Войдя в дом, Казимир и Никита снова сели за стол в кухне-прихожей, на котором ещё стояли не убранные после чаепития чашки и блюдца с остатками мёда.
– Вы верующий, Казимир Владиславович? – поинтересовался Никита.
– Конечно, в нашем деле без веры никак нельзя, просто невозможно, – со своей привычной улыбкой ответил Казимир и добавил: – Мы же с тобой условились, что ты будешь обращаться ко мне Ландерфаг и давай сразу перейдём на ты, поскольку так мне будет проще, – ответил Казимир.
– Извините, Ландерфаг, – ответил Никита, в первый раз назвав Казимира Ландерфагом и ощутив некоторую неловкость от столь странного имени.
– Не извините, а извини. Я люблю простоту и доверительность, – заметил Ландерфаг.
– Мне просто ещё не доводилось так ни к кому обращаться, – несколько оправдываясь ответил Никита.
– Не доводилось, так придётся, мой друг. В жизни многое приходится делать в первый раз. Ты в гостях у Ландерфага и тебе за короткое время предстоит много что узнать и много чему научится, поэтому будь предельно внимателен к тому, о чём я тебя прошу и буду просить. Да, я верующий, но правильнее всё же будет сказать знающий Бога, а не верящий в Него. Верят в Бога те, кто Его не знает и не видит, а я Его и знаю и могу видеть, поэтому мне нет нужды в него верить.
Никита промолчал, подумав про себя, что Ландерфаг или куражится над ним или просто набивает себе цену. Тем не менее, нисколько не смутившись, он задал вопрос Казимиру:
– А я читал, что Бога никто никогда не видел?
– Правильно читал, – ответил Ландерфаг. – Телесным зрением Дух увидеть невозможно, но Дух можно созерцать внутренним духовным восприятием, как свет. Мы с тобой об этом как-нибудь поговорим. Меня сейчас интересует другое – почему ты разочаровался в вере? В твоей ситуации вера – это один из столпов и поручней, за которые можно держаться.
– Я ещё до болезни ходил с матерью в церковь к отцу Николаю, бывал в праздничные дни на его проповедях, несколько раз исповедовался и причащался, но какой в этом смысл, если это никак не помогло мне в жизни. Да и атмосфера там, откровенно говоря, не самая здоровая, одни пенсионеры и не совсем адекватные люди. Там просто нечего делать нормальному здравомыслящему человеку.
– Здесь я с тобой могу согласиться, – неожиданно поддержал Никиту Ландерфаг. – Сегодня от веры осталась одна обёртка, внутри которой пустота, но это не значит, что веры совсем не существует. Я бы сказал, что не осталось носителей веры, как живых примеров духовной силы, а остались одни лицедеи, имитирующие веру, но не имеющие ни знания ни силы. Вот мой учитель Вартимей Махлис или как его ещё звали Вартимей Лавришевский был таким примером и глядя на него люди верили в Бога и понимали, что дух есть.
– А чем он был так известен и знаменит? – поинтересовался Никита.
– Он был настоящим целителем от Бога, каких уже нет, поскольку обладал большой духовной силой и глубоким знанием. Простые люди его очень уважали, а священники и епископы его боялись, как огня, поскольку он мог одним лишь взглядом как поразить человека, так и исцелить. В нём обитал дух, т.е. сила, которой нет ни у одного смертного человека и одно его присутствие вызывало благоговение перед его силой.
– А как он таким стал и откуда он получил этот дух? – неожиданно поинтересовался Никита.
– На твой вопрос, Никита, сложно ответить однозначно, – сказал Ландерфаг. – Дух – это непостижимая сила, о которой трудно сказать что-то конкретное. Я точно знаю лишь одно – это самая могущественная и благородная сила, которая сама выбирает себе обиталище в душе и сердце человека по только ей ведомым критериям. Вартимей Махлис был тем человеком, которого почтил своим присутствием дух, вот и всё. Он мне рассказывал, что в молодости подвизался послушником при мастерских в Лавришевском монастыре*, а это один из старейших монастырей Беларуси, который был основан во второй половине VIII века ещё до крещения Руси.
* Лавришевский монастырь в Новогрудской и Лидской епархии Белорусской православной церкви является самым ранним по времени основания из действующих мужских монастырей в Беларуси. Монастырь расположен близ дер. Гнесичи (Щорсовский сельсовет Новогрудского района Гродненской области), справа от реки Нёман.
Лавришевский монастырь был одним из важнейших духовных центров на белорусских землях со времени основания Великого Княжества Литовского и первым из белорусских монастырей, который, по историко-документальным сведениям, получил название лавры.
По Галицко-Волынской летописи, старший сын первого великого князя Миндовга Великого Княжества Литовского – Войшелк принял постриг и по прошествии трёх лет «основал себе обитель на реке на Нёмане между Литвой и Новым городком, и тут жил» предположительно в 1257 г.
В дальнейшем, после гибели Миндовга, Войшелк был вынужден выйти из монастыря, чтобы возглавить Великое Княжество Литовское в 1264 – 1267 гг.
После восстановления порядка Войшелк передал правление великому князю Шварну Даниловичу (мужу своей сестры), а сам удалился в Угровский монастырь в Волынской земле.
От предполагаемого иноческого имени Войшелка – Лаврентий (Лавриш) – возможно, местность и получила название Лавришево.
Первым настоятелем монастыря был Елисей, согласно житию, он, возможно, являлся сыном Тройденя, великого князя Великого Княжества Литовского в 1270 – 1281 гг. По некоторым сведениям, духовным отцом Елисея был Лаврентий Туровский.
В начале XIV века (не позже 1329 года) для монастыря было переписано знаменитое Лавришевское Евангелие – выдающийся пример иллюстрированной рукописной книги Средневековья. Календарная часть Лавришевского Евангелия в значительной мере схожа с Холмским Евангелием, написанным в последней трети XIII века.
В XVI веке в монастыре были собственные школа и библиотека, насчитывающая более 300 томов.
Монастырь неоднократно горел (в 1628 г. и в 1915 г.) и восстанавливался заново, а также несколько раз переходил из православия в униатство и обратно.
В 1824 г. в Лавришевском монастыре проживало 5 насельников, последним настоятелем был иеромонах Леонтий (Аколов). В 1836 г. монастырь был упразднен, Успенская церковь обращена в приходскую униатскую; с 1839 г. опять возвращена в православную.
Попытка возродить Лавришевский монастырь была предпринята в XX веке стараниями еп. Минского и Туровского сщмч. Митрофана (Краснопольского) и гр. К. А. Хребтовича-Бутенёва. В 1913 г. на территории обители была построена деревянная церковь во имя прор. Елисея, вскоре возведены братский корпус и дома паломников. Возрожденный монастырь числился как Лавришевское подворье Минского архиерейского дома. В обители проживали с 1913 г. иером. Донат (Литвинко), монахи Геронтий (Белозубов) и Илиодор (Уколов). В 1915 г. в результате военных действий храм был разрушен, а братия покинула подворье.
В 1993 г. архиеп. Белостокский и Гданьский Савва (Грыцуняк) и еп. Новогрудский и Лидский Константин (Горянов) освятили место, где стоял монастырский храм. В 1997-1998 гг. был возведен и еп. Новогрудским и Лидским Гурием (Апалько) освящен храм во имя преп. Елисея Лавришевского. Впоследствии близ храма был построен корпус, в котором поселилась братия.
В 2001 г. при храме зарегистрирован приход, а 21 апреля 2007 г. решением Синода Белорусской Православной Церкви он преобразован в мужской монастырь, настоятелем является архиепископ Новогрудский и Слонимский Гурий, наместником игумен Евсевий (Тюхлов).
В 2018-ом году был реставрирован главный храм обители в честь преп. Елисея Лавришевского.
– Вартимей Махлис мне рассказывал, что юношей работал в мастерских обители, где его наставником был иеромонах Донат – один из немногих, кто владел умной молитвой и был монастырским травником. После пожара 1915 года Вартимей сохранил у себя много редких книг из монастырской библиотеки, включая отеческие писания и лечебники – книги по травам и целительству. Из них-то он и узнал множество тайн о том, как обретается духовная сила и что такое настоящее целительство.
