Одна из девушек, возвышавшаяся на шпильках над обутым в кеды Димой, притормозила у дверей и заговорщическим тоном шепнула:
— К нам тут придёт кое-кто через час… вы его проводите…
— Хорошо, — дежурно улыбнулся Дима, хотя вообще ничего не понял.
Понял потом: через сорок минут в студии появился парень в чёрном пуховике и надвинутом на пол-лица капюшоне, тут же попросивший показать ему туалет, чтобы переодеться. Дима предложил незнакомцу более просторную гримёрку, хотя никакой разницы в случае практически пустой студии не было.
Вникать в происходящее Дима уже не пытался, поскольку ничего предосудительного, на его взгляд, пока ещё не случилось, и портить клиентам студии настроение своими подозрениями не стал: мало ли что они задумали, может, вообще бойфренд решил устроить сюрприз.
Однако, когда парень вышел из уборной в полной боеготовности, Дима наконец допетрил, что это не сюрприз, а стриптиз. Или сюрприз в форме стриптиза: даже у далёкого от клубной культуры человека чёрные брюки в облипку, косуха и фуражка вызовут ассоциации.
Стриптизёром парень и был: прекрасно сложенное тело с явным избытком мышечной массы прятал пуховик, а вот костюм — подчёркивал. Только незнакомец вновь скрывал своё лицо — фуражка была сдвинута набок, чёрные авиаторы и густая щетина тоже добавляли маскировочного эффекта. Из идентификационных знаков Дима приметил лишь буквы «ЕК» из клёпок на спине куртки, но ему они ничего не сказали.
Девушки встретили гостя визгом, музыка в зале стала зажигательно-энергичной, студийный моноблок запиликал с удвоенной силой — частота срабатывания затвора ускорилась. Дима мысленно позавидовал: сам никогда не присутствовал на настоящем стриптизе, если не считать увиденного в клубе танца с раздеванием. Но там-то была девушка, а тут — парень. Глазеть у всех на виду на живого мужика он себе бы при всём желании не позволил: вдруг подумают, что гей. Даже если Дима действительно гей, знать об этом точно никому не стоит. Поищет видео в интернете и посмотрит — там, как в Греции, есть всё.
Мысли о роскошных мужских телесах прервали новые посетители — пожилая пара: женщина с высокой лакированной причёской из благородно-пепельных волос, в длинной шубке из меха того же оттенка, и лысо-седой мужчина интеллигентно-профессорского вида в очках и в респектабельном пальто.
Дима вынес им из подсобки столик, на ходу сдувая с него пыль и искусственный снег: мебель была довольно тяжёлой для такого изящного вида, выдохнул с облегчением, когда поставил её перед потенциальными покупателями.
В полном соответствии с внешностью они оказались крайне взыскательными, словно собирались приобрести по меньшей мере предмет антиквариата или произведение искусства, а не подержанный столик за три тысячи пятьсот рублей, который достался Алексею от кого-то из родни.
На разглядывание потёртостей и царапин ушло немало времени, и Дима, отвечая на пристрастные вопросы о последних трёх годах жизни столика, совершенно запамятовал о том, что́ творится в одном из залов. Поэтому, когда дверь резко распахнулась и из неё вышел, сверкая отборным филеем, голый мужик, прикрывавший причинное место чёрной тряпкой, Дима застыл в той же немой оторопи, что и благообразные пенсионеры.
Продефилировав мимо них на первой космической, стриптизёр опять засел в туалете: Димины глаза против воли зафиксировали чёрное тату на боку, гладкую загорелую кожу и до красных Диминых ушей восхитительно-аппетитный зад.
Пришёл в себя довольно быстро: покрываясь пятнами и заикаясь, пояснил паре, что нынешняя молодёжь-де вот так вот развлекается. Те, отказавшись от приобретения — рассчитывали, что Дима им до машины столик донесёт, — покинули студию, не прекращая сетовать на современные нравы. Дима, можно сказать, был с ними солидарен — воочию увидеть собственную голубую мечту для него оказалось чересчур.
К моменту, когда стриптизёр, вновь облачившись в неприметный пуховик, вышел из туалета, Дима отнёс столик на место и установил полный контроль над своим телом, но на всякий случай спрятался за основательной стойкой.
Не попрощавшись, парень скрылся в ноябрьской снежной мгле, а Диме вскоре пришлось выслушать впечатления фотографа: её о сюрпризе тоже никто не предупреждал. Девушке было очень смешно, как и моделям, и Дима, вновь зардевшись, смеялся в ответ и ругал ироничную даму-судьбу: вот вроде мужской стриптиз должен произвести возбуждающий эффект на женщин, а в буквальном смысле потёк лишь очень скрытный недогей.
Клиентки покинули зал в положенный срок, через час — продолжали смеяться и выглядели весёлыми: после четырёх бутылок, найденных пустыми в зале, им стало в меру хорошо. Дима, приводя в порядок владения, размышлял о недавнем конфузе. Дома он думал уже с чувством, с толком, с расстановкой: в ду́ше, выискивая в закромах памяти мельчайшие детали увиденного и понимая, что в реальной жизни всё гораздо острее, чем на видео.
Незнакомец не давал покоя Диме почти неделю — даже не мускулистый зад не выходил из головы, а то, что лицо разглядеть не удалось: пальцы плохо попадали по сенсорной клавиатуре смартфона, набирая «ЕК стриптиз».
Страничка на сайте специалистов сферы досуга нашлась только после указания геолокации — да, некий ЕК предоставлял услуги эротического танца на корпоративах, вечеринках и прочих увеселительных мероприятиях. В профиле имелось несколько эффектных фото, подтверждающих прекрасные формы артиста, но вот лица тоже нигде не было видно. ЕК так и остался для Димы тайной.
Да и зачем в большом городе открыто заявлять, что зарабатываешь, оголяясь на публику? Вроде не зазорно, не то что гей, но всё равно не сто́ит — Дима искренне не завидовал Артемию, который не скрывал своей ориентации: к счастью, никто в лоб не оскорблял, но за глаза шуточки сыпались как из рога изобилия.
Ничего больше Диме не оставалось — скачал фотографии ЕК, надеясь, что на этом вопрос окончательно исчерпает себя. Но мысли не желали отступать: теперь порно не возбуждало, хотелось самому, собственными руками, приложиться к прекрасному, ощутить под пальцами упругую плоть. О конкретике Дима и не думал, хотя в противовес полному отсутствию практики имел фактически энциклопедические познания в теории анального секса. Конечно, не наизусть знал — конкурировать с постоянно повторяемым адресом студии ничто не сможет.
Суматошный декабрь сделал своё дело: Дима переключился на сессию и уже по-настоящему, до зубовного скрежета, обалдел от ёлок. Работал на автомате, игнорируя веселящихся людей в красно-белых пижамах и свитерах крупной вязки, ревущих детей и загнанных от нагрузки фотографов с визажистами.
Может, поэтому Дима бездумно согласился на коллективный новогодний выезд с одногруппниками: последний курс, как-никак, последний шанс на тимбилдинг. Диме давно стало ясно, что «дрим тим» из группы не получится — из двадцати пяти человек шесть парней, остальные девчонки разного уровня достатка и уровня развития, — но ничего против отдыха на свежем воздухе не имел.
К моменту претворения плана в жизнь две трети желающих отсеялись, зато присоединились четыре человека из параллельных групп, включая всем известного Артемия, которого многие девушки считали лучшим другом. Или подружкой. Во всяком случае, общались с ним гораздо чаще, чем с Димой — попытки флирта прекратились после первого курса, всё буйство девичьих обаяния и фантазии доставалось другим парням.
Короче, Дима отказываться не стал — благодаря активному сезону в студии от нехватки финансов не страдал, а голове требовалась смена обстановки и перезагрузка: просто поесть, выпить шампанского и послушать весёлые разговоры. Всяко лучше, чем сидеть перед ноутом в тёмной квартире — ёлка у Димы, само собой разумеется, отсутствовала. Да и Алине пару дней придётся разгребать последствия собственной мягкотелости — вдруг чего поймёт.
День группы решили отметить на частной базе отдыха под названием «Красный берег», арендовали двухэтажный домик. Спальных мест на всех не хватало, но девчонки договорились, что разместятся в тесноте да не в обиде, а Дима искренне надеялся, что такая же идея не придёт в голову Артемию, но его условно безобидным считали и другие два парня из группы, ни на чьи тылы не покушался. Наверное, потому, что выглядел как типичный пассивный гей и ждал, что покушаться будут на него.
