Кирилл швырнул разбойника на землю, и поглядел на свой перстень, которым он открывал портал между мирами. Потом сказал Новаху:
Я узнал все, что мне нужно было, теперь он твой.
Новах вытер свой меч, и вложил в ножны. Поднял чей-то топор, валяющийся рядом, и молча подошел к разбойнику, который лежал на земле и трясся от страха, вызывая отвращение к себе. Взяв его за шиворот, он поволок прочь.
Когда Новах вернулся, то нашел своего наставника, сидящим на земле, и о чем-то раз- мышляющим. Подойдя к нему, Новах только и сказал, садясь рядом:
Плакал сильно.
Они молча сидели так до рассвета. С первыми лучами солнца, которое как-то нехотя вставало, на поляне появилась знакомая женская фигура в черном плаще. Она не спеша, размеренной походкой направилась к двум уставшим, перепачканным чужой кровью, опустошенным мужчинам. Подойдя к ним, женщина спросила, обращаясь к Новаху пе- чальным голосом:
Ну что, полегчало тебе. Ты доволен таким концом?
Новах был слишком уставший, что бы удивляться. Он ответил спокойно и честно:
Нет, не полегчало. Злость ушла, а горе осталось. А вот такому концу я все-таки рад, чтобы ты не говорила.
А ты что скажешь, Белый странник, ты доволен?
Кирилл ответил не сразу, он встал и, глядя в глаза этой необычной женщины, сказал:
Я не искал утешения в этом, я воздал им по заслугам, и у меня есть к тебе одна просьба.
Какая же у тебя просьба ко мне может быть? – В голосе женщины прозвучал интерес и насмешка.
Видишь того разбойника. Вон он лежит у костра. Он смертельно ранен и скоро ты его должна будешь забрать. Так вот, я прошу тебя не трогать его, пусть он выживет и расскажет, кто их послал, а потом поступай как знаешь.
Женщина задумалась, глядя на молодого разбойника, на которого указал Кирилл.
Потом придя к какому-то решению, сказала:
Хорошо, Странник, я помогу тебе, и даже более того, я излечу его для того, чтобы он смог быстрее добраться до своей цели. Но и ты, как придет время, выполнишь мою просьбу, согласен?
Да, я согласен, но только ты сама понимаешь, что я не Бог и не все могу, а тем более для таких, как ты.
Ничего, эту просьбу ты сможешь выполнить. – Сказала женщина, направляясь к разбойнику. Подойдя к нему, она его спросила:
Ты знаешь кто я?
Парень еле заметно кивнул, он был слаб. Любое движение давалось ему с огромным трудом, но он поднял голову и прошептал:
Я очень боюсь тебя. Не трогай меня. Отойди прочь. Пожалуйста.
Я даю тебе время пожить. Но ты должен будешь выполнить указания Белого странника, согласен? – Женщина говорила спокойно, голос ее успокоил молодого разбойника, он кивнул и опустил голову. Женщина встала и произнесла какие-то не понятные слова. Потом подняла руки к небу, и между ними появился искрящийся шар, из которого вырывались молнии. Она опустила этот шар на грудь разбойнику, и тот, дернувшись, как в предсмертных конвульсиях, замер. Женщина вернулась к двум мужчинам, глядя на них обоих, сказала успокаивающим тоном:
Все только начинается, не падайте духом. Если вы хотите увидеть конец пути, то нужно этот путь начать. – Она повернулась и ушла прочь. После ее ухода молодой разбойник встал, удивляясь своей невредимости. Он оглядел все свое тело, в поисках ран, не найдя которые, облегченно вздохнул и подошел к Кириллу.
Я обещал выполнить твою волю Странник. Я выполню ее чего бы это не стоило.
Говори, что я должен сделать?
Кирилл поднял взгляд на молодого парня в окровавленной одежде, с дырами, говорившими о страшных ранениях, и тихо сказал:
Найди того, кто вас послал в мой дом. Расскажи все то, что вы сделали и что сделали мы. Передай ему на словах от меня: «Если я был раньше просто человек. То теперь я его личное проклятие. Я полон гнева и рано или поздно доберусь до него. Вот тогда он пожалеет о том, что родился, а сейчас иди прочь». – Парень ушел сразу же, не задавая лишних вопросов. А двое мужчин остались на поляне. Солнце осветило поляну, на которой валялись, как ненужные вещи, тела убитых разбойников. Птицы запели негромко, как бы боясь навлечь и на себя праведный гнев мстителей. Ветер затаился на ветках деревьев и тихо наблюдал. Почуяв добычу, стали слетаться стервятники. Кирилл встал, протер глаза, как после сна, и пошел прочь с поляны, за ним последовал Новах. Они шли долго. Останавливаться на привал не хотелось, ноги как-то сами шли домой и несли своих хозяев, опустошенных и смертельно уставших. Весь день они шли молча. Дорога сама, казалось, находила их, и вела к дому. Только вот дом им обоим не был нужен. Мужчины шли пошатываясь вперед. Они шли просто оттого, что нужно было что-то делать, а делать было больше нечего.
Жители деревни вышли к дому Кирилла. Они хотели поговорить с ним о детях, которые ушли из отчего дома, унеся с собой покой родителей. Подойдя к калитке, все остановились в изумлении. Перед ними стояли девять парней с ничего не выражающими лицами. Всем своим видом они давали понять, что никто не пройдет в дом и они тому причина. Не узнавая своих сыновей, матери залились горькими слезами. Старики шли впереди и они прекрасно понимали то, что мальцы не шутят. Рошл, совсем постаревший за последние дни, едва передвигал свои ноги. Он из последних сил крикнул:
Кирилл, выйди к людям. Мы поговорить с тобой пришли. Выйди, мил человек. Парни остались безучастны ко всему происходящему и хранили молчание. Они просто выполняли приказ не наставника, а своего господина, которому поклялись служить верой и правдой. Никто из деревенских жителей не уходил, все стояли перед домом и ждали когда выйдет хозяин. Женщины держа своих малых детей на руках, мужчины, склонив головы, угрюмо уперев взгляд в землю. Вдруг один из малышей сказал веселым голоском, указывая пальчиком в сторону леса:
Мама, глянь, кто-то там идет. Один из них, наверное, Новах.
Все повернули головы в сторону леса, и увидели двух мужчин, которые шли размеренной походкой бок о бок в их сторону. По фигурам все безошибочно определили в них Кирилла и Новаха, но с места никто не сошел. Мужчины подошли к калитке двора, и, не обращая внимания на собравшихся, вошли в нее. Одежда на них хоть и была черная, все равно не могла скрыть то количество крови, которое было на ней. Новах, повзрослев- ший на много лет, выглядел измотанным донельзя, чего нельзя было сказать о Кирилле. Рошл, обращаясь к Кириллу, сказал:
Кирилл, не побрезгуй, выслушать нас. Не уходи, мы вас здесь полдня дожидаемся.
Моя дочь тоже ждала, когда вы ворота откроете. Но вы же не вместе с ней. Значит, подождете еще немного. Я завтра сам приду к вам, ждите меня утром, а сейчас идите домой.
Голос Кирилла звучал бесцветно, он говорил о том, что говоривший совсем не тот Кирилл, которого все знали до той страшной трагедии.
В доме Кирилла и Новаха встретили чистота и порядок. Парни привели все в порядок к их приходу, истопили баню. Все выглядело так, будто ничего и не происходило. Глядя на все это, у Кирилла накатились слезы, но он почему-то не заплакал. Он молчал. Потом он и Новах разделись, так и пошли в баню голые, накинув на себя лишь простыни. Гля- дя на внешний вид Кирилла и Новаха, а так же на их одежду остальные ученики могли лишь догадываться о произошедшем. Но одно они знали точно, разбойников больше нет. После бани Кирилл и Новах пошли в дом и легли в постели. Кирилл лежал в своей кровати, а Новах – в постели Нилеи. Он спал, неподвижно лежа на спине. Только стекавшие слезы по его щекам говорили о том, что он еще не умер, а просто спит. Кирилл долго не мог уснуть, но все-таки усталость, накопившаяся за эти дни, взяла свое, и он забылся глубоким, похожим на смерть, сном. Все остальные ученики расположились кто, где смог. Они выставили часовых, как будто находились в состоянии войны. Утром Кирилл проснулся и с первыми лучами солнца вышел на крыльцо. Сел на ступеньки, на крыльце находился Садрес, не глядя на него, Кирилл спросил:
Почему не спишь?
