Он вцепился обеими руками в стиснувшие его лапы, но тут же метнулся правой вниз, чтобы в панике ухватиться за огромный и скользкий член вервольфа, что прижался точно между ягодиц, но в нетерпеливом толчке проехался до поясницы.

Уиллу стало понятно, что в следующем движении Ганнибал, если в рычащем позади звере всё ещё был Ганнибал, исполнит его желание. Выебет. В животе стянулось в такой тугой узел, что, если бы не прижимающие его лапы, Уилл бы согнулся пополам. Уже только мысль о той мощи, что он сжимал рукою в лицемерных попытках сдержать и не дать разорвать себя надвое, была такой жадной и похотливой, что Уилл сломался. Он, как мог, охватил пальцами член вервольфа под мокрой головкой и скрутился по той, пропуская в себя.

Воздух в лёгких закончился тут же, несмотря на то что Уилл хватал тот ртом ежесекундно. Огромная мохнатая лапа прижала его в паху, не давая сдвинуться обратно, а следом за уже осиленным, лепя Уилла изнутри по своему подобию, ухнул весь остальной объём.

Грэм заорал. Крик его заметался коротким эхом среди стволов деревьев. Рука, всё ещё зажатая между ним и вервольфом, абсолютно ничего не способная задержать, выскользнула на прижимающуюся к животу лапу. Зубы в волосах дёрнули. Уилл заскулил. Отчасти с облегчением, потому что вервольф подался назад, освобождая его от разламывающей надвое боли.

Это оказалось последней поблажкой.

Лапы сжали Уилла, словно обручи, длинный горячий язык обошёл плечи, шею и щёку. Член вернулся. Возвращался раз за разом. И так, что Уилл царапался, вырывался и продолжал кричать.

Он помнил, как снова опрокинулся лицом в холодную лежалую листву и скрёб в той пальцами, загоняя в землю ногти. А вервольф рычал и возился сверху, покрыв тяжёлым и горячим звериным телом, не выпуская его ни на дюйм и додирая Уилла до последних мучительных выдохов.

***

Открывать глаза он не хотел. Хотел оставаться так, как был, в холодной темноте, слыша, как под ухом горячо бьётся терпеливое сердце Ганнибала. Кроме стука сердца Уилл чувствовал у самого лица запах семени, а внутри себя пальцы «руки Плутона». Анестезирующее и регенерационное заклинания уже работали, не дожидаясь того, чтобы он очнулся.

— Ты что, кончил мне на лицо? — не выдержал и всё же открыл глаза.

— Гляжу, ты в порядке, раз снова выдаёшь пошлости, — ровно ответил Ганнибал и развернул перед Уиллом ладонь руки, в локте которой держал мужа у своей груди.

В свете луны рука Лектера влажно мерцала.

— Ох, ты всё это время оставлял…

— Вервольф хотел вылизать, как только ты кончил ему в лапу. Но я подумал, вероятно будет трудно убедить тебя в том, что некое удовольствие от соития ты всё же поимел. Так что дожидаюсь твоего пробуждения с тобою же в руке.

— Сколько?

— Чего? Сколько раз ты кончил, Уилл, или сколько разрывов в тебе я убрал?

— Блядство, — Уилл слабо оттолкнулся.

Пальцы Лектера выскользнули, а он сам встал на ноги. Голый и непререкаемый.

— И того, и того.

— Два и восемь. Рекомендую как следует подумать о соотношении, если тебе загорится провернуть что-то подобное ещё раз, — Ганнибал протянул руку.

Уилл ухватился. Тоже поднялся. Разорванные брючины до сих пор болтались на ногах, мешая сделать шаг.

— Здорово. Ты голый, а на мне одни клочки.

— У меня в автомобиле смена одежды для тебя. Моя там же. И если какой-нибудь егерь не вызвал полицию, до «бентли» доберёмся быстро и оденемся без помех.

Уилл кое-как собрал остатки брюк, куртки и рубашки, прижал комком к себе и молча двинулся обратно к стоянке, откуда пришёл.

Лектер шёл рядом, игнорируя холодный воздух. Но, словно поняв, что Уилл стал замерзать, обнял того и прижал.

— А ты?

— Я? — Ганнибал смотрел под ноги. Ботинок на нём не было, как были на Уилле.

— Кончил? Ты или вервольф?

Ганнибал вдруг широко улыбнулся, запрокидывая голову:

— Уверен, что да, но не уверен — кто. И если это всё же был вервольф, то скоро у тебя будут хорошенькие щенки.

Уилл встал на месте:

— Самая ёбнутая шутка из тех, что я слышал.

Ганнибал тихо рассмеялся и отошёл, скусывая ноготь:

— Я буду любить их — как своих. Сколько бы тех ни оказалось.

Грэм швырнул всё, что держал в руках, в грудь своему мейстеру. Тот увернулся, перехватил Уилла руками, подтянул:

— Ты злишься.

— Спасибо, что заметил.

— Уилл, ты был прекрасен. Вот только кое-чего мне не хватало.

Уилл гневно молчал.

— Не могу придумать, как мне научиться целовать тебя волчьей мордой.

— Боже, а ведь верно. Мне, так-то, этого тоже не хватало. Давай сюда мой законный супружеский поцелуй.

***

Красно-синие маячки двух патрульных «фордов» были видны издалека.

А Джек Кроуфорд стал различимым в цветных всполохах, присевший на капоте и всунувший руки в карманы, чуть позже.

— Джек? — спросил Уилл.

— Привет, Уилл. Привет, доктор Лектер.

— Вы снова патрулируете улицы в ночную смену, Джек? — Ганнибал, не смущаясь своих мейстерских красот, протянул руку.

— Нет. Просто задержался в участке. А когда оператор принял сообщение о вервольфе у Сити-Паунд и о воплях на весь Лосс-Лорд-Парк, не смог удержаться и приехал посмотреть на такое чудо лично.

Ганнибал и Уилл переглянулись.

— Потом увидел вот здесь ваши автомобили и решил просто дождаться.

Джек Кроуфорд нехотя поднялся и жестом отменил оба наряда. Патрульные вчетвером толпились чуть в стороне у «фордов», пытаясь не пялиться на голого тёмного мейстера и его мужа в ботинках на босу ногу, прикрытого рваной курткой.

— Спасибо, Джек, — поблагодарил Ганнибал и занялся своей одеждой.

— Не за что. Заверните на днях в вирусологический, доктор Лектер.

— Пожалуй, если на то есть необходимость.

— Рад, что договорились. Подбросите домой?

Комментарий к Часть 1

*Жан-Батист Гренуй — протагонист романа Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы», опубликованного в 1985 г.

**художественный фильм 1981 г. режиссёра Джона Лэндиса. Местами, теперь-то уж точно, весьма смешной фильм

***фильм ужасов с элементами триллера и драмы 1994 г. режиссёра Майка Николса с Джеком Николсоном в главной роли

****прозвище волкоподобного существа, зверя-людоеда, терроризировавшего север французской провинции Жеводан

*****Global Television Network — национальная частная сеть