в сдержанных бабушкиных, в крепких отцовских и изобразит царственный полупоклон своему ворчливому деду, непременно напишет своим друзьям на электронную почту. Хотя Драко и попросил не афишировать при Люциусе наличие в их мэноре такого атрибута как телефон, но у Скорпи он был. Правда, на время учёбы ему пришлось оставить его у отца, а поэтому он сейчас мог только собрать контакты и адреса тех, с кем бы хотел поддержать связь на каникулах. Эдвард один из первых записал свои данные: «Эдвард Люпин, двенадцатое апреля девяносто восьмого года рождения, Лондон, площадь Гриммо двенадцать, электронная почта: такая то».

На Гриммо Эдвард жил с Поттером, раньше на доме стоял Фиделиус, но уже давно его нахождение не было тайным. Хотя по прежнему, благодаря защитным заклинаниям Ориона Блэка, дом находится под невероятной защитой, даже менор, как казалось Скорпиусу, уступает. Он предлагал оставить адрес и бабушки Андромеды на всякий случай, но мальчик растерялся и сам для себя неожиданно отказался.

Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк как и его бабушка. Родные сестры, которые, (неизвестно как сейчас), давно не поддерживали связь. Во всяком случае от Нарциссы, Скорпи редко когда слышал хоть что-то. Именно тогда, когда его куратор упомянул о своей бабушке, он понял, насколько близким родством они связаны с Эдвардом. Невероятно, но они троюродные братья! Вроде родственники, а совсем чужие. Конечно, сейчас не такие уж и чужие, за эти полгода, как считал мальчик, они стали друзьями. Но все же. Он хотел узнать Андромеду, тогда он точно станет ближе с Эдвардом. Они бы стали, наверное, настоящими братьями друг для друга.

— «Интересно, а он знает, что мы родня? — наивный вопрос проскочил тогда у него в голове. — Конечно знает, — сам для себя решил Скорпиус. — Было бы странно не знать о существовании столь близких родственников с такой известной, хоть и не доброй славой, семьи Малфой».

До приезда в менор, Скорпиус пребывал в святом неведении чем «прославилась» его семья. Не все, но рассказали ему достаточно, чтобы подготовить к встрече с людьми которые помнят. Хотя от деда, он на самом деле, мог ждать чего угодно. С Люциусом они не ладили, с ним мало кто ладил. Хотя Дафна, его прекрасная мама, не раз говорила ему, что тот его любит. Не любит, так ценит точно. Его родители, будучи совсем юными и хоть к сожалению мальчика, вступившие в брак по договоренности, действительно любили друг друга. Иначе он не мог объяснить из-за чего его папа, наперекор деду Люциусу уехал жить вместе с мамой во Францию. Драко почти не поддерживал связи с отцом, до недавнего времени, и кажется не горел желанием начинать, если бы Люциус сам не пошел на уступки. Имение в котором они жили, считалось собственностью Дафны, ее отец Айрон Гринграсс, второй дедушка Скорпиуса, подарил ей его перед свадьбой. Кстати с бабушкой и дедушкой по маминой линии, а так же с тетушкой Асторией у Скорпиуса были более теплые отношения, чем с отцовскими. Но к его сожалению, увидит он их только на летних каникулах.

И вот, возвращаясь к подаркам, у Скорпиуса их было много, тот же телефон, детская метла, велосипед, волшебные шахматы, компьютер, игрушки из обоих миров. Его папа и мама крепко стояли на ногах, отец удачно инвестировал в какие-то маггловские фирмы, на деньги выделенные Люциусом ещё в самом начале. Деньги Айрона из сейфа они переносили на счет своего сына. Им нравилось баловать своего ребенка, хотя тот был мальчиком не требовательным и сдержанным в желаниях. Просил что-то у них редко, от этого все подарки принимал с большой, искренней радостью и стеснением. В этом он походил на мать, шутил Драко, вспоминая каким сам был в детстве. Сейчас же Скорпиус получил подарок, такой большой и увесистый, не от родственников, не от мамы с папой, а от Эдварда. От человека, с которым он сблизился больше всех, в этих «холодных» стенах школы. Поэтому проснувшись, с трудом разлепив глаза, от трели механического будильника, он по инерции прижал коробку к груди.