Дорогие друзья, мы, все здесь присутствующие, давно ждем чуда в лице некоего Белого странника, о котором говорится в легенде вот уже триста лет. Он должен надеть корону на голову нашей несравненной принцессы и подарить нам всем мир и процветание. Но в результате мы не то что не дождались его, а на оборот – мы наблюдаем упадок когда-то великого города, а вместе с ним наш с вами упадок. Так не приходит ли вам, мои дорогие соотечественники, на ум та мысль, что пора прекратить это падение в пропасть. Не пора ли вам самим выбрать короля. Неужели вы не видите, что это дитя, растра- тившее последние крохи, что были в королевской казне, сможет вывести вас в светлое будущее. Давайте решать, и решать прямо сейчас, дабы не пришлось потом плакать над осколками государства нашего. – После этих его слов зал взорвался выкриками тех, кто прочил на трон Снада, лорда восточных границ, который был известен как мудрый и рассудительный человек. Его волновала корона лишь потому, что он не хотел отдавать ее Линшею, как он сам высказался в свое время принцессе. Но слепо верить в это она не могла, понимая, что в борьбе за трон все способы хороши, и обман – один из этих способов. Молодая девушка смотрела на вельможных мужчин, срывающих свои голоса, доказывая свою точку зрения, ей захотелось все бросить и убежать. Убежать так далеко, что бы она даже названия своей страны не услышала от прохожего. Принцесса встала, и слуга ударил в гонг, призывая всех к тишине. Шум прекратился, но все оставались в том положении, в котором их застал раскат грома, издаваемый огромным гонгом. Принцесса сказала четким и уверенным голосом:

Через месяц в город придет Белый странник. Он положит конец вашим спорам и разногласиям. Если же этого не произойдет, я покину страну, и вы сможете выбрать себе короля. Но если кто из вас поднимет на меня руку в этот период, представьте, как будет мстить за меня мой защитник, и мстить каждому из всех присутствующих. – Она резко повернулась и ушла из тронного зала. За ней закрылась массивная дверь, и она не могла слышать, что там происходит. А происходило следующее – все пребывали в каком-то ступоре, никто не предвидел подобного, и ни у кого не нашлось лучшего решения, как спустя пять минут, просто удалиться из дворца.

Кирилл правил своим конем, не особо задумываясь над тем, куда тот его везет. Он вел своих молодых генералов и вместе с ними недавнюю невесту Нихлен. С приближе- нием к знаменательному спуску с холма, с вершины которого видна когда-то родная для всех деревня, у всех заметно пропало настроение. Все становились угрюмыми и переставали разговаривать. Нихлен не понимала, почему родная деревня не вызывает бурю радости в душах молодых людей. Она хотела спросить у Гомнаха, с которым ехала рядом, но видя его состояние, не решилась. Наверху холма лошади остановились, и все молча смотрели на родные стены, опоясавшие деревню в попытке защитить ее от внешнего мира. Столько боли и страдания пробуждала близость этого места, что никто не ре- шался сделать первый шаг в перед. Но перед деревней стояли люди, впереди всех стоял один старик, в очертаниях которого угадывался Рошл. Он держал пред собой какой-то предмет, о назначении которого догадывался лишь один Кирилл. Он молча ткнул в бока лошади пятками, заставляя ее пойти к собравшимся у ворот деревни людям. Ученики, вернее генералы – последовали за своим господином. Их молчаливая, с печальными ли- цами колонна напоминала траурную процессию, а не возвращение домой. Перед старейшиной, в метре, Кирилл остановил коня и молча обвел всех односельчан печальным взглядом. Мужчины стеснялись смотреть ему в глаза, и он в общем-то понимал, почему. Женщины, стоящие позади мужчин боялись даже плакать, чтобы не испортить и без

того безнадежно испорченные отношения с детьми. Так они стояли в полной тишине несколько минут. Тщательно подбирая слова держащий перед собой неизвестно откуда взявшуюся в этой деревне икону ИИСУСА, Рошл обратился к Кириллу:

Приветствую тебя, Белый странник, мы все пришли встретить тебя, и твоих вои- нов. Мы просить хотим, не побрезговать нашим домом, и заехать на ночлег. Непомерное горе посетило нас не так давно, и еще большее горе для нас будет, если ты и твои воины пройдете стороной. Перед ликом ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ, веру в которого ты принес нам, прошу тебя, ПРОСТИ нас и пожалей наших жен. Мы знаем, куда и зачем ты на- правляешься, а потому и просим, не проходи мимо. Мы просим Тебя, ПРОСТИ нас недостойных, дай проститься с сыновьями их матерям. – Рошл опустился на колени и его примеру последовали все остальные, стоящие за его спиной. У старого старейшины от волнения тряслись руки. Казалось, он вот-вот разрыдается от отчаяния, но Кирилл молчал. Он не знал, что нужно делать, а потому просто глядел на все происходящее перед ним. У Кирилла не было ни капли зла на крестьян, оно перегорело и ушло. Он даже очень их жалел, им теперь всю жизни мучиться от осознания своего предательства. Да и дети, которые от них ушли, могут не вернуться больше никогда. Но и забыть погребальные костры он тоже был не в силах. Горе, вызванное этим, стояло за его спиной, подталкивая к дальнейшим действиям. Кирилл спешился. Подошел к старику. Взял его за плечи и помог ему встать. Он поглядел в глаза Рошлу и спокойно сказал:

Я не держу на вас зла. Вы давно прощены мною, а значит, пришло время все забыть. Мы останемся на ночь в родной деревне, ведь ничто так не придает силы перед дальним походом, как отдых в родных стенах. – Он обнял Рошла и старик, не выдержав груза навалившихся на него чувств, расплакался как ребенок. Этот старый и умудренный жизнью человек понимал, как мало мудрости в его седой голове. А пришлый когда- то человек в который раз давал ему в этом убедиться. Крестьяне встали с колен и вопросительно смотрели на бывшего односельчанина, и теперешнего легендарного Белого странника, который отошел на пару шагов в сторону своих генералов и его слова, произнесенные громко, нестолько для воинов, сколько для их родителей заставил хлынуть слезам радости из глаз собравшихся матерей:

Спешиться. Мы ночуем дома!!!

Воины с готовностью попрыгали с лошадей, и сразу же попали в плен объятий своих родных. Нихлен едва не расплакалась, глядя на все это, но, не понимая, что ей делать, подошла к господину и пошла за ним. А он в свою очередь шел в сторону от деревни к месту, где на земле виднелась огромная рана. Кирилл молча постоял на краю огромного оврага, образовавшегося на месте его дома, и все так же молча пошел к реке. Присев у воды он нежно, как своего ребенка, погладил воду, и слова им произнесенные поразили молодую воительницу:

Здравствуй, доченька, здравствуй милая. Вот и свиделись мы с тобой. Я скоро буду с вами, а потому ждать вам немного осталось. – Потом он встал и пошел к растущим ярким и прекрасным цветам, которые, как показалось Нихлен, ну никак не должны были расти в этом месте. Погладив землю перед цветами, Кирилл опять произнес:

Здравствуй, доченька, вот и с тобой мы увиделись. А где брат твой, как он там?

Подул слабый ветерок, развивая волосы людям. Кирилл бросил шлем на землю и раз- ведя руки в стороны поздоровался:

И тебе здравствуй, милая, как же я соскучился по вам.

Подойдя к месту, где горел когда-то костер, Кирилл опять произнес:

Привет, сынок, как там у тебя дела, присматриваешь ли за сестрами, не обижаешь ли их? – В ответ на его слова в воздухе перед ними вспыхнуло пламя, возникшее из ниоткуда, и, обдав их теплом, исчезло. Нихлен была настолько поражена всем произошедшим, что не могла подобрать подходящих для этого слова. Она просто села на землю рядом со своим господином и молча уставилась на реку. Кирилл сидел молча, даже не шевелясь. В какой-то момент Нихлен показалось, что он умер, и она пристально посмо- трела на его грудь. Мощная покрытая доспехами грудь спокойно, как море в тихую по- году, раскачивалась, отмечая вдохи и выдохи. Нихлен успокоилась и стала просто ждать, когда ее господин выйдет из этого состояния. Но Кирилл не спешил. Да и спешить ему некуда больше было. Дом, в котором он жил, был разбросан тысячами осколков по округе, и на его месте была огромная воронка, которую так и не затянуло травой за это время.