Он с удивлением и затаенной радостью разглядывал отца. Нептун этот взгляд поймал и успокоился тем, что хоть один русал ведёт себя как обычно.

— А стоит ли от них так обороняться? — фыркнул Нептун. — Вряд ли для защиты от такой “армии” много надо.

У него Тританнус не вызывал особого опасения. Заигрался мальчишка, но дело вряд ли стоит созыва армии. Хотя… Нептун нахмурился.

— Что, говоришь, они делают?

— Обороняют тылы, — повторил не понимающий Нереус.

— От залежей вина. Это богатство же просто необходимо уничтожить… чтобы, как видно, врагу не досталось, — сорвалось с губ казначея прежде, чем он подумал. Потом он спохватился и попытался исчезнуть из поля видимости, смутно подозревая, что Нептун затеял этот разговор не просто так. Тем более, совесть самого Роджеро тоже была не совсем чиста.

Нептун тонко усмехнулся, но взгляд его потяжелел.

— Вот, значит, как. Передай достопочтенному капитану Юсту, что… хотя, нет, сам передам. Впрочем, раз уж ты, дорогой друг, подал голос, — обратился он к разом побледневшему казначею, — то мы и с тобой поговорим, — несмотря на ласковый тон, любой, знавший короля достаточно хорошо, легко бы понял — тот взбешен в высшей степени. — Завтра в девять я бы хотел видеть на своем столе отчет за последние годы. И, да, — тепло улыбнулся Нептун, впрочем, глаза его заледенели, — украденное в казну верни.

Казначей сглотнул, понимая, что отпираться бессмысленно, и думая, что, скорее всего, в ближайшие дни он пожалеет о спасении короля. Нептун всегда был резок, но к ворам король был и вовсе жёсток. Роджеро хорошо помнил расплату за тот единственный раз, когда Нептун поймал его за руку на воровстве.

А ведь в тот раз он и взял-то немного совсем… А сейчас счет идет на сотни, если не на тысячи золотом. И соврать бы сбежать — да только чутье Нептуна на ложь было феноменальным, а пытаться уйти из страны — значит, еще больше ухудшить свою участь. Эти мысли промелькнули в голове у Роджеро буквально за мгновение, пока он смотрел в полные ледяной ярости глаза сеньора.

Потом казначей, не выдержав этого взгляда, опустил голову, словно признавая вину. Нептун прищурился, усмешка стала грустной.

— Вор ты, друг мой. Был, есть и будешь вором… но верный, — тихо произнес король, отворачиваясь от казначея.

“Друг — вор, один сын — преступник, второй — рохля. Вот уж везёт, так везёт”, — невольно подумал он.

В этот момент снаружи раздался требовательный визг Тританнуса.

— На рыбака и рыбка идет, — предвкушающе улыбнулся Нептун. И улыбка эта не сулила младшему сыну ничего хорошего. — Я выхожу.

— Может, лучше не надо? — испугался Нереус. — Я, например, могу сначала попробовать выйти…

Ответом ему служил долгий взгляд отца.

— И что ты сделаешь? — спокойно спросил Нептун у сына. — Без оружия, без магии, против безумца. Что ты там делать собрался?

Нереус растерялся, и Нептун, не дожидаясь ответа, выплыл наружу.

Тританнус в первые секунды тоже опешил. Нептун оружия не обнажал. Он просто остановился, скрестив руки на груди и подпирая собой стену дворца. Остановился, спокойно глянул на Тританнуса и вопросительно вздернул бровь. Молча, словно ему было не о чем говорить с блудным сыном.

— О, ты… Ты! — взвился Тританнус. — Вышел, надо же! Ты ж обычно прячешься за спины других! Чего вдруг вышел к опальному сыночку?

Нептун устало вздохнул хмуро глядя на пресловутого “сыночка”.

— Это когда я прятался? — лениво спросил без интереса, похоже, раздумывая о чем-то другом (Роджеро бы сказал, что король придумывает кару для глупца, но казначея с его острым язычком здесь, к счастью, не было).

— И вообще ты трус!

— Да неужели? А ты у нас герой, видимо? Любого другого за такие слова я вызвал бы на дуэль и прирезал: нечего дуракам плодиться, но ты в данном случае все же исключение… — задумчиво произнес Нептун, приближаясь.

Тританнус обиженно вскрикнул, подняв трезубец. Нептун обманчиво тихо и мягко сдвинулся в сторону, медленно приближаясь к нему. “Давай же… напади. Дай мне повод!” — бесновалось в голове Нептуна.

Удар был неожиданным, точнее, по мнению Тританнуса, он должен был быть неожидан. Увы, Нептун так не считал. Резкое движение меча — и трезубец летит куда-то далеко, а ухо сынка оказывается зажато в сильных пальцах.

Молодой русал оскорблённо заверещал, как резанная рыба, и сразу как-то съёжился, хотя всё ещё оставался зелёным и склизким, даже кожа на ухе была какой-то скользкой.

— Сестру куда дел? — сурово поинтересовался король.

Он тут же получил ответ в виде некрупного монстра, вяло кинувшегося на помощь Тританнусу. Заколдованная дочка отплыла, стоило лишь на неё шикнуть, и стала кружить вокруг них. К девушке, похоже, возвращалось сознание.

— А ну превращайся обратно, — чуть тряхнул сыночка. — И остальных в нормальное состояние вернул, быстро!

На самом деле, король был даже рад. Как истинный военный, он уже боялся, что Трессы нет в живых. А так… мальчишка действительно зарвался и заигрался, но, к счастью, не более того.

— Трезубец верни тогда, — пробормотал Тританнус, вжав голову в плечи. Нептун удостоил младшего сына холодным взглядом и вздернул бровь, не отпуская, впрочем, органа слуха мальчишки.

— Ты позволяешь себе ставить мне условия? Да ты оборзел, мальчик, — произнес он со странным выражением. — Зачем тебе оружие? Чтобы превращать мирных жителей в монстров? Или ты надеешься прикончить меня своей вилочкой?

— Расколдовывать-то тоже ей, — пробормотал Тританнус, напомнив отцу, что действительно не является супермагом.

Если уж так, то, может, самому лучше разобраться и с заколдованными? А Тританнус стал уменьшаться на глазах, кожа побледнела, и зелёная чешуя с лица пропала, глаза перестали светиться красным. Но перемена происходила лишь с самим виновником.

Нептун являлся сильным военным и талантливым полководцем. Но вот магом не был ни разу. Поэтому пришлось поверить, отпустив слуховой аппарат и скрестив руки на груди. Впрочем, Нептун как-то не сомневался, что, едва заполучив оружие, сын нападет. И, по сути, даже ждал этого.

Тританнус прижал трезубец к себе, как последнее утешение, и сам тут же позеленел, но обещание выполнил: один из монстров, слабо дёрнувшись, превратился в перепуганную Трессу, а оставшиеся — в мирных граждан.

Тресса схватилась за меч, всё ещё остававшийся у неё, но Нептун сделал дочери знак остановиться, и она, на удивление, послушалась, хотя рукоять не отпустила.

Тританнус бешеными глазами поглядел на отца. Нептун перехватил свое грозное оружие поудобней.

— Что ж, посмотрим, чего ты стоишь, — криво усмехнулся он.

— Я не стою, — бестолково пробурчал Тританнус, не осознавая в полной мере происходящее.

Тут по телу русала-монстра пробежала судорога, и он сам выронил трезубец. Нептун покровительственно усмехнулся, ожидая, пока Тританнус вновь поднимет его. Зрелище начинало нервировать. Король всегда считал, что выносить сор из избы — последнее дело, но сейчас выбора не было. А зеваки пялились на все происходящее, некоторые начали подбадривать короля раздражающими криками, а кто-то, напротив, визжал от паники и бестолково метался. Рыбы же и прочие морские животные просто уплыли прочь, испуганные суетой.

Но Тританнус лишь прохрипел пару оскорбительных слов. Стоящая рядом Тресса презрительно скривилась и отпустила меч. Тританнуса она больше не боялась и уже начала приходить в себя.

Пора было заканчивать этот концерт. Нептун резко двинулся к Тританнусу и…

— Мне надоел этот фарс, — просто сказал он, подтвердив свои слова внушительным подзатыльником.

Сверженный злодей обиженно замычал и слегка всхлипнул. Нептуну стало даже обидно за сына, на которого когда-то возлагал большие надежды. Был нормальный паренёк, а стал какой-то разобиженный хлюпик. Впрочем, Нептуну после возвращения много за что было обидно, включая разваленное государство и разворованную казну, так что блудный сын был меньшим из зол.