Специально, чтобы избежать предпраздничной толчеи, выбрали будний день, как раз окно в занятиях образовалось — добирались до пригорода на автобусе, а затем шли пешком по зимнему лесу: раскидистые ветви сосен после недавнего снегопада смахивали на них крупу. Чистую, белую, тающую — настоящий снег, не искусственный, как в студии.

На самой базе ни простого берега, ни тем более красного в конце декабря, конечно, не нашлось — все поверхности покрывала густая снежная шуба. Домик стоял в ряду таких же: на удивление, никто в будни отмечать не собирался. А может, ещё не вечер — другие могут приехать позже.

На дни выезда погода установилась комфортная — девчонки, оставив мужской части отдыхающих все пакеты с провиантом, с радостным задором побежали изучать территорию базы и обнаружили отличную горку: с дощатым помостом, металлическими ступенями и перилами, хвост её укатанной трассы уходил прямо к реке.

Но время делу, а потехе час даже на отдыхе, отправились на осмотр домика: первый этаж представлял собой комнату с обитыми вагонкой стенами, из мебели были только столы и диваны, на второй этаж вела крутая дощатая лестница, там тесными рядами стояли кровати, как в пионерском лагере. Или в больнице.

Дима активно помогал с организацией праздничного стола, что позволяло как можно меньше разговаривать: в мыслях он уже год как попрощался с одногруппниками и ещё до диплома свёл общение с ними до дружбы в соцсетях.

Артемий, напротив, звездил, давая советы по приготовлению бутербродов и салатов; к мангалу его, к счастью, не подпустили.

Спустя час, когда Димино участие было не столь необходимо, он вышел на крыльцо: предался созерцанию синеющего в ранних сумерках снега, холод цепкими студёными пальцами тут же начал пробираться в рукава куртки. Через несколько минут Дима заметил, что прилегающую к базе дорогу осветили фары: насчитал несколько машин — все подъехали к соседнему домику.

Компания казалась старше и зажиточнее студенческой, по Диминым прикидкам в ней было больше представителей мужского пола, чем женского. Они тоже выгружали из багажников продукты, шумно комментируя планы на вечер и не только.

Внезапно на базе включилось освещение — вместе с жёлтыми фонарями загорелись разноцветные гирлянды, растянутые по периметру и между домами. Люминесцирующие огоньки украшали и ёлки с соснами на территории, создавая правильное новогоднее настроение — ни бутафорских подарков и пластиковой хвои, ни фальшивых улыбок и картинных поз, за дверями зала превращающихся в раздражённую обыденность.

Дима любил наблюдать, а не быть объектом наблюдения, и он ушёл в свой дом — в ставшей душной атмосфере застолья все остальные запахи перебивала мощная нота свежего огурца.

Стол был почти накрыт, потому Дима занял угловое место, где сразу приступил к трапезе — перед носом оказались рулеты из лаваша с красной рыбой. Шампанское из «Пятёрочки» кислило и пахло дрожжами, но на общее настроение скромность напитков и закусок не повлияла. После утоления первичного голода девчонки затеяли конкурсы — Дима, как обычно, не участвовал, посмеиваясь и потягивая игристое вино, подъедал всё, что расположено в радиусе полуметра. Всё равно вес не наберёт, не в коня корм.

Когда большинство блюд было распробовано, а развлечения в помещении окончательно надоели, все вывалились на свежий морозный воздух ради горки: вместо ледянок пришлось использовать картонки. Снег был слишком рассыпчатым для игры в снежки, но алкоголь в крови не позволил с этим смириться — дружные валяния в сугробах сопровождались хохотом. Дима, вытряхнув обжигающе-мокрые комочки из-за шиворота, вернулся на горку — забытое чувство беззаботности, оставленное в родном городе, заставило и протрезветь, и опьянеть одновременно.

А очень скоро во дворе появились и обитатели второго домика: девушки в ярких горнолыжных костюмах начали осматривать территорию, а парни возились у машин — накачивали компрессорами плюшки.

На плюшках кататься было куда веселее, чем на картонках, имевшихся у Димы и его однокурсников, но оказалось, что соседи не прочь поделиться — коллективная забава приняла неконтролируемый характер. Через полчаса все успели перезнакомиться, а парни постарше, приехавшие на отдых без девушек, начали восполнять свой дефицит с помощью профицита у сотоварищей. Артемий тоже разговорился с новыми знакомыми, но портить свою парку на горке не собирался.

Диму чужой флирт не колыхал вообще, старательно навёрстывал потерянное в детстве — съезжал с горки раз за разом, чувствуя, что его покрасневший нос давно требует платка, а весь организм нуждается в горячительном питье. Причём не в алкоголе — хотелось сладкого горячего чая. Чуть позже к нему присоединились соседи: два парня и девушка.

Мечта о чае вскоре сбылась — всех желающих пригласили во второй дом: стол там был побогаче, а количество тем для беседы возрастало в геометрической прогрессии по мере увеличения тесноты знакомства и объёма выпитого.

Публика посолиднее интересовала и Диму, но навалилась тяжёлая пелена усталости, накопилось с ноября: занял укромное местечко на диване и наслаждался ароматным химически-ягодным напитком — простого чёрного чая не нашлось, а вот еда, несмотря на изобилие, совершенно не привлекала.

Впрочем, от разговоров всё равно не отвертелся — Артемий разболтался с Наташей, а рядом с девушкой расположился ещё один парень из принявшей их компании, Егор. Дима бы дал ему тридцать с хвостиком на вид, но, возможно, многодневная небритость прибавляла лишних лет пять, и он являлся ровесником остальных. Вопросы касались учёбы и будущего — кем видели себя без полугода дипломированные маркетологи. Честно говоря, Дима пока об этом не задумывался — точно знал одно: в родной город больше не вернётся. Будет здесь работу искать.

Подрабатывавший SMM-менеджером Артемий разливался соловьём о своей новомодной профессии, Наташа, увлекающаяся хендмейдом и ведущая страницу в Instagram, внимательно слушала, не отставал и Егор, хотя конкретных вопросов не задавал, но рассказал о работе сисадмином и об увлечении спортом. Затаившийся Дима, вопреки нормам этикета, это увлечение уже как следует оценил — под невзрачной толстовкой угадывался рельеф, — а сам поделился о фотостудии, немало удивив собеседников тем фактом, что не увлекается фотографией.

Посиделки затянулись до трёх утра — со слипающимися глазами Дима дополз до своего домика, где улёгся на диван у стола, длина позволяла вытянуться в полный рост. Естественно, совершенно не выспался, но, когда со второго этажа стали спускаться сонные и помятые одногруппники, встать был обязан.

Завтракать тем, что на столах, желания не возникло, все вспомнили о стратегическом запасе шашлыков в холодильнике — Дима, наскоро умывшись, поспешил во двор, чтобы разжечь мангал. Надо же за народом поухаживать.

Соседи тоже поднялись, как минимум Егор, колдовавший над жаровней с решёткой в руках.

— Доброе утро! Давай сюда, зачем тебе заново разжигать? — позвал он, широко и белозубо улыбнувшись: у Димы такой утренний оптимизм отсутствовал, просто пожал плечами и подошёл к Егору с целым блюдом мяса, нанизанного на шпажки. — Так тебе нравится в фотостудии работать?

— Нормально, — неопределённо ответил Дима. — Новый год ещё не наступил, а ёлки уже достали.

— По секрету: я тоже от них устаю, — подмигнул Егор, снимая с мангала решётку и уступая место Диме.

— У сисадминов они в серверной, что ли, стоят? — попытался пошутить Дима.

— Не только, — усмехнулся Егор и направился к своему домику.

Как раз в этот момент из двери выплыл Артемий: алкоголь он вчера практически не употреблял, потому тонкое андрогинное лицо выглядело свежим.

— Ничего так, — сказал он, провожая Егора оценивающим, почти плотоядным взглядом.

— Дерзай, — нашёлся Дима: обсуждать с геем мужиков не планировал, хотя резкий ответ мог быть расценён как грубость или, прости господи, гомофобия.

— Так если бы он на меня смотрел, — фыркнул Артемий. — С тебя же глаз не сводит…