Никто из нас не мог гарантировать того, что могло случиться в будущем, когда придёт время определять статусы. Да, у меня была высока вероятность того, что я стану супругом, а что же касалось Дея… Я прекрасно понимал, что его будущее не было определено. Однажды я случайно подслушал разговор с ним фрау Лингрен, из которого узнал, что демоны в личную собственность не отчуждались, поэтому Деймон по-прежнему считался подопытным в действующем эксперименте Института исследований и всецело принадлежал последнему. Как бы ни было страшно осознавать подобное, оставалась велика вероятность, что и фрау Лингрен относилась к нему, как к объекту научного эксперимента. И, вполне возможно, она могла без колебаний вернуть его в ряды подопытных, когда придёт время.

«Но зачем же тогда она обучала его самообороне? Почему? С какой целью наняла дорогих учителей, которые сгоняют с него по семь потов в различных научных занятиях? Телохранитель. Конечно, если бы фрауготовила из него телохранителя, такое бы всё объяснило, но… Демоны-то в личную собственность не отчуждаются. По крайней мере, у нас на планете. А телохранитель – это всё же личное», – посетила меня мысль, выбиваясь из стройных рядов моих пессимистичных дум.

Вздохнув, я заставил себя сосредоточиться на истории. Таблица, график, череда открытий… Мне былонужно выучить всё к завтрашнему занятию.

Ночь получилась практически бессонной, но я успел сделать всё запланированное и утро встретил со спокойной душой. Ещё и по счастливой случайности на кухню пришёл практически одновременно с Деймоном.

– Привет! – Доброжелательно улыбнулся ему. – Сегодня удивительно приятная погода, не находишь?

Он посмотрел на меня хмурым взглядом, но всё же нашёл в себе силы ответить:

– Доброе утро.

На этом наш разговор можно было бы и закончить, но мне почему-то показалось важным узнать причину его настроения.

– Что-то случилось?

Деймон тихо выдохнул, присаживаясь на своё место и явно не желая говорить, но я сделал крайне заинтересованный вид, тем самым показывая, что ожидал ответа.

– Тебе обязательно приставать? – наконец спросил Дей, хмурясь ещё сильнее.

Хмыкнув, я пожал плечами.

– Мне показалось, что ты не в духе.

– Это не твоё дело, не находишь? – рыкнул он, и как раз в этот момент в помещение вошла фрау Лингрен.

Я моментально подскочил с места, чтобы помочь ей присесть. Дей тоже встал, побледнев и виновато опустив голову. Она явно услышала его последнюю злую реплику, если было судить по её вопросительно поднятым бровям и недовольному взгляду.

Волнуясь, я на всякий случай тоже потупился. Вина кольнула меня сильнее, ведь всё-таки не стоило лезть к нему с расспросами. Мне было известно и без этого, что его статус находился в подвешенном состоянии. Я бы тоже нервничал, находись в таком положении.

– Деймон? – Холодный голос госпожи заставил буквально замереть моё сердце.

В последний раз она обращалась таким тоном ко мне, когда я посмеялся над демоном с друзьями и произошла вся та нехорошая ситуация.

– Простите, фрау Лингрен. – Отреагировал парень, опуская голову ещё ниже. – Я просто немного нервничаю перед предстоящей процедурой. Этого больше не повторится.

Мне хотелось вмешаться и сообщить, что я послужил виновником всего, но было нельзя. И поэтому я лишь молча сел на своё место, стараясь слиться с окружением. Ни к чему было привлекать к себе чрезмерное внимание и ещё сильнее злить хозяйку.

– Хочешь сказать, такое твоё поведение станет теперь нормой до самого обрезания?

Прикрыв глаза, я уже ненавидел себя за то, что вообще полез. «Ну вот кто меня за язык дёргал?! Сидели бы сейчас тихо и мирно! Я и без того виноват перед Деем…» – мысленно укорял себя, тихо наблюдая за говорившими.

– Нет, фрау Лингрен. Этого более не повторится, – кротко повторил Деймон, который, как мне показалось, побледнел ещё сильнее, а его пальцы отчётливо затряслись. – Простите, пожалуйста. Я не должен был выражать свои эмоции подобным образом.

В столовой повисло гробовое молчание. Даже дышать громко и то было страшно. Время потянулось, как густая сахарная патока.

– Вернись в комнату и подумай над своим поведением. Если ты не можешь держать эмоции при себе, то не стоит вообще показываться нам на глаза. Это понятно? – Голос фрау по-прежнему звучал холодно.

Кажется, я даже прикусил губу до крови, чтобы не ляпнуть ничего лишнего. «Прости меня, Деймон! Прости!» – молча молил я, в отчаянии смотря на демона.

– Да, фрау Лингрен. Я всё понял. – Он вышел из-за стола. – Приятного аппетита.

Пара мгновений – и Дей быстро покинул столовую. Я сжал под столом кулаки, стараясь не выказывать досады от произошедшего. Это я был виноват! Снова подставил его!

– Кажется, я преждевременно позволила вам вновь разговаривать, не находишь? – Госпожа внимательно посмотрела на меня.

«Вот и пришла моя очередь…» – понял я, поднимая глаза.

– Простите, фрау Лингрен, этого правда больше не повторится, – заверил её уже со своей стороны. —Мы просто недопоняли друг друга.

«А ведь было время, когда мы делились всем. Были лучшими друзьями…» – промелькнула у меня мысль, принося чувство горечи.

– Надеюсь на это.

Инцидент был исчерпан, но неприятный осадок остался. «В самом деле, в следующий раз буду думать, что говорить», – решил я, уходя с кухни.

Деймон

Тихо прикрыв дверь своей комнаты, я старался не издавать лишнего шума. Вот зачем показал эмоции? Зналже, что таким, как я, нельзя проявлять недовольство каким бы то ни было образом. Стоило просто промолчать, если не хотел разговаривать, или что-то вежливо ответить и попробовать перевести тему разговора.

Сев на стул, я запустил руки в волосы. «Госпожа зла на меня…» – понял про себя, прикрывая глаза. Прошлой ночью я радовался нашей прогулке перед сном, а теперь снова попал в немилость. «Что ж. В самом-то деле, я ведь не будущий муж, которому оказывается куда больше внимания! Я лишь телохранитель, чьё место всегда позади. Мне бы быть милым и весёлым, почаще улыбаться, а не огрызаться, и тогда, вполне возможно, меня ещё позовут гулять», – размышлял я, удручённо прикрыв глаза.

Месяц… У меня оставался ещё целый месяц до совершеннолетия, когда всё должно было решиться. Мне следовало показывать себя только с положительной стороны, самым настоящим образом рвать задницу, чтобы меня под каким угодно предлогом оставили, а не сдали на опыты или не продали на чёрном рынке!

«Не хочу в Институт!» – думал я, ведь привык пользоваться определённой свободой в доме фрау Лингрен. Мне нравилось смотреть фильмы, читать книги, учиться чему-то новому, познавать мир, гулять… А что стало бысо мной там, в месте, пропитанном болью и страхом таких же несчастных, как я?

Прокусив губу до крови, я зажмурился до звёзд в глазах. Мной заинтересовались… Мне бы ещё понять, положительный то был интерес или отрицательный. Фрау Лингрен ничего не сказала на этот счёт, но обольщаться и зря надеяться на что-то хорошее мне всё же не стоило. Вероятнее всего интерес был отрицательного порядка, но я не знал, что мне делать в подобном случае. Стараться выглядеть как можно более безобидно? Сомнительно, что это кого-либо обмануло бы. Наша раса в любом случае считалась опасной.

Я сжал кулаки и тут же снова разжал, вставая со стула. Хорошо, что я остался без завтрака, но подобное не означало, что у меня не было возможности сделать по дому что-то полезное. Наша экономка отпросилась по каким-то делам, поэтому вместо неё стоило позаботиться о порядке в доме – вытереть пыль, полить цветы… Менее чем через час начинались уроки, поэтому мне хотелось успеть всё до них.

День пролетел словно одно мгновение. Обед, как и обычно, прошёл в одиночестве, а на ужин же пришёлтолько Рен. Он выглядел усталым, как и я, а ещё совсем не желал разговаривать. Я же, обдумав всё за день и успокоившись, теперь сам хотел наладить наши отношения, какими бы они ни были. Возможно, что уже через месяц я мог сидеть за стеклянной перегородкой камеры и мечтать поговорить хоть с кем-нибудь, чтобы не сойти с ума от боли и одиночества. Не стоило упускать такой шанс, пока тот был.