И в малоприметном коридоре, на которые богат мой внешне простой дом, нахожу пропажу моей гостьи!
И, что самое забавное, практически в том же положении, что и его хозяйку за пять минут до этого! То есть – мне видна только тощая жопень с пимпочкой хвоста.
А основная масса крысы – под стеклянной выдвижной дверью в санузел. Каким образом он туда залез, учитывая, что расстояние от двери до пола всего пара сантиметров, непонятно.
А еще непонятно, каким образом он там живой еще, как его на две части не разрезало. Стекло, хоть и обработанное, но края-то островаты…
Становлюсь на колени, прикрываю дрожающую жопку ладонью, чтоб не вздумал дернуться, и начинаю аккуратно сдвигать дверь в сторону.
Ну, если разрежет, то значит, судьба его такая…
Но псина на удивление не дергается, сжимается и, кажется, даже растекается в блинчик под моими пальцами, словно понимая, что я его спасаю сейчас.
В итоге, когда дверь полностью отходит в сторону, крыснюк оказывается живым, только чуток покоцанным и с шикарной полосой по хребтине.
Подхватываю его на руки, кладу себе на ладонь, аккуратно ощупывая на предмет повреждений. Мелкая острая мордочка с черными пуговками глаз поднимается ко мне, смотрит внимательно:
– Ну чего, мелкий террорист? Будешь еще мою обувь грызть? – бурчу, прикидывая, надо ли в ветеринарку его, или нет.
– Ох, Жорик! Жорик! – Драконяша, наконец-то заметившая, что меня нет за спиной, и отправившаяся на поиски, падает рядом на колени, тянет дрожащие ладошки к своему грызучему монстру, – что случилось? – поднимает на меня свои озера слезливые, – он упал? У него травма?
– Не думаю… Надо бы в больницу, может, что-то внутреннее… – пожимаю я плечами, передавая ей животное.
– Можно? Пожалуйста! Пожалуйста! Я буду так благодарна! Так благодарна! – Она бережно прижимает к груди ладони с лежащим в них Жориком, и я в очередной раз впадаю в кататонический ступор… Ни язык не шевелится, ни руки. Ни мозги.
Слишком близко, на расстоянии касания. Губами.
Драконяша мое временное помутнение воспринимает по-своему, вскакивает и рысью несется к выходу.
Оставляя меня на коленях в той же позе.
И в том же состоянии…
Дебилизм полный, но ее слова про благодарность бьются о совершенно пустую черепную коробку…
Будет благодарна она мне.
Будет…
Определенно будет.
Глава 7
– Так, ну перелома нет, уже хорошо, – ветеринар частной клиники, куда удалось экстренно записать мелкого крысняка, прощупывает внимательными пальцами спину вздрагивающего Жорика, – гематома имеется, необходимо накладывать фиксирующую повязку и смазывать специальным кремом. И следить, чтоб не слизывал.
Я с сомнением разглядываю остренькую морду Жорика. Как же, не слизывать… Попробуй запрети мелкому засранцу…
– Но как уследить? – читает мои мысли Драконяша, жалобно сжимая пальчики у груди.
На ней – свободная футболка, тонкая такая. И я уже давно, да что там, блять, сразу! Сразу практически заметил, что белья под футболкой нет.
И теперь прикиньте, о чем я думаю?
Правильно!
Только о том, есть ли на ней трусы.
Под этим джинсовыми шортами.
И если нет, но трется ли шов посередине о ее… Сука! Уровень озабоченности критично высокий! Прямо небоскреб в Пекине!
А ведь трахался только-только!
И хорошо трахался!
Вот что за дела, а?
– Рекомендую специальный ошейник, – отвечает ветеринар, – у нас можно приобрести. Он не даст собаке доставать до раны.
Драконяша переводит взгляд с ветеринара на меня. И с мольбой еще сильнее сжимает пальчики. Да, на груди. Да, лифчика нет… А соски острые такие…
Моргаю.
Плачу. И плачу́.
И за прием, не глядя на конский ценник, и за ошейник, в котором головешка Жорика напоминает ушастую лампочку в абажуре, и за обратное такси.
На автомате, блять, действую. Потому что мысли вообще не там.
Уже в доме Драконяша, сверкнув голыми ляжками, бежит со своей дико дорого мне обходящейся крысой (учитывая растерзанные «Саломоны») в свою комнату.
– И не выпускай эту тварь больше, – хрипло напутствую я ее, желая хоть какое-то финальное слово за собой оставить.
Оборачивается, таращит на меня бессмыленные глазища, которые идеально смотрелись бы снизу, у моего члена (картинка – пидзец горячая, а я – пиздец озабоченный…), кивает и бежит дальше.
– Спасибо тебе, друг Антоха, – бормочу я вслед, разворачиваюсь к кабинету в надежде перехватить там в баре что-то успокоительное. Желательно, с серьезным таким градусом. – Я так благодарна… – передразниваю нежный голосок Драконяши, – так благодарна… Ах… Хочешь, минет тебе сделаю?
Последнюю фразу договариваю уже за дверями кабинета, топая к бару и вздыхая по пути по поводу вероломства современных барышень и их лживой благодарности. Даже гребанного «спасибо» в итоге не дождался…
Открываю дверцы бара, с пару секунд тупо пялюсь на пустые полки, прежде чем вспоминаю о проклятом «детоксе», который мне устроила моя домомучительница и ее, как выясняется внезапно, ручной Карлсон.
После этого с хрустом захлопываю дверцы и долго, со смаком, матерюсь, хоть так отводя душу и выплескивая накопившееся раздражение.
Но даже поматериться всласть не получается, потому что в самый разгар скрипит дверь, и в проеме показывается взлохмаченная голова Драконяши.
– Простите, если помешала… – тут она выразительно круглит и без того круглые глаза, – отдыхать… Но, я подумала, что вы, должно быть, устали после бессонной ночи…
То есть, отследила, пиявка мелкая, что меня не было всю ночь…
– С чего ты взяла, что она бессонная? – хмуро уточняю я, отходя к креслу и с хрустом кидая на сиденье зад.
Полное ощущение, что не тридцатник мне, а полтинник полновесный… Разваливаюсь на части, все трещит… Зря забросил тренировки по боксу, так хоть какой-то напряг снимался, да и пузо не нарастало… Как сейчас, например. Все же, сидячий образ жизни до добра не доводит…
Ловлю себя на том, что машинально пытаюсь втянуть живот и развернуть плечи.
Идиот, чего уж там…
– Ну… – Драконяша мнется, гарцует длинными ногами, – вы просто выглядите, как человек… Проведший бессонную ночь… Вы простите, если я не в свое дело…
– Ну, давай шустрее, чего хотела? – перебиваю я ее, не в силах уже ждать, пока она разродится хоть каким-то подобием мысли.
– Я могла бы помочь вам… Расслабиться… – выдыхает Драконяша, и я ощущаю временную глухоту. Потому что явно ослышался сейчас. Она не может мне такое говорить… Предлагать не может. Это же то, о чем я думаю, да? Молча смотрю на краснеющую Драконяшу, жду продолжения и испытываю острое желание либо долбануться головой об стол, чтоб прекратить уже, наконец, этот трешовый балаган, либо поковырять в ухе пальцем. Вдруг, там все заросло? И потому звук с искажениями доходит? – Вы мне так помогаете… – как ни в чем не бывало продолжает Драконяша, – и с Жориком… И вообще… Я бы хотела… В благодарность…
Та-а-ак…
Похоже, не галюцинации у меня сегодня, а гребанные исполнения мечт!
Глава 8
Учитывая, что язык у меня отнимается полностью, реагирую жестами.
То есть, киваю.
В горле ощущаю дикую сухость, во всем теле… Так, ладно, про тело – не будем. Тут стоит лишь на мгновение задуматься – и все, как говорил один мой татарский приятель – «кирдык». Если переводить на русский – финал, точка. Если на русский матерный, который куда более точнен и емок в таких вопросах – пиздец. Полный и окончательный.
Встать я не успеваю, Драконяша скользит в комнату и становится передо мной. Осматривает, озабоченно закусив губу, потом неуверенно говорит:
– Рубашку… Лучше снять…
Ебать! Да не вопрос!
Не желая тратить время на расстегивание пуговиц, сдираю с себя одежду через ворот.
Отшвыриваю прочь, ловлю на своей груди задумчивый взгляд девчонки. Тянет усмехнуться довольно, потому что прекрасно знаю, как выгляжу, занятия боксом и ежедневная, когда не в запое, конечно, часовая разминка даром не проходят. Но я настолько напряжен сейчас и настолько опасаюсь, что она передумает, что даже сил на лишнюю мимику не трачу.
