Мефис невозмутимо кивнул, на пару секунд отвлекаясь от беседы с кем-то.

Он не пугал, и это главное. Им нужно лишь партнёрство, и оно должно продолжаться как минимум до тех пор, пока она не встанет крепко на ноги. Хотя, в принципе, перспективы пока были довольно светлые, пусть и на фоне прошлого.

Она свободна.

— Как дела? — опёрлась руками о стол, глядя через него на братьев — прямо и, несмотря на лживую улыбку, впервые готова быть по-настоящему искренней.

— Лек, ты… — выдохнул Шакс, сжимая пальцами стакан. — Ты в порядке?

— Более, чем когда-либо, — честно. — Чем рядом с отцом. Чем рядом с вами, — напиток в стакане Шакса пошёл рябью, когда она стиснула пальцы. Боль прорывалась через ещё даже не начавшую затягиваться рану, складываясь в запретные доныне слова. — Чем когда все закрывают глаза. Чем когда в собственном ты не госпожа, а то ли служанка, то ли игрушка. Тан, мой ответ — да, и не только.

Жидкость окончательно потемнела, и Шакс отдёрнул руки и отпрянул, пока Алекто резко развернулась, не останавливаясь уже ни на недоумённое восклицание среднего, ни на стон старшего.

И за эту свободу она будет крепко держаться.

========== Эпилог ==========

Танат мог лишь плакать, не зная, от чего, но вряд ли от горя. Возможно, облегчения? Возможно, ему больше не надо бояться?

Возможно, он скоро заберёт его за собой — но сейчас он впервые свободен и в безопасности, как ни сложно было в это поверить.

***

— Поздравляю, Тан, — Алекто улыбалась, но сейчас даже Шакс мог понять, насколько холодными оставались её глаза. — Лорд Линкетто.

Она была тут — пару дней назад, когда Танат вдруг резко понадобился в другом месте, а сам Шакс валял дурака в соседнем городе. О чём Алекто говорила с отцом, никто не знал, даже о самом визите проговорился нечаянно охранник, и то лишь потому, что Шаксу пришло в голову с ним заговорить. А на следующий день отцу стало плохо, и к вечеру он умер.

— Благодарю, ваше сиятельство, — Танат был донельзя бледен, и, кажется, совершенно не хотел здесь находиться. Дурак.

И, видимо, боялся всех, от Шакса до служанки Алекто. Впрочем, кажется, ему не стоило срывать на Танате злость после свадьбы сестры, но на тот момент осознание показалось достаточным поводом распускать руки… А, даже если и стыдно, извиняться он не умел.

Впрочем, перед одним человеком всё-таки был готов.

— Алекто… — Шакс только ради этого пробрался поближе к брату, но сестра лишь скользнула по нему безразличным взглядом.

Она как-то как будто резко повзрослела. Что-то изменилось — не просто внешний вид, образ, хот и новый, но был подобран точно в духе сестры. Взять хотя бы обилие зелёного, да и украшения — очень схожи с теми, что она надела на том злосчастном балу. Но сама манера держаться, осанка, жесты… Не скованные? Хотя и по-прежнему точённо-изящные.

Алекто небрежно откинула прядь волос назад.

— Не хочешь чаю, брат?

Две картинки — пустая чашка на столе отца, когда он перепроверил его кабинет (одна) и девочка у стены, глядящая в пол, когда его самого пригласили присоединиться к взрослым.

Шакс выдохнул и качнул головой.

— Тогда я попрощаюсь, — Алекто сделала знак своей служанке, и та поспешила к ней.

— Шакс, не трогай её, — несчастно попросил Танат, и его передёрнуло.

В принципе, здесь Шаксу делать больше нечего. У него никого не осталось. Неважно, куда он пойдёт, неважно, где обоснуется, но точно не останется в семейных владениях.

— Ненавижу тебя, — в сердцах заявил Шакс брату, пнув от души ближайшую стену. — Я ухожу.

Уйти — то ли от невозможно принять брата как главу, как более значимого, то ли… спрятаться от чего-то другого?

***

— Ох, Веель! — строго окрикнула сына Алекто, но тот лишь счастливо рассмеялся, даже когда она подошла и сняла его со стола, отвлекая от злополучных полок — в лаборатории за ним глаз да глаз нужен.

Сколь вежливое партнёрство между ней и Мефисом не было бесчувственно, но от ребёнка они оба были без ума.

Мефис слово своё сдержал. Пара месяцев у Алекто ушла на то, что убедить его, что безвольный Танат будет во главе Линкетто полезнее и удобнее. Полтора года — на то, чтобы получить место в совете, полноценное и полностью своё.

Все последующие годы — на то, чтобы быть прекрасной графиней, преданной короне. Даже если это требует жертв со стороны народа — или даже другой знати, — но они положат жизнь ради служения королевству.

А то продолжит питать их власть и обеспечивать им полную свободу.

Пока не падёт.