– Это у тебя могло быть не из-за опухоли, а от местного воздуха, кислородное опьянение или гипервентиляция. Здесь очень чистый воздух и после города сразу чувствуется разница, – с улыбкой заметил Казимир.

– Конечно, он две недели после больницы никуда из дома не выходил и там две недели в палате провёл, – подтвердила слова Казимира Вера. На Никиту произвёл впечатление комментарий Казимира и особенно то, как свободно и легко он пользовался медицинскими терминами. Это никак не увязывалось с предположением Никиты увидеть на хуторе оторванного от цивилизации целителя-отшельника.

– А в вашей практике были больные с опухолями мозга? – задал вопрос Никита.

– С такой как у тебя ещё не было, но были с другими. Ты, наверно, знаешь, что науке известно более 200 видов опухолей и среди них есть относительно легко излечимые и практически неизлечимые. Твоя опухоль относится к трудно излечимым, – спокойно констатировал Казимир.

Никита, изучивший за время лечения весь интернет в поисках информации о глиобластоме, знал, что Казимир говорит ему чистую правду слово в слово и это ещё больше его удивило и повысило интерес к целителю.

Точно читая мысли Никиты, Казимир сказал:

– Ты, наверно, думал что на хуторах в наше время живут только очень необразованные и дремучие люди, далёкие от жизни и современного знания? Это не так, среди отшельников и целителей ещё встречаются достаточно образованные люди. Когда 20 лет работаешь с какой-либо задачей, то волей-неволей приходится вникать в её суть, а проблема онкологии – это одна из самых сложных задач, стоящих перед человечеством.

Желая блеснуть перед Казимиром уровнем своей просвещённости в области онкологии, Никита продолжил мысль:

– За всё время лечения я прочитал очень много литературы по данной теме и владею общей ситуацией по возможностям лечения мультиформной глиобластомы не только у нас в Беларуси, но и в мире, а потому не испытываю иллюзий. Моя опухоль относится к числу неизлечимых, – с серьёзным видом констатировал Никита.

– Ты с этой проблемой имеешь дело всего год, а я с ней имею дело больше 20 лет. Так у кого из нас было больше времени для того, чтобы что-то узнать о раке? Чтобы ты знал, мой друг, сложность лечения рака определяется не только его типом и запущенностью, но и характером самого больного, особенностями его ума и душевного склада, – с невозмутимым видом констатировал Казимир и после паузы продолжил:

– Я могу тебя уверить в том, что ты очень мало знаешь о том, что такое рак по существу и что представляет собой лечение рака. Ко мне приезжало много разных больных с разными раками и поверь, что я знаю тот тип людей, у которых есть шансы на отсрочку неизбежного и у которых этого шанса нет. Если честно, то именно это для меня и является самым главным в принятии решения взяться за лечение или нет, а вовсе не тип опухоли.

Эти слова Казимира, сказанные им с издевательской улыбкой, только ещё больше раззадорили Никиту и заставили начать защищаться:

– А вы знаете, Казимир Вячеславович..

– Уладзiслававiч, – с той же неизменной улыбкой поправил Никиту Казимир.

– Извините, Казимир Владиславович, – продолжил Никита, – сколько в онкологии работает разных шарлатанов? Почему я должен вам верить на слово? За время лечения я столько всего наслушался в онкоцентре и про водку с маслом и про соду и про керосин и про перекись водорода и при целебные китайские грибы… Все больные в моей палате только и делали, что рассказывали друг другу с утра до вечера сказки про чудесные истории исцеления, которые и итоге все оказывались ложью. Все они пробовали самые разные народные средства и все в один голос говорили, что всё это сплошное надувательство и шарлатанство, просто способ выкачивания денег из больных у которых нет выбора. Все в итоге только потеряли драгоценное время. Так почему мы должны верить вам?

– А у тебя разве есть выбор, дружище? Да, в этой сфере вращается много дилетантов и шарлатанов, это неоспоримый факт, мне известно гораздо больше лжепанацей от рака, но не верно всех мерять одной гребёнкой. У тех больных, о которых говорил ты, возможно, и было много времени для обсуждения сказок и мифов, но вот знания об этом недуге, причём, глубокого у них не было это точно, а без глубокого знания вступать в схватку с раком – это пустое дело. Проиграешь в 99% случаев, если только не произойдёт чуда, – с усмешкой заключил Казимир, вызвав ещё большее возмущение у Никиты.

– Да, знаю я всё про эти чудеса. Если вы про Клавдию Устюжанину, о которой и мама говорит, то это очередной миф и сказка, которую давно уже разоблачили в интернете, как и многих целителей-шарлатанов, вроде вас.

– Мы ещё ни о чём не договорились, а ты уже не на шутку раздухарился, парень. Остынь, ты ведь меня совсем не знаешь, чтобы в чём-то обвинять, как не знаешь и того, что я хочу тебе или точнее вам предложить, – всё также спокойно и невозмутимо отреагировал Казимир и эта его невозмутимость с улыбкой действовала на Никиту особенно раздражающе.

Видя как не на шутку накаляются страсти, Вера решила вмешаться в разговор и несколько разрядить обстановку:

– Никита, не нужно так волноваться. Мы же приехали сюда не спорить и не выяснять отношения, а только познакомиться с Казимиром Владиславовичем и узнать условия на которых он может нам помочь. Скажите, сколько стоят ваши услуги, Казимир Владиславович, и готовы ли вы взяться за лечение Никиты?

– Я ещё не выяснил для себя всех обстоятельств, чтобы сразу сообщать вам свои условия. К тому же мои услуги в действительности не стоят ничего, поскольку лечу не я, лечит дух, а я выступаю только его проводником. Условия у меня довольно простые – неукоснительно следовать моим инструкциям и предписаниям.

– А как же быть с оплатой? – удивлённо переспросила Вера.

– Я принимаю не оплату, а только пожертвование, размер которого определяете вы сами, исходя из видения результатов и затрат усилий на их получение, – всё так же спокойно и невозмутимо ответил Казимир, точно эмоциональная беседа с Никитой его нисколько не тронула.

– А теперь я задам вам несколько вопросов, вы не против?

– Нет конечно, – ответила Вера.

– Как давно выявлена опухоль?

– Около 7 месяцев тому назад. Сначала начались сильные боли в затылочной части, которые периодически повторялись, потом к ним добавилось головокружение и лёгкое онемение конечностей. Мы думали это из-за простуды и ослабления иммунитета. А когда был приступ с потерей сознания, уже обратились к врачу и нам порекомендовали сделать КТ. Там всё и выяснилось.

Вера достала из пакета картонную папку и вынула из неё уже немного затёртую и немного помятую фотографию. Бегло глянув на неё, Казимир задал другой вопрос:

– А какое лечение проходил Никита в центре?

– Химиолучевую терапию и затем повторную химиотерапию. И первое лечение и второе не дали ощутимых результатов. Врач сказала что опухоль химиоре.. – Вера запнулась вспоминая слово.

– Резистентная, – помог Вере Никита.

– Это значит активно сопротивляющаяся, – дополнил Казимир. – А что же они хотели – живой организм внутри организма убивать и чтобы он не сопротивлялся. А как сейчас обстоят дела, как самочувствие?

– В течение дня бывает пару приступов слабости и головокружений, особенно к вечеру, но потери сознания после второй химиотерапии ещё не было, – пояснил Никита.

– Это пока действует эффект химиотерапии. А что вообще предшествовало началу болезни? – поинтересовался Казимир.

Вера пожала плечами и как-то нерешительно ответила:

– Да, вроде ничего беды не предвещало. Никита тогда год был без работы после окончания института и отправлял резюме в разные фирмы. Пришло приглашение на собеседование и тестирование от крупной компании в которую он давно мечтал попасть на работу. Ну и не взяли его тогда, расстроился он очень сильно, принял близко к сердцу этот отказ и всё.

– А как семья? – продолжил задавать вопросы Казимир.

– А что семья, одна я его всю жизнь воспитывала. С мужем мы расстались когда Никите было два года и восемь месяцев. Муж был военный и нужно было с ним ездить по всей Беларуси, а куда я с маленьким ребёнком за ним. У меня на шее тогда ещё больные родители были. В общем нашёл он другую женщину и честно признался, а я не стала удерживать.