— Ещё кое о чём? — возмутился Грэм.

— Не думаешь же ты, что он, так тебя любя, лишит Винни Грэм…

— Которая тоже я, — почти неслышно продолжил Уилл.

— …которая тоже ты, ребёнка и оставит её умирать от чувства невосполнимой утраты?

Уилл уже понимал, что ответит ему Дон Хуан. Но слова не могли слететь с его губ.

— Всё верно, он убьёт её. Там, её, которая там ты, а потом принесёт тебе, который ты здесь, Кейна. Если ты захочешь, конечно.

Грэм закрыл глаза, опираясь затылком о стену.

— С днём рождения, Уилл, — сказал Хуан Матус.

Уилл знал, что тот уже исчез из комнаты, хотя табачный дым продолжал висеть в воздухе. Уилл дышал им.

Комментарий к 22

*Автор не помнит, из какого источника легенда, и когда он её подцепил, но она идеально вписывается в концепцию с оленями и мескалиновыми кактусами

**Американский кинорежиссёр, сценарист, актёр, кинопродюсер и кинооператор. Один из наиболее ярких представителей постмодернизма в кинематографе. Фильмы Тарантино отличаются нелинейной структурой повествования, переосмыслением культурно-исторического процесса, использованием готовых форм и эстетизацией насилия. Автор любит Квентина и его море крови

***Американский кинорежиссёр, продюсер, мультипликатор и писатель. Автор современного зрелищного кино, зачастую основанного на чёрном юморе и макабрических элементах

****Или Джек Скеллингтон — вымышленный персонаж, фантастический герой поэмы Тима Бёртона «Кошмар перед Рождеством» и одноимённого кукольного мультфильма по её мотивам

*****Этикетки на бутылочке и тарелке с пирожками из «Алисы в Стране Чудес» Л. Кэролла

========== 23 ==========

Уилл выступил из вечерней тени, пристально и зачарованно рассматривая Ганнибала Лектера, который, стянув рукава сорочки к локтям, в медицинских перчатках продолжал делать прямой массаж сердца очередной неудачной жертве трансплантации от Девона Сильверстри. Самого Сильверстри Джек выволок из амбуланцы под прицелом. А Грэм рассматривал Ганнибала Лектера. Безупречного, элегантного и надёжного Чесапикского Потрошителя. Фееричного психопата из всех помнимых Грэмом проекций, но которому в WL не дали никакого имени, потому что здесь Лектеру стало не до инсталляций и публичных воздыханий.

«Семейные ценности? — яростно и обескураженно спросил у него несколько часов тому Уилл. — Серьёзно? Семейные ценности?»

«Уж поверь, что мне это важно, — огрызнулся в ответ Лектер, всё ещё прижимая к переносице покрытую арктической наледью «руку Плутона». — И ты в них играешь главную роль. Иначе я бы уже вырвал тебе сердце, Уилл».

Уилл почти ласково задержался взглядом на ссадине и потемневшей от отёка коже на переносице тёмного мейстера. Все сегодня задержали взгляд на переносице Лектера.

Кроуфорд, ввалившись в аудиторию Грэма с целью развеселить того предложением поимки Девона Сильверстри, замер в шагах.

«Что случилось, доктор Лектер?» — спросил Кроуфорд.

«Уилл мне врезал, Джек», — преувеличенно спокойно ответил Ганнибал.

Тогда Кроуфорд не стал залезать в интригующие подробности.

«А ведь хочет», — мстительно понял Уилл.

И тот же Кроуфорд убивал взглядом по очереди открывавших, было, любопытные рты Зеллера, Катц и, к счастью, оставшихся не у дел коронёров.

Ганнибал поднял глаза от полуживого вскрытого бедолаги и поймал взгляд Уилла. Дав себе пару секунд на прочтение чувств Грэма, Лектер подмигнул тому, не прекращая массажа сердца.

«Сука», — одними губами сказал Уилл Грэм.

***

По стенке выбравшись из комнаты с табличкой «Сразу», Уилл точно знал, что до дома он не доедет. Страшная слабость навалилась на него и одолевала. Даже просто пол «Нагваля» казался чертовски привлекательным.

Карлос взял лицо Уилла в ладони, разглядел и покачал головой.

— Слушай, положи его на кушетке, — предложил подошедший Тарантино, выпуская сигаретный дым вбок и вниз.

— Он окончательно расшибётся по дороге, — осуждающе добавил Джек, Повелитель Тыкв, нависая со спины Кастанеды.

— Торчать одному в первый раз крайне легкомысленно, мистер Грэм, — сказал Квентин.

— Похоже на то, что я вот сейчас один? — вяло огрызнулся Уилл.

Он позволил отвести себя в кабинет Матуса. Скинул ботинки, улёгся на кушетку. На ту же самую, на которой Дон Хуан делал ему татуировки. Карлос укрыл его по-пакистански ярким пледом. Когда Уилл открыл глаза, Карлос по-прежнему стоял перед ним.

— Пять тридцать утра, — сказал он и протянул Грэму высокий запотевший стакан.

— Нет, не буду пить.

— Почему? Тебе следует.

— Я больше из вашей лавочки ничего есть и пить не буду, — категорично объяснил Грэм, полный мятого и слежавшегося до пяти тридцати утра достоинства.

— Блядь, Уилл. Пей.

Уилл замотал головой.

— Слушай, я тебе клянусь. Это минеральная вода, — Карлос развернул ладонь вверх в требующем доверия жесте.

— Газированная?

— Нет, только холодная.

Грэм выпил залпом. Вдохнул и выдохнул. Он возобновил сокращённые лекционные часы в академии. И сегодня были три лекции с полудня. Так что времени на добраться до дома, душ и завтрак было предостаточно.

— Пока, Карлос, — сказал Уилл, направляясь к выходу.

— Береги себя, — бросил тот ему в спину.

На тротуаре Грэм подержал голову в руках, любуясь своим пикапом без зеркала с пассажирской стороны и с обвёрнутым вкруг столба бампером.

***

Теперь Уиллу было с чем сравнивать: и себя, и своих сотрудников, и просто знакомых, и Лектера. Со всем тем и теми, кого он вспомнил, и тем и теми, что его окружало и окружали в текущей проекции. Особенно Лектера. Особенно когда тот появился в дверях аудитории, идя навстречу выходившим студентам.

— Привет, Уилл, — сказал Лектер, приближаясь.

Уилл ударил.

Лектер отступил на шаг назад, вскидывая голову, чтобы удержать носовое кровотечение.

— Какого ляда, Уилл?!

— Привет, Ann, — тихо ответил Грэм.

— Ты вспомнил, — Лектер облегчённо, забыв про переносицу, шагнул к Уиллу.

Тот ударил снова.

Ганнибал, чертыхаясь, развернулся и снова отошёл.

— Второй за что? — негодующе прорычал он.

— Просто потому что мне можно, — сказал Уилл, продолжая убирать бумаги и собирать ноутбук.

Лектер остался в некотором отдалении, положив ледяную «руку Плутона» на переносицу.

— То есть всё вспомнил?

— Настолько, что теперь ума не приложу, как начать забывать.

— Прости меня, — сказал Лектер.

— Ты был Чесапикским Потрошителем: наглым, высокомерным и зарвавшимся, — сказал Уилл.

— Я был, — по-прежнему стоя запрокинувшись, Лектер прикрыл глаза.

— Ты и сейчас он, — прошипел Грэм.

Лектер покосился на него.

— Только сейчас демонстративно не развешиваешь человеческие внутренности на заборах.

— Мне надоела публичная жизнь, — дёрнул плечом Ганнибал.

Уилл коротко и зло глянул на того, сворачивая шнур от зарядного устройства и портовые кабели.

— Да что так?

— Ты знаешь. У меня другие цели. Семейные ценности.

— Семейные ценности*? Серьёзно? Семейные ценности?

Ганнибал отнял руку от лица, попытался осторожно втянуть носом воздух.

— Уж поверь, что мне это важно. И ты в них играешь главную роль. Иначе я бы уже вырвал тебе сердце, Уилл.

— Если у тебя цели другие, почему ты занят абсолютно тем же? Как ты намерен получить иные результаты, не изменив своего поведения и образа действий?

— Почему ты так злишься, Уилл?

— Потому что ты убивал меня.

— Я исправлял.

— За каким чёртом мне было всё это вспоминать?

— За тем, чтобы понять, что я тебя люблю.

— Это не любовь, Ann. Это пиздец в человеческом понимании. Но это не любовь.

— А я и не человек, Уилл. И ты меня тоже любишь.

— Я не понимаю — как и зачем я это делаю, — поднял ладони вверх Уилл, отходя к первому ряду амфитеатра кресел.

— Потому что я чертовски хорош.