© Зенькова А., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2022

Жизнь у меня в этот день не заладилась с самого начала. Я проснулся, открыл глаза и тут же закрыл обратно.

– Только не это! – простонал я в подушку. – Опять проспал.

На самом-то деле я их зажмурил. Глаза. Чтобы не разжмуривать уже никогда!

– Сава! – долетел до меня бабушкин голос. – Ты долго намерен валяться? Завтрак давно на столе.

– Иду! – сказал я громко, хотя и незачем было. Она же наверняка в своих наушниках – слушает всякую ерунду про какого-нибудь очередного Будду.

«Хочешь не хочешь, а придётся вставать. – Я со вздохом сунул ноги в тапочки. – Если завтрак на столе – с бабушкой спорить бесполезно!»

Я мимоходом заглянул под кровать.

Ну конечно! Стоят! А куда они денутся? И укоризненно смотрят на меня своими носами.

– Я не виноват, – вырвалось у меня очень даже виноватое. – Это всё будильник. Он не зазвонил!

Но кроссовкам мои оправдания были до лампочки. Во-первых, будильник звонил. Я сам слышал! Но малодушно спихнул его в тумбочку. Во-вторых, уже две недели прошло, как я их купил, а они всё стоят – ни разу не выгулянные. И, судя по общему припылённому виду, ничего хорошего от меня не ждут.

Да я и сам себе поражаюсь. Ну как так? Почему? Я же об этом целую четверть мечтал – как однажды утром надену их и побегу, сверкая зелёными кожаными носами. И ветер будет дуть мне в лицо. И солнце будет слепить нещадно. А я буду бежать во всю мощь и улыбаться. Потому что когда человек боец, ему и шторм, и буря – в радость. А уж слепящее солнце так вообще мелочи жизни.

– Завтра точно побежим! – с фальшивым задором пообещал я. – Даю честное слово!

Потянувшись, я ногой задвинул кроссовки подальше под кровать. И, не умывшись, поплёлся завтракать.

– Доброе утро, – зевнул я на пороге кухни. Бабушка не ответила. Она стояла на четвереньках и методично раскачивалась из стороны в сторону, как маятник.

Опять своей йогой занимается. И в чём тут радость – не пойму? Лучше бы на велосипеде каталась. Или пуделя себе завела, чтобы гулять с ним в парке. Это хотя бы весело. И по-бабушкински!

Я шлёпнулся на стул и впился взглядом в бабушкину вогнутую спину. Хотел проверить – на какой ступени дзена она сейчас находится. Если обернётся, значит, ещё не всё потеряно. А если нет, то уже всё: прощай, человек. Ищите меня в космосе, называется!

Бабушка вдруг выдернула из ушей наушники и резко повернулась. А я от неожиданности дико заорал. Странно, как подо мной ещё стул не сломался – от такого-то зрелища.

– Ты чего вопишь? – Бабушкина отвисшая челюсть вернулась вместе с вывалившимся языком на место. И бабушка снова стала бабушкой, а не криворотым монстром.

Я неловко заёрзал на стуле:

– А ты чего пугаешь? Глаза вытаращила, рот раззявила. Так можно и заикой стать!

– Ничего я не пугаю. – Она невозмутимо пожала плечами. – Это – поза льва! Между прочим, очень полезно для связок.

– Ага, – сказал я. – Ужас!

Бабушка легко поднялась на ноги и потянулась. Какая же она всё-таки тонкая и прозрачная. Я каждый раз боюсь, что она сломается. Как её потом чинить?

– Ты мне лучше вот что скажи… – Бабушка со вздохом кивнула на плиту. – Чем тебя кормить-то?

– Ба, давай уже без этих твоих штучек, – решительно сказал я. – Думаешь, я не вижу, что у тебя там в кастрюле плавает?

– И что же? – Она прикинулась непонимающей.

– Опять какие-нибудь равиоли, – недовольно пробурчал я. – Спасибо, хоть не каннеллони. В технике су-вид с петушиным соусом.

Я и сам толком не понял, что сказал, но бабушка с довольным видом рассмеялась:

– Хи-хи-хи.

Как школьница, честное слово!

– Вообще-то ничего смешного! – обиделся я. – Мне мучное нельзя. Ну мы же договаривались, ба!

Бабушка немедленно пошла в наступление.

– Сава, дорогой ты мой человек! – завела она знакомым профессорским тоном. – Мы можем договариваться до бесконечности, но это не отменяет главного: пища должна быть разнообразной и вкусной. Вот тогда она будет полезной!

– Особенно полезной! – фыркнул я. – Вот ты видела мой пресс?

– Я? – удивилась бабушка. – Нет!

– Вот именно! – Я победно кивнул. – И я – нет. А знаешь почему? Потому что его не существует в природе! Вместо пресса у меня какая-то жирная колбаса вокруг пояса.

– Что ты опять выдумываешь! – отмахнулась бабушка. – Насмотришься разной ерунды в интернете и самоедничаешь. – Она навела на меня палец: – Детская полнота по-своему даже прелестна.

Я с сомнением покосился на собственный выпирающий живот:

– Да уж, прелесть!

– Твоя мама тоже была полненькой, – просветлела бабушка. – Такая миленькая, славненькая булочка. Не то что сейчас – как цапля тощая.

– Не знаю, – буркнул я. – Мы давно не виделись.

– Ну, это ты своему папе спасибо скажи, – сверкнула глазами бабушка. – За то, что он семью невесть куда увёз!

– Почему невесть? – вступился я. – Всего-то пятьдесят километров от города. В масштабах земного шара это вообще не расстояние!

– Зато в масштабах одной семьи – настоящая катастрофа. – Бабушка сурово свела брови. – Эгоист, что сказать. Эгоист до мозга костей!

– Ба-а-а, не начинай, – умоляюще протянул я.

Но по её виду уже было ясно – поздно я опомнился.

– А что мне начинать? – насупилась бабушка. – Он разве о жене подумал? А о детях, которым нужно в школу ходить и в детский сад? И вообще как-то развиваться!

Я предусмотрительно промолчал. Но бабушка уже завелась по полной.

– Я тебе вот что скажу! – заявила она. – Твой папа – до безобразия ленивый человек. И кроме этих своих бесполезных красок, ничем больше в жизни не интересуется.

– Ну правильно! – не удержался я. – Он ведь художник.

– Ха! – Бабушкины брови взлетели чуть ли не под потолок. – Видели мы этих художников, которые сутками вдоль набережной сидят. Крошки за утками подъедают.

– А мама говорит, что папа редкий талант, – снова вставил я. – И, кстати, его картины хорошо раскупают.

– Ну, это уже ваше дело. А моё – накормить, обогреть и выучить… – Бабушка поджала губы.

Я повозил по столу ложкой:

– Не надо меня выучивать! Сама же говорила: учеба – это вопрос саморазвития. Так что спасибо, как-нибудь без тебя справлюсь.

– Конечно, справишься! – Бабушка с нежностью погладила меня по щеке. – Уж ты-то точно станешь большим человеком.

– Как будто в деревенской школе нельзя учиться! – гнул я своё.

Ну правда! Почему все делают вид, что это нормально? Они там, я – здесь. Разве это справедливо?

– Ну, не скажи! – Бабушка оседлала любимого конька. – Город есть город. Здесь совсем другой уровень.

Тема образования – это бабушкино всё. Её хлебом не корми, дай поговорить об учёбе. Понятно – она же у нас профессор. Профессор китайской медицины, не хухры-мухры.

Вообще бабушка у меня мировая. Можно сказать, высший класс. Я почти уверен, что в прошлой жизни она была кем-то вроде императора. Во-первых, эти её манеры. Ну не может простой нормальный человек так аккуратно есть палочками. Я пока один ролл схвачу – уже весь в соусе. Хотя и с вилкой у меня почти то же самое. А вот бабушка, считай, виртуоз. Она не только ест, но и готовит красиво и вкусно. Особенно петушиный соус. Шучу!