В какой-то момент она просто не выдержала, как ошпаренная вскочила с подушкой с кровати и легла рядом с Бродягой. Он резко пробудился и спросонья даже не понял, снилось ли ему всё это. Гермиона обняла его, уткнувшись носиком в плечо, и увидела блаженную улыбку на его лице. Пусть и на полу, но лежать здесь с крепким и пахучим Сириусом, её Сириусом, который ещё и согревал, как печка, было намного уютнее, чем в холодной одинокой постели на кровати.
— Спасибо тебе. — Гермиона благодарно поцеловала его в шею и провалилась вслед за ним в беззаботный мир сновидений до следующего утра.
Сириус остался до воскресенья под предлогом того, что ему нужен был покой и отдых, чтобы экстракт бадьяна поскорее залечил хотя бы его губу и он мог спокойно выйти в люди. Точнее, это Гермиона позволила ему остаться, но заставила пообещать, что он не будет отвлекать её от работы, если до начала рождественских праздников хотел успеть сбегать на ещё одну свиданку. И такие условия сработали на ура.
Хоть Сириус и крутился вокруг Гермионы хвостом весь день, он всё же сдержал слово, и к концу субботы она завершила всё, что запланировала, а в качестве награды смогла уделить послушному Блэку бесценные часы своего времени. За этот вечер они успели назначить свидание в ресторане, чтобы отпраздновать завершение комиссии Гермионы, поспорить по поводу её переезда в другую квартиру поближе к Айлингтону, и самое главное — договориться, что Сириус будет провожать её домой каждый вечер как минимум до конца рабочего года. По крайней мере так всем точно будет спокойнее.
Комментарий к Глава 6. Где сердце лежит, туда Бродяга и бежит Эстетика к главе: https://t.me/Sirione_by_Doom_and_Gloom/24
Дорогие читатели, а теперь вопрос на миллион! Каким вы представляете себе Сириуса?🙂 Кто он для вас: Гери Олдман, Бен Барнс, образ от Artbreeder, созданный искусственным интеллектом, или кто-то совершенно другой? Поделитесь, пожалуйста. Мне всегда интересно узнать🌻
========== Глава 7. Шаловливый Санта ==========
Комментарий к Глава 7. Шаловливый Санта Рождество, 1999 г.
В пятницу, 24 декабря празднично украшенный дом на площади Гриммо, 12 снова задышал тёплой семейной жизнью. На это Рождество он собрал такое количество народу, которого здесь не было уже десятки лет. С самого утра от прибытия Гермионы и до позднего прихода семейства Люпинов Сириус и Гарри поочерёдно бегали ко входным дверям почти каждый час, встречая своих гостей.
Семья Уизли в этом году смогла собраться не только всем составом, но и впервые заманила на зимние каникулы младшую сестру и родителей Флёр. Делакуры были приятно удивлены, когда хозяин дома поприветствовал их на французском и на какое-то время освободил Молли и Артура от необходимости развлекать своих привередливых иностранных сватов. В те же моменты, когда Сириус вынужден был отлучиться к новоприбывшим участникам вечеринки, в разговор с Делакурами тактично вливалась Гермиона, тем самым не только помогая Сириусу, но и пользуясь возможностью попрактиковать свой подзабытый французский.
Пока дом постепенно наполнялся гостями, праздничный стол в гостиной заполнялся всевозможными вкусностями, которые приготовила специальная кулинарная бригада. Сириус заранее позаботился о том, чтобы его близкие отдыхали и ни в чём себе не отказывали на протяжении целой недели пребывания в Гриммо, и пригласил в помощь команду из десяти домовиков. Каково же было удивление Гермионы, когда она узнала, что все эти эльфы были одними из первых освобождённых от рабства представителей своего вида. А всё благодаря новым реформам, над которыми она так упорно работала в Министерстве уже несколько месяцев. И насколько же она была рада услышать от одного из них по имени Чих, что они не работали задаром и были добровольно наняты «величайшим и щедрейшим господином Блэком» за целых 12 сиклей в час каждый.
Услышь Вальбурга столь несусветную чушь о своём наследничке, она наверняка разразилась бы ужасным смехом и прокляла этих эльфов на сто поколений вперёд, а самого Сириуса — на все триста. Однако, ко всеобщему счастью, её уже никто не слышал. «Любящий» сын навечно запечатал её портрет в прихожей огромным буфетом и тремя слоями заговорённых портьер, чем обеспечил всем им, «мерзким грязнокровкам» и «ничтожным предателям», спокойную жизнь и приятный отдых.
В отличие от Вальбурги, Гермиона готова была буквально наброситься и одарить Сириуса от макушки и до носочков столькими поцелуями, сколько сиклей ему пришлось заплатить каждому из домовиков за неделю готовки и уборки. Вся беда была лишь в том, что сегодня она не могла выразить ему свою благодарность даже просто на словах. Они не только постоянно находились в окружении двух десятков друзей и близких, которые не упускали их из виду, но и вовсе не могли подходить друг к другу ни на шаг. Стоило им столкнуться где-нибудь в проходе или между гостями, как каждый раз над ними предательски распускалась омела. Именно поэтому у них не оставалось больше выхода, кроме как переждать Рождество, чтобы снова иметь возможность общаться друг с другом так же, как и с остальными.
Правда скучать тайным возлюбленным перед желанным уединением не пришлось, потому что их близкие нашли, чем их занять. Гермиона забавлялась увлекательными разговорами с теми из Уизли, которых видела реже всего. Маленький Тедди Люпин ещё едва умел говорить, но уже хвастался ей и маме своим умением менять цвет волос. А Флёр не переставала сокрушаться всем и вся об ужасных симптомах беременности, что сопровождали её с первого и до текущего пятого месяца вынашивания их с Биллом первенца.
Что касалось Сириуса, впервые за долгое время у него появилась прекрасная возможность снова доказать всем, какой он замечательный хозяин. Рождественская вечеринка в доме Блэков проходила на славу. Праздничное застолье в гостиной с лёгкостью можно было назвать пиршеством не хуже того, что обычно было в Хогвартсе. Стол ломился от всевозможных блюд, а тарелки гостей опустошались со скоростью, которой позавидовала бы любая мать привередливого ребёнка, не поддающегося уговорам есть. Наполненные пуншем, медовухой и вином кубки не переставали сопровождать громким звоном часто сменяющиеся тосты и дружный смех. Гости болтали и веселились без умолку, танцевали, шастали по углам дома, громко хохоча и игриво перешёптываясь в духе праздника, который не мог испортить никто и ничто.
Только раз, незадолго после полуночи и раскрытия подарков, Гермиона краем глаза уловила удаляющегося из гостиной Сириуса в сопровождении Люпина. Римус с хмурым видом почти что выталкивал Бродягу с глаз всех присутствующих к лестнице. Она не придала этому особого значения, ведь прекрасно знала, что по старинке эти двое любили поспорить о чём-нибудь на ровном месте и в самый разгар их перепалки обычно предпочитали решать вопрос по-мужски — уединяясь и продолжая свои дебаты без цензуры и лишних свидетелей. Немного позже она случайно застала их в дальнем углу коридора на третьем этаже на развязке спора, который, по всей видимости, завершился ничьёй. Сириус сидел на подоконнике, несогласно махал головой, мечтательно выглядывая в окно, и слушал нервный шёпот Люпина лишь краем уха. А оборотень уже явно выбился из сил, доказывая другу свою точку зрения.
Гермиона усмехнулась себе под нос. Наверное, именно так выглядели Мародёры в Хогвартсе, когда замышляли очередную шалость, подумала она. Однако подробностей их разговора она так и не расслышала. Мужчины окончательно затихли, когда заметили её присутствие в другом конце коридора. Метнув на неё взгляд — Сириус томящего ожидания, а Римус с лёгкими нотками не совсем понятного ей сочувствия, — оба быстро спустились обратно в шумную гостиную.
Мисс Грейнджер продержалась на вечеринке до четырёх часов утра, когда наконец почувствовала, что музыка и гул разговоров уже совсем оглушили её и что она смеялась над шутками Сириуса только по инерции и всем за компанию, а не потому что и правда поняла его юмор. Попрощавшись со всеми усталым махом руки, она поплелась в свою комнату, которую следующие две ночи делила с Джинни.
