— Это не Освальд готовил, — прояснил для меня рыжий Фестер. — Боюсь, его стряпню мы бы на этот раз не переварили. Эти шедевры приготовила милая Нэнси, когда увидела, чем нам придется ужинать, и сжалилась над нашими желудками.

Я поймала смущенный взгляд Нэнси и послала ей благодарную улыбку. Надо же моя няня оказывается еще и повар. Дома во дворце ей не приходилось готовить, этим занимались специально обученные слуги, а у Нэнси, оказывается, были такие таланты, о которых никто даже не догадывался.

— От меня здесь все равно никакого толку, поэтому если могу хоть в чем-то пригодиться, буду рада, — смущено проговорила Нэнси.

— Теперь нам точно не грозит смерть от отравления, — весело произнес Фестер, уплетая кулинарные шедевры моей няни.

Я не знаю, как готовят гвардейцы, но лично в своих способностях я сильно сомневалась. За пятнадцать лет жизни, я ни разу даже чай сама не приготовила. Если ребята такие же «кулинары» как я, то смерть от отравления может стать куда реальней, чем от меча отступника.

Пока я обдумывала все это, к нам присоединились Эдвин и Уолтер. Гвардейцы тут же передали им тарелки с едой, и, попробовав стейк, глаза командира отряда номер десять стали как блюдца.

— Неужели Освальд научился готовить? — с сомнением спросил он, окинув парня внимательным взглядом.

Гвардейцы напряжено переглянулись, и снова за всех сказал зеленоглазый Фестер:

— Нет, сэр, это приготовила Нэнси.

Эдвин посмотрел на мою няню, а та от внимания командира смутилась пуще прежнего, и покраснела.

— Что-то я не помню, чтобы разрешал посторонним находиться на кухне? — раздраженно сказал он, хмуро разглядывая мою няню.

Нэнси стала красной как рак, и, судя по ее виду, была готова провалиться сквозь землю. А, собственно, что такого она сделала? Приготовила нам всем вкусный ужин? Наш командир совсем уже помешался на тотальной дисциплине и контроле?

— Эд, уверен, она просто хотела помочь, — заступился за Нэнси Уолтер.

— Я хочу хоть в чем-то быть полезной… — тихо сказала драконица, потупив взор.

Все гвардейцы притихли в ожидании вердикта своего командира. Все взоры были устремлены на него. Причем крайне умоляющие взоры. Если он сейчас скажет, что не против помощи Нэнси, то это для всех будет небывалым облегчением, а если включит режим «тирана», то вариант «умереть от отравления» станет куда ближе, чем нам всем кажется.

— Ладно, — сжалился командир. — Я не против, пусть Нэнси помогает на кухне, может, хоть питаться станем нормально.

Все вздохнули с облегчением и принялись обсуждать радостную новость. Через некоторое время мое внимание привлекли ребята, сидящие напротив, которые оживленно о чем-то перешептывались и передавали из рук в руки газету. Я несколько раз услышала свое имя, а затем имя Адриана и напряглась.

Алекс заметил, как я нахмурилась, и проследил за моим взглядом.

— Покажи, Ирвин, что это за газета, которую вы обсуждаете в тайне ото всех? — спросил мой друг.

Гвардеец — брюнет кинул на меня опасливый взгляд и спрятал газету.

— Ничего интересного, просто сплетни, — поспешно сказал он.

— Дай посмотреть? — требовательно попросил Алекс. Я раньше не слышала в его голосе таких властных нот, но сейчас они проскользнули, и я невольно удивилась. Мой друг всегда был мягким, и никогда ничего не требовал, а тут такой напор.

Но самое странное, что спорить с ним никто не стал, и Ирвин нехотя передал газету. Я заметила, что сейчас все взгляды устремились на меня и Алекса. Как пару минут назад все в ожидании смотрели на своего командира, так и сейчас все в ожидании чего-то смотрели на меня и моего друга. Тот показал мне газету, которой оказался «Столичный вестник», главная пресса Цефея. На первой полосе была моя фотография, я стояла на коленях перед кронпринцем империи Альдерамин. Журналисты засняли тот момент, когда я поддалась любовной привязки и одержимая ею произносила ритуальные слова. Сердце сдавило, стоило увидеть на фото Адриана. Мое тело еще не отошло от физической боли после ожогов, но сердце все равно сковало, как в тиски, и боль стала в разы сильнее, чем от самой сильной пытки Уолтера. Я до крови прикусила губу, чтобы не закричать. Алекс попытался вырвать у меня газету, но я не дала, мой взор был прикован к Адриана, который высокомерно смотрел на меня, стоящую перед ним на коленях. Я выглядела, как нищенка, молящая о подати. Стало мерзко и обидно. Я словно снова оказалась в бальном зале, где на глазах у всего высшего света заявила о своей любовной привязки и попросила любимого проверить мои слова на «Сердце дракона». Глаза защипало от слез, но я сдержалась.

Я знала, что мое унижение не осталось без внимания, но не ожидала, что украшу первую полосу популярного издательства. Алекс снова попробовал вырвать у меня злосчастную газету, но я мертвой хваткой вцепилась в нее. Перелистывая листы, я остановилась на статье, под которой снова было мое фото. Меня уводил из бального зала Алекс, поддерживая под локоть.

Сама статья сочилась ядом, в ней как будто решили вылить на меня всю грязь этого мира. Меня выставили слабой расчетливой девицей, которая, находясь в отношениях с другим драконом, пыталась любовным эликсиром воздействовать на кронпринца Империи Альдерамин с целью заполучить престол Империи. Газетчики настоятельно призывали императора и короля Стальных Клинков лишить меня титула и всех привилегий. По их мнению, я недостойна своего высокого статуса и не должна пятнать репутацию династии Шергонских.

Дочитав статью, я позволила Алексу вырвать у меня газету. Он тут же смял ее и бросил в огонь. Стояла тишина, все смотрели на меня, а я на огонь, в котором догорала моя разрушенная репутация. Сама виновата, надо было сдержать любовную привязку, а не поддаваться ее зову!

— Не знаю, как тебе, а лично мне твое фото на третьей странице понравилось, хорошо получилась, — с улыбкой сказал Алекс, нарушив тягостное молчание. Он легонько толкнул меня в бок и подмигнул.

— Тебе то фото понравилось, потому что на нем был ты, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. Сердце нещадно болело, тело ломило от желания воплотиться драконом, но я держалась, задвинула всю боль на задний план и улыбнулась. Я сильная, я справлюсь.

— А ведь ты права! Первое фото тоже неплохое, но я просто не могу сказать, что мне нравятся снимки, на которых изображен наш «прекрасный» кронпринц, — продолжил шутить Алекс.

— Ты просто завидуешь, что он наследует целую Империю, а ты всего лишь герцогство! — поддела я друга. Все гвардейцы, командир, Нэнси и Уолтер во все глаза смотрели на нас, и удивлено наблюдали за нашей перепалкой.

— Ну и пусть, зато по его высокому распоряжению я через три года женюсь на одной из принцесс королевства Империи Альдерамин, и стану королем Стальных Клинков. Интересно, он вообще в курсе, что о таком наказании мечтают все свободные мужчины-драконы? — веселился Алекс.

Я не стала поправлять друга, что «высокое распоряжение» Адриана о нашей женитьбе отменил император, и королем он станет, только если мой отец одобрит его кандидатуру в мои мужья и передаст ему трон, и если до тех пор у Шедара не родится сын, или, если император признает мои права на престол, как законной наследницы династии Шергонских. Для последнего варианта, мне еще необходимо получить как минимум четыре гладиума.

Я не стала акцентировать внимание на всех этих нюансах, мы ведь сейчас шутим, и пусть все понимают наши слова, как хотят.

— Наверное, он считает, что я превращу твою жизнь в такой ад, что ты не обрадуешься ни власти и титулу, — произнесла я, и толкнула его в бок, как он меня пару минут назад.

— Кстати, а ведь это не исключено… Если ты самого кронпринца так уделала, что же мне тогда ожидать… — в наигранном ужасе произнес он, хватаясь за сердце.

— Хватит паясничать! — отдернул нас командир Эдвин. — Гвардеец Арабелла, время заступать в патруль!

Он поднялся, и мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Он провел меня к самой границе, где одиноко стояла небольшая будка на возвышении. Мы поднялись и вошли внутрь. Помещении было небольшое, и все уставлено магическими экранами и голограммами с изображением периметра, за который отвечал передовой отряд номер десять.