– То же самое мне говорили про алгебру.

Анастасия Егоровна прошелестела страницами его дневника.

– У вас сплошные тройки по алгебре.

– Это пока преподавать нам ее не начала Галина Ивановна.

– Хороший учитель, но она у вас не ведет.

– Будет вести.

– Откуда вы знаете? – учительница задумчиво на него посмотрела. – Новую разнарядку видели? В любом случае, горбатого могила исправит.

– Некоторые часто путают уважение и страх. На первый взгляд, между ними нет никакой разницы. Особенно если смотреть с позиции того, кто строит на этом свою репутацию.

– О чем вы говорите?

– О власти, конечно же. Она идет руку об руку с профессионализмом. Но профессионализм учителя – это не только умение поддерживать дисциплину, но еще и умение объяснять.

– Так! – неожиданно и возможно впервые в жизни повысила голос Анастасия Егоровна. – Не всем дано учиться!

Данилов улыбнулся.

– Значит, так вы это себе объясняете?

– Прекратите говорить в таком тоне!

– Каком?

– Хамском!

– Вы хотели сказать учительском?

– Нет, это просто смешно! Двоечник-бездарь еще будет меня обвинять. Вон! К директору!

Игорь медленно направлялся к парте, за которой на него с интересом смотрела будущий нью-йоркский дизайнер. Он уже понял, что не сможет отказать себе в удовольствии поведать о том, что ему рассказал Селиванов, тридцать восемь часов растворявший в азотной кислоте свою жену и ее любовника.

– Почти все соли азотной кислоты являются растворимыми соединениями, – сказал он, убирая дневник в рюкзак, – и в отличие от других кислот, даже более сильных, вроде серной, она разъедает даже кальций – основной компонент человеческих костей. Сульфат кальция – нерастворимая соль, она оставляет от костей одни обуглившиеся углеводы. Соляная же и плавиковая слишком летучие и ядовитые, работать с ними возможно только в вытяжном шкафу и костюме химической зашиты. А щелочь плохо справляется с белками…

Данилов забросил рюкзак на плечо, направляясь к двери.

– Азотная кислота лучший выбор, если вы решили оставить от кого-то мокрое место.

Он открыл дверь, собираясь выйти, но в последний момент взглянул на Анастасию Егоровну, которая насупив лицо, молча взирала на него вместе с классом.

– Кстати, тот, кто мне это рассказал, был ученым-химиком. Но ему это не помогло. Он все равно получил пожизненное.

К директору, конечно, Данилов идти не собирался. Лучше он пойдет домой, чтобы еще раз повидаться с матерью, но проходя мимо кабинета на первом этаже, в поле зрения мелькнуло нечто знакомое. Женщина в форме капитана милиции со старым шевроном «МВД России» на рукаве только входила в кабинет директора.

Данилов остановился напротив проема.

– Чего тебе? – спросила девушка-секретарь лет двадцати шести, глядя на него.

Данилов оторвал взгляд от женщины за соседней дверью и посмотрел на секретаря. Он вспомнил, что звали ее Ольга, и что она не раз становилась объектом его подростковых фантазий.

Хотя в общем-то, посещение ванной со спрятанным под полотенцем журналом казалось ему сегодня не интереснее самого нудного утреннего совещания, Данилов с удивлением обнаружил, что глядя на эту далеко не самую выдающуюся девицу, испытывает прилив какого-то нетипичного огня… Есть в этом все-таки какая-то парадоксальная несправедливость, подумал он, – в тринадцать лет быть настолько одержимым тем, о чем можешь только мечтать, закрывшись в ванной, под унизительные крики матери за дверью «Игорь, ну чего ты там так долго?!»

– Меня Анастасия Егоровна к директору отправила.

– Анастасия Егоровна?!

– Удивительно, правда? – Игорь вытянул шею, пытаясь разглядеть что-то в мелькании за соседней дверью. – А что там… происходит?

– Директор сейчас занята.

– Ну, так я подожду…

Игорь уселся на стул поближе к двери и стал прислушиваться.

– Нет, ну у нас только девятые классы, – по командным ноткам в голосе Игорь узнал директрису. – Нет-нет, я все понимаю. Мы сделаем так, давайте – у нас классные руководители. Да. Классные руководители во время собраний просто сделают объявления. Зачем нам у учителей отнимать время, потом все занятия насмарку… Все возбудятся.

– Хорошо, вот тут памятка. – Отвечала женщина-милиционер. – Главное отметить – что-то подозрительное, чтобы сразу сообщали. Неважно кому, можно даже в школу.

– Мы еще по родительским комитетам проведем. Значит, участились нападения в Видном, говорите?

– Ну, пока официально подтвержден единичный случай.

– Та девочка?

– Да, ребенок в розыске.

– Кошмар!

– Еще одно исчезновение в Володарском, но там семья неблагополучная. Ну и две попытки нападения, получается, в городе.

Игорь придвинулся поближе, но Ольга вышла из-за стола и демонстративно прикрыла дверь в директорский кабинет, после чего недовольно покачала головой и вышла из комнаты.

От разговора остался теперь только невнятный бубнеж, но Игорь и так услышал достаточно. Он совсем не помнил, чтобы классные руководители проводили с ними инструктаж на предмет встречи с возможным преступником. Может, он забыл или в те годы ему было просто не до этого? А может быть прошлое не так уж определенно? В конце концов, где сейчас тот настоящий тринадцатилетний подросток, место которого он занял?

Данилов встал и стал прохаживаться вдоль ряда стульев, толстая папка-регистратор с бумажной наклейкой «6-9 классы» на столе Ольги привлекла его внимание. Открыв первую страницу, он увидел списки, отпечатанные на машинке. Его интересовал 8-й «А», он пробежался по списку, но искомого имени не обнаружил. Тогда он перелистнул страницу, пробежался по списку 8-го «Б». Игорь Данилов располагался на пятой строчке. Он еще раз проверил 8-й «А», и в это время раздались шаги за дверью. Игорь едва успел закрыть папку и быстро сесть на стул.

– Скажите, – обратился он к вернувшейся Ольге, – а много новичков пришло в нашу школу в этом году?

– Двое, а что?

– Анна Вайсс в их числе?

– Кто?

– Девочка из восьмого «А».

– Анна Вайсс? Ты сам придумал?

– Нет, она учится в параллельном классе. Спортсменка с темными волнистыми волосами и…

Ну ладно, это лишнее, подумал Данилов.

– Ни в восьмом, ни в каком либо другом. В нашей школе таких нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Ольга выглядела уверенной, да и фамилия редкая – она бы, наверное, запомнила. Впрочем, он ведь и сам не нашел ее ни в списках, ни вживую в классе. Что же это такое? Путаница или прошлое, в которое он попал, не совсем то же прошлое?

Поразмышлять об этом он не успел – из кабинета директора вышла женщина в милицейской форме и директриса Тамара Васильевна – крепкая дама лет пятидесяти, чем-то напоминавшая сенатора Валентину Петренко из реальности взрослого Данилова.

– В общем, думаю, в течение одного-двух дней всех охватим. – Завершала разговор директриса.

Женщина кивнула и направилась к дверям.

– Простите, – обратился к ней Игорь, – он новичок?

Женщина остановилась, посмотрела на него.

– Кто?

– Тот, кого вы ищете.

– Как, по-твоему, это узнаешь?

– Дактилоскопия с одежды потерпевших, предъявление фото ранее судимых для опознания.

Женщина переглянулась с директрисой.

– Скоро появится его фоторобот. Но… все что вам надо знать, вам расскажет классный руководитель.

– Кто ведет дело?

– Что?

– Областная прокуратура или милиция?

Женщина сдвинула брови.

– Слушай, парень, ты кто такой вообще?

Этот вопрос привел в себя и директрису.

– Данилов! – гаркнула она. – Ты что тут делаешь?!

– Его Анастасия Егоровна отправила к вам за плохое поведение, – пояснила Ольга.

– Понятно, – засмеялась женщина-милиционер, – а я подумала отличник.

– Какое там! Вот брат у него способный…

«Брат?» – удивился про себя Данилов и вдруг впервые в жизни с удивлением осознал, что даже не знает, как учится его брат. И следом – так ли уж он хорошо вообще знал своего брата? Как много сюрпризов, а он-то думал, что все знает о собственном прошлом.