— Дорогая поездочка выходит, — сверкнул взглядом, словно кинжалом резанул, Рейми и по-кошачьи проследовал в соседнюю дверь.

— Я провожу вас, — Джей тоже поднялся на ноги.

В гостевой каюте, конечно, валяться оказалось куда удобнее: двухъярусная кровать даже не наводила на мысль о казарме, поскольку была очень изящно вписана в интерьер в нейтральных тонах. Непритязательная роскошь виднелась не в вычурных элементах — дорогими были материалы обстановки, а дверь в отдельный санузел на звездолёте такого класса и вовсе безмерно удивила.

Найдя в сумке костюм, припасённый на случай, если они доберутся до места живыми, Эд отправился в душ: Олли под действием лекарства мирно дремал на нижнем ярусе кровати, не позаботившись о чистоте ни тела, ни одежды.

В санузле вновь всё оказалось слишком непривычным и в то же время интуитивно понятным: информация на консоли смесителя отображалась на общем языке. Эд понимал, что находится на космическом корабле, потому быстро сполоснулся и выключил воду до того, как время на шкале истекло.

Одеваясь в свою рабочую одежду, Эд с иронией усмехнулся: никогда бы не подумал, что на корабле контрабандистов будет выглядеть в таком виде органично. Но факт оставался фактом — «Беркут» казался не тем, чем является на самом деле. Возможно, Джей и Рейми тоже выдавали себя совсем не за тех, кем были.

— Рейми не человек, — вторил его мыслям Олли: к приходу Эда уже очнулся от медикаментозного сна и сидел на кровати. — Имперец.

— Почему так думаешь? — Эд опустился рядом с ним на покрывало из мягчайшей ткани.

— Среди имперцев много телепатов, а он воздействовал на меня ментально, — в скрипучем шёпоте приятеля не было паники. — Не давал говорить.

— У тебя был болевой шок. — Именно так Эд воспринял странное поведение Олли.

— А с патрульным? Ты же видел, что патрульный его послушался, хотя не должен был.

— Твоя правда, — задумался Эд: об имперском происхождении корабля кричал буквально каждый квадратный сантиметр. — А Джей?

— Джей — человек, — Олли поморщился. — Он прикасался ко мне — руки тёплые. У имперцев температура тела на пару градусов ниже. Да и речевой аппарат работает по-другому.

— У Рейми тоже нет акцента, — спорить с ксенобиологом было глупо.

— Мог натренироваться, — Олли покачал головой.

На следующий день выяснилось, что у Джея тёплые не только руки, но и отношения с напарником — притяжение двоих было заметно невооружённым глазом, хотя не сказать чтобы они таились от пассажиров. Эд и Олли почти всё время проводили в каюте, но для приёма пищи выходили в кают-компанию и могли наблюдать хозяев катера.

Рейми, предполагаемый ксенос, сопротивления брошенным невзначай нежностям не оказывал — а во взгляде, адресованном Джею, было что-то непроницаемо-нечитаемое, отчего у Эда защемило в сердце. Как в голофильме, только уже романтического жанра.

Эд старался оставаться незамеченным, чтобы не надоедать контрабандистам, но не выдержал и зашёл в кабину катера — все консоли без исключения пестрили керийской письменностью. Его взгляд тут же привлекло завораживающее красотой зрелище, развернувшееся на главном экране как на ладони: расположенное под углом сплющенное облако из светящихся газа и пыли он тоже видел только в голофильмах. Обучающих — не каждому учёному приходится наблюдать протопланетный диск воочию.

Через несколько миллионов лет из него образуется планетная система: уже заметны темнеющие круги зачатков планет, а в центре — окутанная газопылевой дымкой, как колыбелью, новорождённая звезда.

Испытавший практически детский восторг первооткрывателя Эд настолько увлёкся, что не заметил, как в кабине появился Рейми. Вряд ли хладнокровного убийцу и преступника волновало таинство планетообразования, но тут мозг Эда искрой прошила догадка.

— Катер может прыгать в гиперпространство сам? — Система навигации работала только в безопасной части Галактики, а подобные области к безопасным точно не относились: интенсивность излучения превышала допустимый уровень.

— Бинго! — оскалился Рейми.

— К-к-куда мы летим? — по спине пробежал холодок: Эд даже не представлял, где они сейчас находятся.

— Куда нужно, — Рейми облокотился на спинку кресла пилота.

— Нам нужно на станцию, — прохрипел Эд.

— К кому нужно, — уточнил Рейми.

— Вы хотите от нас избавиться? — Эд за последние дни столько раз находился на грани и настолько далеко ушёл от зоны своего комфорта, что не побоялся задать этот вопрос.

— Назови хоть одну причину, по которой мы до сих пор не спустили ни вас, ни контейнер в шлюз, — процедил сквозь зубы Рейми.

Таких причин не было: деньги контрабандистов интересовали постольку-поскольку — оплата в сравнении со стоимостью катера теперь казалась ничтожной.

— Умница, — хмыкнул Рейми. — А теперь в каюту. Спатеньки. Завтра вам предстоит тяжёлый день.

Сарказм был чересчур концентрированным, и Эд невольно скрипнул зубами, но ослушаться не посмел — память услужливо напомнила, с какой лёгкостью Рейми ломает человеческие шеи.

— Они нас убьют, — Олли, обхватив колени, раскачивался на кровати. — Всё было зря. Королева погибнет вместе с нами…

— Почему сразу не убили? — задал логичный вопрос Эд, взбираясь на второй уровень.

Натянутые струнами нервы уже ни на что не годились, но он запретил себе проявлять малодушие в присутствии Олли. Вся задумка была утопичной дрянью — даже доберись они до станции, далеко не факт, что их приняли бы как полагается, а верить в то, что их бы выслушали, и вовсе было глупо.

Почему король Оцше не принял иного варианта помощи? Жива ли ещё королева Зукка, заточённая в контейнере? Далеко не факт, что система жизнеобеспечения не пострадала от рук Кирка и бандитов или во время погони.

О мотивах контрабандистов думать было до липкого ужаса неприятно — с такими людьми и не-людьми в обычной жизни Эд никогда не сталкивался, а в голофильмах образы преступников всегда романтизировали. Логика подсказывала, что контрабандисты ещё не получили желаемого — только поэтому они с Олли пока живы.

Эд ненадолго провалился в забытьё — тяжёлое, состоящее из отрывков гонки, крови, кислотного дождя и пробитого насквозь контейнера, из которого вытекала нагретая до высокой температуры питательная среда…

— Мы на месте, — Джей бесцеремонно сдвинул дверь и оставил её открытой.

Это можно было истолковать как приказ покинуть каюту, и Эд с Олли, не сговариваясь, поднялись на ноги. Помятая рубашка волновала Эда сейчас меньше всего, но он по привычке накинул пиджак — если встречаться с собственной смертью, то при полном параде.

Сгорбившись, Олли поплёлся за Эдом — но ожидаемой развязки не произошло: оба контрабандиста сидели в кабине катера, который дрейфовал в абсолютной пустоте. Мелкая россыпь звёзд вдали напоминала рукав галактики.

— Это не «Цитадель-2», — сказал Эд, встав за креслом Джея.

— Зачем вам нужно на «Цитадель-2»? — к нему повернулся Рейми.

— Не ваше дело.

Не то чтобы цель их поездки была великой тайной, просто высказывание её вслух прожжённым уголовникам Эд приравнивал к признанию собственной непроходимой тупости.