– Это то, что нам и нужно, Никита, хороший корень материнского растения, которому не менее пяти лет.

Никита подошёл ближе и посмотрел на выкопанное растение, не имея никакого представления о том, как его оценивать и что с ним делать.

– А что мы будем с ним делать?

– Настойку из корня, – спокойно ответил Ландерфаг.

Для наглядности он сломал одну из зелёных веточек и на месте слома выступила капелька ярко оранжевого сока.

– Попробуй на язык.

Ландерфаг протянул Никите сломанную часть стебля. Никита очень осторожно лизнул капельку оранжевого сока и язык точно обожгло горечью.

– Не бойся, не отравишься, – засмеялся Ландерфаг. – В этом соке вся сила чистотела. В корне его больше всего, в стеблях и листьях гораздо меньше. Самый важный компонент этого сока – алкалоид хелидонин и его производные – гомохелидонин, сангвинарин, протопин и другие с видом учёного произнёс Ландерфаг, сразу же преобразившись из хуторского отшельника в профессора фармакологии.

Никита обратил внимание на то, что с артистизмом и манерностью у Ландерфага всё в порядке и ему легко даётся лицедейство.

– И в чём заключается их действие? – поинтересовался Никита.

– У них много полезных свойств, но нас интересует стимулирование иммунитета, а также антиметастатическое и противоопухолевое действие. Ты ведь наверно знаешь, что большинство опухолей, включая глиобластому, опасны именно периферией, которая наиболее агрессивна и разрушает ткани. Этот рост нам и нужно остановить с помощью кариокластического яда сока чистотела.

Дело в том, что практически все яды в малых дозах являются лекарствами и стимуляторами иммунитета. Если тебя интересуют свойства отдельных компонентов чистотела, то хелидонин оказывает болеутоляющий и успокаивающий эффект. Гомохелидонин действует как кариокластический или судорожный яд. Протопин снижает порог возбудимости вегетативной нервной системы, что для тебя особенно важно. Все вместе они дают достаточно сильный противоопухолевый эффект, что нам и нужно.

Никита едва не открыл рот от удивления, поскольку в очередной раз был до глубины души тронут глубиной познаний Ландерфагом лекарственных растений и их свойств, а Ландерфаг тем временем обмотал корневище чистотела стеблями с листьями и бережно положил его в полиэтиленовый пакет, который засунул в свой заплечный мешок-рюкзак.

– Ну что, искомое мы нашли. Перекусим и в обратный путь?

– Я не против, – ответил Никита.

Ландерфаг достал из своего мешка пластиковую бутылочку с водой, небольшой кусок вяленой бастурмы, подсохший сверху сыр и хлеб, который Денис привёз вчера из города. Собаки всё это время спокойно наблюдали за происходящим даже не проявляя интереса к еде, точно не были голодны.

– Они приучены есть только тогда, когда я сам им даю, от тебя еду не возьмут, никакую, – пояснил Ландерфаг, как бы давая тому знак о том, чтобы он не угощал едой собак.

– Меня очень заинтересовал метод Вартимея из девяти шагов, – неожиданно сказал Никита. – Я хотел бы все их записать чтобы не забыть, когда мы вернёмся на хутор.

– Не забудешь, не волнуйся, эта схема есть в моих дневниках и ещё много всего. Только это сегодня уже никому не нужно, с лёгкой досадой заметил Ландерфаг. – Люди забыли об энергии жизни, забыли о целебных силах живой природы, утратили все знания о травной медицине и слепо устремились в голые технологии, которые никогда не проникнут на уровень энергии жизни.

– Почему ты так думаешь, Ландерфаг?

– Я не думаю так, я это знаю наверняка. Дело в том, Никита, что энергия жизни по некоторому неписанному закону сопрягается и может сопрягаться только с другой энергией жизни и ничем больше. Это принцип энергетического единства жизни. Проще говоря, с энергией жизни может взаимодействовать только живое и осознающее, больше ничто.

– И что из этого следует? – удивлённо переспросил Никита.

– Из этого следует то, что только что-то живое может помогать восстанавливать энергетическое тело или только живое может помогать другому человеку.

– А как же современные технологии лечения рака – иммунная терапия, генная терапия, кибер-нож, нанолазеры? По-твоему это не лечение?

– С точки зрения целителей – это не исцеление организма и не восстановление энергетического тела, а только разрушение самой опухоли. Какой смысл в высоте скашивания травы, если её корни остаются в почве?

Методы, которые ты назвал, – это та же хирургия, лучевая терапия и химиотерапия, только в более щадящей и направленной форме с меньшими побочными последствиями. Я же тебе уже говорил, что исцеление рака – это восстановление энергетического тела и системы тонких проводников энергии и информации, а методы, которые ты назвал, этой задачи не решают. Они просто убивают одни атипичные клетки, на месте которых чуть позднее вырастут такие же другие атипичные клетки, поскольку изначальная структура энергетического тела при этом не была восстановлена.

– Ты говоришь о рецидиве, Ландерфаг?

– Да, я говорю именно о рецидиве, который неизбежен после любого противоопухолевого лечения, если при этом не восстановлена изначальная структура энергетического тела или тела души. Это примерно то же самое, что скашивание газона. Ты сколько угодно можешь стричь траву на газоне, хоть до самой земли, но всякий раз он будет отрастать заново, поскольку сохранена его корневая система. То же самое и с опухолью. Пока не будет восстановлена повреждённая структура энергетического тела, атипичные клетки будут появляться и расти снова. Я же тебе уже говорил, что в восстановлении структуры энергетического тела и состоит главная сложность лечения рака.

Как заворожённый, Никита слушал Ландерфага, вникая в каждое сказанное им слово, поскольку сталкивался с новым для себя знанием и пониманием проблемы лечения рака.

– Допустим, что твоя точка зрения верна, но что ты скажешь, Ландерфаг, когда будет создано лекарство от рака и рак будет побеждён?

– Рак никогда не будет побеждён, ты слышишь, Никита, ни-ког-да, – по слогам вывел Ландерфаг. – Рак – это результат естественного отхода человека и всего человечества от своей духовной целостности и силы. Рак – это результат забвения человеком правильного образа жизни, который способствует накоплению внутренней энергии.

Именно поэтому, чем больше человечество будет погружаться в мёртвый, искусственный и нечеловекомерный мир, тем слабее энергетически будет человек и тем больше будет риск заболеть раком. Так что не питай иллюзий, мой друг.

– Но почему ты так уверенно об этом заявляешь, Ландерфаг? Я понимаю, что у тебя есть основания не доверять науке, но ведь многие виды рака медицина уже научилась излечивать? – возмутился Никита.

– И что с того? – ухмыльнулся Ландерфаг. – Стив Джобс, Линда Маккартни, Эдит Пиаф, Уго Чавес, Ив Сен Лоран, Джо Кокер, Марчелло Мастрояни, Дмитрий Хворостовский, Олег Янковский, Александр Абдулов и многие другие, умершие от рака, – им как-то помогла твоя высокая наука? А ведь у них были большие связи и возможности для того, чтобы воспользоваться лучшими достижениями науки.

Ты ведь и сам знаешь, Никита, что на сегодняшний день в мире нет ни одного зафиксированного случая безрецидивного излечения глиобластомы, так зачем тешишь себя иллюзиями о чуде?

– Но ведь человек должен во что-то верить, ты же сам говорил, Ландерфаг.

– Должен, несомненно, но человек должен верить в себя, прежде всего, и в свои собственные силы, а не в волшебную пилюлю, которая совершит чудо за человека. В духовном целительстве нет никаких чудес, всё подчинено математически точному знанию об использовании энергии. Если хочешь знать, рак – это поединок со своей отсроченной смертью и это проверка человека на стойкость и силу.

Рак даёт человеку уникальную возможность ощутить на своём левом плече тяжёлую костлявую руку смерти для того, чтобы…

…а вот это и есть главный вопрос для всех невежд и бессмертных.

Если уж ты так любишь науку, то могу тебе сказать, что за последние 30-40 лет эффективность лечения рака в мире в среднем выросла не более чем на 7%. И это при всех вложениях в клиническую онкологию. Тебе не кажется, что это практически ничто для проблемы цивилизационного порядка?