Тишина.

— Может, наказывал, — брат явно подбирал слова, но Алекто не могла понять, зачем он об этом заговорил и чего добивался. — Обижал? Расстраивает? Что-то…

Шакс никогда ни о чём таком не говорил.

— Мне надо взять… — тускло, опустив глаза, попыталась что-то придумать, но ничего в голову не лезло. Что может быть полезного на чердаке?

— Я тебе помогу, — Танат отреагировал как-то непонятно, и ей пришлось согласно кивнуть.

На чердаке Алекто внезапно расслабилась — это была почти её территория, и тут можно было не бояться. Тем более, Танат растерянно замер у входа, пока она ворошилась в вещах, придумывая предлог.

Ну вот старые учебники, сойдут. Тяжёлые, пусть тащит.

— Вот, надо будет просмотреть для уроков, не нашла в других местах информации, — всунула брату книги, глядя совершенно невинно.

— О, это мои старые, — голос брата внезапно окреп, и Алекто поморщилась.

Нет, вообще-то, он не очень похож — просто резко контрастировал на фоне второго брата и слишком долго отсутствовал. Но внутренняя ассоциация давала знать о себе при каждом взгляде на него.

Алекто не была уверена, что может ему что-то сказать.

Или что это что-то изменит.

Или что этот внезапный интерес вызван благими побуждениями.

— Старые… — Танат пролистнул верхний учебник, и то ли из него, то ли из следующего, выпал конверт. Алекто наклонилась и подняла его, мельком глянув — никаких надписей, кроме даты за 696 год, причём дня рождения Таната.

— Это твоё? — растерянно.

— Я не знаю, я, — он забрал у неё конверт, и даже в полутьме чердака Алекто поняла, что тот сильно побледнел. — Ох!

Он дрожавшей рукой убрал его в карман и перехватил учебники поудобнее.

— Да, всё в порядке, — севшим голосом заверил брат.

Ложь.

И не особо её эта ложь волновала.

Чем старше становилась Алекто, тем чаще любое действие грозило наказанием. Чем ближе совершеннолетие, тем яснее Алекто осознавала — надо выбираться, и жизнь вне их владений может оказаться не такой.

Осознавала, что она действительно может быть не такой.

А раз так, то ей нужно раздобыть беспроигрышный билет в внешний мир. Такой, который перекроет отцу все его возможные ходы.

========== Глава 4. Вырастая ==========

— Разрешаю выбрать тебе, — его голос как всегда вежлив и спокоен.

Танат взял письмо, прекрасно догадываясь, что в нём будет.

Амони — южная страна, страна за морем, с дикими, по их меркам, людьми. Но Карлия воюет с ними не первый год — и не первое десятилетие, фактически превратив их в свои владения, но жителям Амони это явно не нравилось. Прошлый король умер именно там, регент не стал мстить, а вот юная королева возобновила борьбу.

А, поскольку и на их родине сейчас обстановка была неспокойная (и Танат прекрасно мог осознать причины, хотя и предпочитал о них не думать), для доказательства верности знатные семьи, не служившие королевской семье напрямую, тоже должны были предоставить не менее одного человека на военную службу. Причём — или главу семьи, или наследника или наследницу, без исключения.

И вот сейчас нужно было не просто защищать свою страну, входя в рыцарский орден и иметь возможность принимать достаточно формальное участие (как делал отец всё это время), а защищать её на чужбине.

Танат мельком проглядел бездушные строки.

Вот он, выход. Отправься туда Шакс — и всё, Танат больше не наследник, отец получит то, что хочет, как и брат.

А он получит свободу.

Но — война. Но — взбалмошный, своевольный брат, и сейчас ведущий себя, как ребёнок, не умеющий подчиняться и приспосабливаться. Не знающий, что такое не жить, а выживать.

Но — жизнелюбивый и вечно счастливый, самодовольный. Возящийся с Алекто, несмотря на большую разницу в возрасте. Его вредный младший брат.

Лучше пусть он будет без титула, но живым.

Алекто уже было семнадцать, так что кандидаткой могла стать и она, но об этом Танат даже думать не хотел.

А вот он сам может и не вернуться, при этом также место уйдёт брату. Хороший исход. Наверняка отец ждёт этого.

— Да, я пойду, — кивнул Танат.

Никто не будет жалеть.

Кроме него самого.

***

Брак без любви — не редкость, говорил он себе.

А вот брак на той, кого спас от своих же, сохранив жизнь, с которой обвенчались по местным диким правилам (он был согласен на что угодно, лишь бы удалось её забрать отсюда), без согласия (и даже уведомления) главы семьи — это уже тот ещё расклад.

С войны Танат привёз жену, новорожденного сына, приступы паники и боль от почти не слушающейся больше левой руки. Последний фактор позволил ему вернуться на год раньше, чем большинству — стал слишком бесполезен.

Возвращаться домой с таким багажом было безрассудно (он слишком хорошо знал отца и не сомневался, что безродную жену-чужестранку ему не простят).

Он знал, что мать жива — затерявшееся письмо в учебнике с извинениями, что она могла сбежать только одна, что не могла его взять, но никаких координат не оставила. Лишь маленькую зацепку на веру в то, что из этого порочного круга можно вырваться.

Только вот Нут его не любила, поэтому, кажется, он все равно попал в что-то не то.

И в глубине души, кажется, совершенно не был этому удивлён. Его никогда никто не любил.

Поэтому просто старался хотя бы не быть своим отцом, втихаря разместил их в другом городе, мелком, оттуда слухи не должны были просочиться раньше времени, чем он решит, что делать, до чужих ушей.

Теперь у него были деньги — по велению принцессы за верность неплохо награждали, так что найти временное место для новой семьи не было неподъёмной вещью.

Ребёнка по его просьбе Нут назвала по местным традициям — Линк Гипнос, но сам он в итоге звал его по второму имени, как-то оно ему больше пошло.

Мальчик, хоть и был заметно смуглее, чем большая часть местных жителей, но чем-то напоминал ему брата с сестрой. И тянулся к нему, как когда-то младшая сестра.

Вот только насколько он уберёг Алекто? Все его расспросы ни к чему не привели, она его боялась. Не доверяла.

(Наверняка — не уберёг, но надеялся… Может, он просто параноик. Может, ему всё-таки удалось стать единственной жертвой взамен их общей матери. Может, ему было страшно узнавать правду.)

Нет, нельзя было позволить втянуть в ту же жизнь ещё двух человек.

Танат, хоть и с каким-то страхом, отправил домой письмо на имя Алекто (с крайне безопасными формулировками и минимумом значащей информации — наверняка оно сначала пройдёт через руки отца), надеясь, что та поймёт больше, умея смотреть между строк.

Ответ пришёл неожиданный, короткий и холодный, написанный небрежным почерком Шакса.

Сестра выходит замуж.

========== Глава 5. Оставаясь ==========

— Хочу в столицу. Возьми меня, — безоговорочным тоном заявила с утра пораньше Алекто, стоило им покинуть столовую.

Шакс оглянулся зачем-то вслед за ней на двери. Они вышли последними, так что он понятия не имел, зачем.

— Зачем? Я не хочу туда, — не понял он.

Периодами, конечно, он там бывал, но или на каких-то прям важных событиях, или сопровождая отца или брата. А сам, по своей инициативе — не особо часто. Он там был слишком никем.

Ему не нравилось.

— Бал во дворце, хочу посмотреть. Ну давай? Тебя пустят, — преданно заглянула Алекто ему в глаза, и он в ответ пожал плечами и кивнул.

Ну бал так бал. Впервые, правда, слышал, чтобы Алекто это было интересно, она и дома-то все приёмы или сидела, нахохлившись, в углу, или пропускала из-за плохого самочувствия — второе даже чаще. А вот чтобы она с кем-то общалась или танцевала, вообще ни разу.

На свой шестнадцатый день рождения только. С ним.

И то это уже больше года назад.

— Хорошо, найду себе дело, — фыркнул Шакс. — Когда это?

— Через пять дней, — быстро проговорила Алекто, заставляя подозревать, что она неплохо всё подготовила.

По мере своих возможностей, конечно. Но он был совершенно не против оставаться для неё хорошим старшим братом.