Элис зашла в комнату и бесшумно закрыла за собой дверь. Она думала, что Жан уже принял снотворное и видит десятый сон, но это было не так. Измученный морской болезнью, он был бледнее смерти. Симптомы усиливались вместе с нарастающим штормом, и его постоянно рвало. Брюнетка обеспокоенно села на пол рядом койкой и коснулась его холодной руки, поглаживая красивые длинные пальцы.

— Тебе нужно постараться уснуть, — тревожно сказала Элис, — Скорее всего, качка прекратится еще не скоро.

На что Жан лишь покачал головой и его снова стошнило.

— Я схожу в медпункт, — брюнетка поднялась, расправляя юбку, — Наверняка у них есть какие-то лекарства.

— Мне не предложат там ничего другого, — почти шепотом прохрипел парень, прикладывая ко лбу смоченное холодной водой полотенце.

— Не думала, что все настолько критично, — виновата вздохнула Элис, — Надеюсь, на обратном пути погода будет более благосклонна к тебе. Я могу хоть что-нибудь сделать?

— Просто ляг рядом, — попросил он, — И укрой меня чем-нибудь. Я замерз.

Элис достала из шкафа два шерстяных одеяла и перелезла через Жана, укладываясь к стенке кровати. Лекарство начинало понемногу действовать, и рвота прекратилась. Однако вместе с этим резко понизилось и давление, отчего его начало знобить.

— Есть еще что-то теплое? — Жан слегка приподнялся, оглядывая каюту.

— Всем, что нашлось я уже и так тебя накрыла.

Он снова печально вздохнул и перевернулся на другой бок.

— Раздевайся, — сказала девушка, понимая, что в каюте было действительно холодно, — Я согрею тебя сама.

Освободившись от одежды, Элис залезла под одеяло и плотно прижалась к нему, крепко обнимая. Она гладила его плечи и руки, нежно перебирала мягкие русые волосы, согревала его ладони в своих, растирала его ледяные ноги.

— Ну, как ты? — спросила она через некоторое время, бережно целуя его в щеку.

— Лучше, — ответил Жан, — Даже жарко немного теперь.

Шторм постепенно стихал, возвращая несчастного парня к жизни. Однако уснуть он по прежнему не мог. Кирштейн умылся, выпил еще пару таблеток снотворного и вернулся в постель.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросил он Элис, касаясь кончика ее носа своим.

— Что именно? — смутилась она.

— Что-нибудь приятное желательно, — в голосе послышалась легкая улыбка.

— Приятное, говоришь, — подумала Элис, — Не знаю как тебе, а мне это было очень приятно, — начала она, — То, как ты рисовал меня.

— Это, определенно, приятно, — согласился он, — Настолько, что я едва ли смог довести работу до конца.

— Не представляю даже, зачем я тебя тогда об этом попросила, — призналась Элис, — Это было совсем на меня не похоже. Но отступать было уже поздно, — она засмеялась, — Пришлось строить образ уверенной в себе девушки.

— Да. Я тоже был удивлен, — он протянулся за водой и отхлебнул пару глотков, — Знаешь, мне ведь за ту картину предлагали целое состояние. Но эта единственная работа, которую я решил не продавать ни при каких обстоятельствах.

— Не хотел, чтобы моя грудь красовалась в кабинете какого-нибудь старого извращенца? — засмеялась девушка.

–Ну, типа того, — согласился Жан, бездумно положив ладонь чуть ниже ее живота, и невольно сглотнул слюну, — И…давно ты хочешь? — он провел пальцами по ее влажным изнутри бедрам, — Почему ничего не сказала?

— Ты был чуть ли не при смерти, — улыбнулась Элис.

— Вот, значит, что тебя заводит? — отшутился Жан, накрывая ее своим телом.

— Дурак, — выдохнула брюнетка, разводя колени.

Он склонился над ней и нежно прикусил пухлые губы, оставляя на них влажный след. Не разрывая поцелуй, он беспрепятственно вошел в ее истекающее разгоряченное тело и, ощутив внутри тесное тепло, начал медленно двигаться в ней, с каждым толчком чувствуя приятную волну возбуждения. Совершенно некстати снотворное начало понемногу действовать, накрывая сильной слабостью.

— Побудешь сверху? — спросил Жан, укладываясь на спину.

Раньше это была их запретная поза из-за того, что Кирштейн в ней быстро кончал, а Элис вечно тупила и не могла с него вовремя слезть, от чего ее приходилось скидывать с себя чуть ли не силой. А это было то еще испытание. В итоге предпочтение они стали отдавать тем позам, в которых Жан сам все контролировал. Однако сейчас он был слишком слаб, но прекращать процесс совсем не хотелось, поэтому девушка с радостью оседлала его, взяв инициативу в свои руки.

— Сожми мою грудь, — задыхаясь, прошептала Элис и, немного отклонившись назад, начала двигать бедрами, крепко вжимаясь в него. Каюту стали наполнять страстные вздохи и влажные звуки соприкасающихся тел. Брюнетка двигалась все быстрее, а ее дыхание становилось рваным и поверхностным. Кирштейн понимал, что долго так не протянет, и попытался сосредоточиться на иллюминаторе, через который едва заметно проступал лунный свет.

— Смотри на меня, — Элис вздернула его подбородок в свою сторону, — И не смей отворачиваться.

Жан обеими руками схватил брюнетку за талию, насаживая на себя, и перевел взгляд на ее расширенные зрачки, поблескивающие в полутьме. Элис ускорила темп, превратив его в более жесткий, и начала стонать от накрывающих с головой чувств. Все, что сейчас требовалось от Жана — это просто продержаться чуть дольше Элис. И он с легкостью сделал бы это в любой другой позе. Но не в этой. Не когда ему открывалась такая сводящая с ума картина. Элис страстно двигалась, полностью вбирая его в себя, а пленяющая грудь с нежно-розовыми сосками завораживающе подпрыгивала вместе с ней. Жан почувствовал, как мышцы Элис сжимаются вокруг его члена, и попытался отстранить ее от себя, потому что и сам уже был на пределе.

— Слезай, — прохрипел он, но брюнетка лишь выгнулась в пояснице и крепко сжала бедра от приближающегося оргазма, — Элис, пожалуйста.

Жан бессильно закрыл глаза, его дыхание участилось, и он тихо застонал, разливаясь горячим удовольствием внутри нее. Через мгновение кончила и сама Элис.

— Сука, — процедил он сквозь зубы, — Какого хуя ты творишь?

Девушка, жадно глотая воздух, рухнула сверху, едва ли приходя в себя после яркого оргазма. Жан все еще чувствовал ее сокращения на своем органе. Поняв, что никакого вразумительного ответа уже не дождется, он убрал прилипшие к ее лицу волосы и нежно поцеловал, прижав брюнетку к себе.

— Что будет, если ты забеременеешь? — уже мягче произнес он.

— Тебя бы это расстроило? — виновато спросила Элис, понимая возможные последствия.

— Не думаю, — ответил Жан, выдержав небольшую паузу.

***

Вместо того, чтобы сразу же забрать вещи и закончить все дела, прибывшие в Марлию Элис и Жан уже минут двадцать бродили по парковке в поисках автомобиля девушки.

— Как можно забыть, где ты ее оставила? — возмутился Жан, закуривая сигарету.

— Я уезжала отсюда в таком состоянии, что могла забыть вообще все на свете, — огрызнулась Элис.

— Ну все, не злись, — Кирштейн прижал ее к себе, целуя в лоб. — Найдется.

Решив, что проще взять в аренду другой автомобиль, чем найти свой собственный, девушка предложила направиться к выходу. И — о чудо! У самых ворот ее покорно дожидался красный кабриолет.

— Невероятно, — произнес Жан, — Мы ведь несколько раз мимо него проходили.

На что Элис молча закатила глаза, усаживаясь за руль, параллельно обдумывая, как лучше распорядиться временем. Она повернула ключ зажигания и положила запястье на руль, но с места так и не тронулась.

— Хочешь, я поведу? — предложил Кирштейн, наблюдая ее волнение.

— Все в порядке, поехали, — холодно бросила девушка, резко вжимая в пол педаль газа.

— Сначала за Альмой? — спросил он.

— Нет, — отстраненно произнесла Элис, перестраиваясь в другой ряд, — Я не знаю, в каком состоянии сейчас может быть Райнер, поэтому им лучше не видеться.

Они проехали по узкой извилистой трассе, поднимаясь вверх по склону, и свернули к указателю, открывая вид на роскошные городские окраины. По обе стороны располагались элегантные двух — и трехэтажные особняки, поддавшиеся осеннему очерку, отчего выглядели так же мрачно, как и возвышающееся над ними серое небо.