Он вспомнил вечер, прогулку по ночному городу и слова Мари. Ее монолог не выходил у него из головы. Он должен был принять услышанное, но сознание противилось, оно не желало принимать действительность, ему хотелось верить в чудо. Либо жить по своим правилам и убеждениям. Но где-то своим мощным дремучим глубинным разумом он понимал, что она права. Любовь не терпит слов и объяснений. Ей нужны поступки.

Филипп отправился в ванную комнату и зашел в кабинку, включил душ. По телу побежали потоки горячей воды. Она лилась и смывала остатки всего старого и ненужного из вчерашнего дня. «Привет! Я дам тебе свежесть, дам надежду, дам прекрасный и новый день», – так она говорила с ним. Ему нравилось это состояние, и он пробыл в душе больше обычного, минут десять. Будто хотел очиститься от всего старого и ненужного. Он уже здесь. Он снова в строю. Он принимает любой вызов.

Филипп спустился и купил в пекарне пару рогаликов с марципаном и багет. Он часто брал выпечку в этой булочной. Это шло из детства – запах хлеба, булочек в тесной кухне и запах маминых теплых нежных рук, которые знают, что и как делать. Когда и как замесить тесто, когда открыть духовой шкаф и вынуть ароматные изделия, а когда и слегка поддать тряпкой назойливым детям, ожидающим свежей выпечки. Когда утренние часы наполнялись этими чудесными запахами, казалось, что в их дом приходила сказка. Воспоминания не отпускали его, и хотя связь была очень тонкой и ранимой, все же он держался за них. Это была нить с детством, с семьей. Мысли часто переносили его туда, в то далекое время, когда эмоции брали верх над здравым смыслом. Ну и что здесь такого? Это пора юности, время дерзких и смелых поступков, время первых чувств и нелепых ошибок – то, за что мы любим данное время порою всю жизнь. И многие вновь хотят стать детьми. В детстве, наоборот, нам хочется поскорее стать уже взрослыми, независимыми и важными людьми. Детям кажется, что лучшее время там, впереди.

Филипп одним махом преодолел три этажа и открыл входную дверь. Уже через несколько минут аппарат закончил урчать и выдал ему свежий кофе. Это был поздний завтрак, но сегодня пусть все идет как идет. А завтра все станет на свои места. Так он решил.

Он не любил телевизор. Все новости старался брать из редакционных разговоров, в курилках и в кабинетах. Тогда они были для него истиной, чем-то непреложным и правильным. Пока же он был не у дел, поэтому включил телевизор, чтобы не отстать и быть в курсе, как говорят – бери, что дают. Монотонное чтение диктора не особо впечатляло, он переключил канал, другой. Повсюду – обычные истории нашего времени: там поймали взяточника, там муж застрелил жену и ее любовника, там очередной скандал в парламенте, здесь – наводнение и затопленные поля, короче, все как обычно – череда фантазий, невразумительных событий и показных раздутых сенсаций, каждодневные краски на холст жизни.

Филиппу захотелось услышать ее голос. Допив кофе, он набрал Мари:

– Салют, как ты?

– Салют, в норме. Чуть позже встала, но выходной позволил расслабиться. Голова немного болит после вина, похоже, я выпила лишнего.

Он почувствовал, что, разговаривая с ним, Мари улыбалась. Ему стало приятно. Что-то доброе и нежное охватило его. Он сразу вспомнил вечер, прогулку по ночному городу; это пробудило в нем нечто нежное, вроде какое-то тепло побежало по его телу, раскачивая задремавшие чувства и эмоции. И он сам улыбнулся в ответ.

Почему мы гонимся за большими и несбыточными мечтами, в то время как земное и доступное счастье проходит рядом незамеченным? Или это расплата за творимое человеком зло? В чем же заключен смысл жизни? Не в том ли, чтобы отдать всего себя и получить заслуженную награду – любовь и счастье? Зачем мчаться за кажущимися нам ценностями –иллюзией материальных благ и сытостью?

– Не хочешь с нами за город? Мы едем с подружками на пикник и хотим покататься на лошадях. Нам необходим трезвый водитель.

Ее дружелюбный голос настраивал на позитив.

– Почему бы и нет. Я свободен эти дни и с удовольствием составлю вам компанию. Буду ждать звонка.

– Отлично, мы заедем за тобой через пару часов. Выйдешь к «Балажо»?

«Балажо» был известным старинным ночным клубом. Местная молодежь до отказа заполняла его практически ежедневно.

Что-то подсказывало Филиппу, что это будет приятный, как минимум, вечер. «Все-таки судьба иногда благосклонна и отдает долги», – подумал он.

Филипп пошел в магазин и купил сыра, оливок, паштет и 3 бутылки игристого «Мондоро». Его любила Мари, он это знал и хотел сделать ей приятное. Одну он оставил в холодильнике – какая-то смутная надежда на возможное продолжение будоражила его воображение. А что если он прав, и Мари захочет возобновить отношения? Было бы так здорово. Он в глубине души надеялся на это, и что-то жило у него в сердце. Странное чувство – щемящее и греющее одновременно.

Они заехали немного позже. В городе привычные будничные заторы повсеместно сковывали квартал за кварталом. Филипп жил недалеко от площади Бастилии, в глубине улицы Лапп, одной из самых излюбленных улиц ночного Парижа. Туристы и местные гуляки – завсегдатаи местных баров и кафе, которые десятками расположились вокруг.

Филипп вышел из дома, пересек внутренний дворик и оказался у машины Мари. В «Пежо» сидели ее две подруги. Одну из них он знал, это Изабель, другая была незнакома. Ее первой и представили после короткого приветствия.

– Это Жюли, знакомьтесь. – Мари кивнула в сторону пассажирского сиденья.

– Филипп, – бодро отреагировал он.

– Мы едем в Сен-Дени. Хотим посмотреть на конкур, там показательная выездка. Потом расположимся неподалеку, немного расслабиться. У Жюли сегодня именины.

– Поздравляю от всего сердца, – Филипп сказал это искренне.

– Спасибо, – поблагодарила именинница.

– Хорошо, что я взял игристое, – добавил он, – придется кстати.

– Да, отличная новость. Мы тоже запаслись, но лишним не будет. – После этих слов Изабель засмеялись подруги.

– Я пока поведу машину, – предложила Мари. – Ты меня сменишь на обратном пути?

– Конечно, без вопросов, – ответил Филипп.

Путь им предстоял не очень далекий, в район Синарского леса. Там недалеко от поместья Монжерон находилась конюшня, где можно было взять для прогулки по окрестностям лошадей. Там отлично за ними ухаживали, лошади были отменные, здоровые, сытые и излучали счастье.

– Чем ты занимаешься? – спросила Жюли.

– В данный момент нахожусь компании прекрасных женщин, – быстро среагировал Филипп. Все засмеялись.

Филипп умел задать легкость беседе или разрядить возникшее напряжение. Этому его научил театральный кружок в университете. Там ставили сценическое мастерство, учили быть естественными и легкими, но в то же время уверенными в себе. Преподавателем был профессиональный актер, решивший сменить театр на обучение молодых ребят. На его потоке было несколько любимчиков, одним из которых стал Филипп. Трудолюбие и упорство, заложенные родителями, помогали ему. И даже чрезмерная импульсивность делала его непохожим на других сокурсников, только подчеркивая индивидуальность.

Время в дороге пролетело незаметно благодаря принужденной беседе, тон которой задавал Филипп. Минут через сорок они были на месте. Девушки пошли к управляющему уточнить возможность аренды лошадей для прогулки. Филипп и Мари остались наедине.

–Какие у тебя планы? – Она поправила волосы, обвивавшие ее прелестную шею.

– Сегодня или вообще? – улыбнулся он.

– Ты, как всегда, вопросом на вопрос, – игриво парировала Мари.

– Сегодня я отдыхаю в компании прекрасных женщин, одна из которых как никогда красива. – И он посмотрел ей в глаза.

– Филипп, ты невыносим, – она ткнула его в грудь, но сделала это не резко, и он успел взять ее за руку и приблизиться.

– Как же я могу думать сейчас о другом, когда ты рядом, – он придвинулся к ней так, что услышал стук ее сердца. Она не противилась, и они поцеловались, впервые за два года. Филиппа охватила страсть, и желание близости на миг накрыло его.