========== Глава 2 ==========
Свободный омега в любом из веков на любой части планеты был обречён стать кому-то мужем в момент, когда его запах раскроется в полную силу. Благо, природа пощадила и первая течка у омег случалась ближе к двадцати годам. К этому возрасту омега выбирал себе альфу; чаще из тех, которых приведут родители, а значит, богатых, красивых и здоровых. Каждый альфа мечтает заполучить омегу. Случались даже конфузы, когда браки распадались, так как мужчина хотел попытать счастье. Только вот подобные истории никогда не заканчивались хорошо, слухи расходились быстро и предателя с позором выгоняли с церемонии выбора.
Раньше о том, что дитя рождён омегой, знал только узкий круг родственников. И родители скрывали малыша, чтобы по итогу продать, а иначе это было сложно назвать, за богача, чтобы простые альфы не успели увести молодого омегу из семьи. Благо, даже тогда была традиция права выбора за самим омегой из предложенных кандидатов. Сейчас, спустя века, подобное перестало практиковаться повсеместно, за омегами закрепился статус неприкосновенных и они наконец-то могли сосуществовать полноценно в социуме. Чун слышал, что появились даже зелья, подавляющие запах, и таким образом тенденция выходить замуж с первой течкой сократилась.
Чун Юнь никогда не питал надежды стать мужем омеги. В свои двадцать с хвостиком лет он даже еще не планировал семью, ни разу не встречался с девушкой, но пару раз бывал в борделях, чего стыдился, хоть это и не было чем-то совсем скверным. Первый раз его привел в публичный дом как раз-таки учуянный накануне запах омеги. Оба раза, когда он чувствовал феромон — полный, раскрытый запах свободной омеги, — были, когда он проходил мимо свадебных церемоний. И со всеми этими фактами сейчас, стоя в лесу, напротив монстра, уловить подобный запах — на грани реальности, то, что полностью выбивает из колеи.
Темное облако над печатью окончательно развеялось, явив собой сжавшийся человеческий силуэт. Тонкая спина дрожала, раненные руки были прижаты к груди, а сверкающие в ночи глаза мерцали злым и напуганным взглядом. Чун как заворожённый не отрывал взгляда от представшей перед ним картины: всё, что напоминало о недавнем змее-монстре — грязные, сбившиеся в колтуны волосы и сверкающий взгляд. Свет луны освещал недавнего хищника, а значит, сам Чун находился в тени для омеги. Омеги ли? То, что перед экзорцистом сейчас хрупкий юноша — это было очевидно, но не образ ли это? Есть ли на планете монстр, способный воссоздать не только личину, подобную человеку, но и запах?
— Кто ты? — Уж если существо способно и на речь, то тут-то Чун сможет подловить его на лжи. — У тебя есть имя?
— Моё имя… моё имя?! — Истеричный смех разнёсся тихим шелестом. — Моё имя? — протянуло существо голосом нежным и досадным, отчего у Чун Юня пошли по телу мурашки. — Моё имя, хах. — Тонкий силуэт покачивался из стороны в сторону. — Моё имя, — тихо повторило оно. Так тихо, что можно было спутать со звуком шелеста листьев, но Чун услышал. — Я спрашиваю себя об этом уже не первый год… Убей меня! — Оно вскинуло голову, распахивая глаза в ужасе от собственного приказа. — Убей! Ты за этим шёл сюда, воин, давай же!
Чун Юнь обомлел. Сбитый с толку, он не понимал, совсем запутался… Если же монстр просит его убить себя, то разве не говорит это о том, что юноша монстром как таковым не является? А если же это ловушка, то что же должно помешать Чуну выполнить предложенное и убить это существо? А если этот омега проклят и в эту ночь намеренно искал смерти? А если он одержим, то не план ли это злого духа таким образом освободиться из поверженного тела и найти новый сосуд? Если же это всё-таки дух, то энергия Ян изгонит его из тела омеги. А если же омега проклят, то его сила способна снять печать тьмы. Если это демон в облике юноши, то каким бы сильным он не был, как только Чун полностью выпустит энергию Ян, монстр истлеет под чистым светом его дара. Но если бы это был и правда кто-то, связанный с потусторонним миром, то уже бы почувствовал, что главная сила Чуна не в мече. А значит…
Парень убрал меч. Он не любил жульничать, но сейчас не оставалось ничего другого. Выставив ладони вперед, он направил свет своей энергии в сторону сжавшегося юноши. Яркий свет осветил кожу, всю в пыли и земле, потемневшие грязные волосы явного зелёного оттенка и окровавленные колени, испачканные раненными руками. Свет померк, Чун Юнь взял энергию под контроль. Ослеплённый своим же светом, он щурился из-за наступившей резко темноты. Но вот глаза привыкли, и он заметил обращённый на него взгляд. В темноте леса, освещённого тусклой луной, было сложно определить, какая эмоция таится за этим взглядом, но сейчас это было не столь важно для Чуна, ведь перед ним был, в первую очередь, раненный человек. Кем бы этот омега не был и что им управляло до этого, сейчас должно остаться в прошлом. Маленький хрупкий человек нуждался в помощи, и Чун двинулся вперед, ближе-ближе, пока не пересёк сдерживающую печать.
— Ты собирался убить меня светом? — Тихий шелестящий смех вновь разрезал тишину леса. — Возьми лучше меч, глупец. — Это звучало не как угроза, а как насмешка.
— Если ты был проклят, то всё позади, — Чун присел напротив, словно собираясь приручить дикое животное. — Я помогу тебе.
— Я не был проклят, — сквозь шипение, явно провоцируя и показывая свою суть, проговорил омега. — Змей — это всё тот же я! — Это было сказано с гордостью, но вся эта раненная поза, этот взгляд снизу вверх вовсе не помогал омеге быть устрашающим. — Я рождён таким, я убивал, сейчас повержен, так дай мне быть убитым с честью, — клацая зубами, он чеканил каждое слово. Утробное шипение было схоже с кошачьим, но не являлось таковым, это был совершенно другой звук, но откуда-то из глубины этого тщедушного тела.
— Ты убивал врагов? — Вопрос встал в приоритете; Чун вновь оказался сбит с толку, но убивать омегу он не хотел. К тому же омегу, которой нипочём его энергия Ян, что говорить о том, что юноша не монстр и судьей ему Чун Юнь уже не может быть.
— Я убивал всех, кого нужно было, — выплюнул змей.
— А кого нужно было?
— Кого прикажут, — засмеялся омега, так же, как и прежде; возможно, его психика была сломана.
— Как ты здесь оказался?
— Быстро полз, — словно вспоминая что-то далёкое в прошлом, рассказывал юноша, склонив голову к плечу, как птичка. — Когда достиг леса, я был уже близко, как вдруг почва ушла, земли просто не стало, и я падал. А затем… я упал сюда?
— Откуда ты бежал? — Чун не повышал тона, держал руки открытыми, всем свои видом показывая, что безобиден. И хоть это было совсем не так, он хотел расположить к себе необычного собеседника.
— Из Морлиса, — мрачно ответил змей, отводя взгляд в сторону. — И если ты намерен продать меня, то знай, что за то, что и так принадлежит им, они платить не станут.
— Я не продаю людей. — Чун напрягся, что-то на периферии сознания билось как загнанный в ловушку мотылёк. То, что он уже услышал, заставило его сглотнуть, где-то в желудке неприятно потянуло.
— Можно обменять на что-то более ценное, чем лэйкли. — Змей понятливо цокнул. Скорее всего, под «лэйкли» он имел в виду мору, как понял Чун. — Попытай удачу, — предложил омега, весело хмыкая. — Но оцени силы: дважды пройти пустыню Жницы редкого стоит без тайклундов, а тайклунды и сами ушли к горам. Ты знаешь хоть одного живого тайклунда?
— Нет, ни одного не знаю, — заверил его Чун. — Я не собираюсь в Моглис.
— Морлис, — поправил его змей.
— Если ты никого — по приказу или по собственному желанию — убивать из людей не станешь, то зачем мне сдавать тебя в Морлис?
— Ты глупый, — сказал ему змей. — Убивать по приказу надо на границе Морлиса по приказу морлисов. И когда морлисы найдут меня, а они найдут, то мне придётся убивать вновь. Поэтому тебе нужно убить меня. — Интонация омеги была и впрямь такой, словно он говорил с самым настоящим глупцом.
— Хорошо, давай договоримся. Ты знаешь, что такое контракт?
