«Конец интеграции», — как ни в чём ни бывало сообщил Лис.

— Больше так не делай! — рявкнул Билл, пытаясь успокоить дыхание и сердце, а заодно вытащить салфетку, чтобы вытереть испачканную в сперме руку. Радек пришёл ему на помощь.

— Мне было интересно, как это происходит у людей, простите меня, — не особо виновато сказал корабль.

— Этот лог ты точно не отправишь, — Билл позлорадствовал, успокаиваясь.

Радек в ответ засмеялся — искренне. Билл тоже улыбался. Но больше не выходке хитрого Лиса, а тому, что напарник остался лежать на его груди. Не сбежал, как обычно.

— Если бы использовали контактный способ интеграции, такого бы не произошло, — произнёс Билл.

— Это жуть, — поёжился Радек, прижимаясь к нему. — Я видел, как выглядят контактные разъёмы.

— Правда? Я думал, что такого уже нет.

— Морган, биологический отец моей сестры, — единственный, кто сохранил рассудок после интеграции с первыми композитными кораблями, — ответил Радек. — У него остались разъёмы — на шее, на спине. Это ужасно.

— Хорошо, что так больше не делают, — Билл погладил его по волосам.

— Я слышал, что не со всеми кораблями можно справиться бесконтактным методом. А контакт обеспечивает полное слияние.

— Нам бы с триадами разобраться, — вздохнул Билл.

Его охватило странное чувство. Или скорее предчувствие — что-то нехорошее должно произойти. И произойдёт. Обязательно. Но это будет потом…

— Радек, я тебе нравлюсь?

— Билл, Йори говорит, что это последствия интеграции… — подняв голову, неуверенно пробормотал тот.

— Замолчи, — Билл закрыл его губы поцелуем.

На «Вортекс» «Лиса» прибыла первой, естественно, безупречно выполнив задание. Однако на космодроме один из сержантов передал приказ Смита немедленно явиться к нему в кабинет. Билл ожидал, что их распекут за мухлёж и двухчасовую самоволку. Возможно, даже логи считали и знают, чем пилоты занимались в это время. Но у майора их ждал несколько растерянный Йори. Смит же сверкал глазами от плохо сдерживаемой ярости.

— С сегодняшнего дня отменяете мелитик, — постановил майор. — Мне нужна работоспособная триада, без костылей.

Йори, похоже, не был с этим согласен, но против руководства идти не мог — всё-таки Смит был на «Вортексе» главным. Он же и отвечал за выпуск практически всех групп триад.

Билл настолько увлёкся наблюдением за доктором и майором, что чуть не упустил, как Радек резко погрустнел и после разбора полётов, ссутулившись, плёлся за ним в квартиру, как на эшафот. Резкая перемена в настроении напарника поразила — всего пару часов назад они задорно трахались и болтали потом, а теперь Радек был словно придавлен каменной глыбой.

Не успели они дойти до жилых блоков, как Йори вызвал Радека к себе. Одного. Билла охватило чувство надвигающейся катастрофы, но он старался об этом не думать. Тем более что Радек, вернувшись, объявил, что ему нужно на пару дней уехать на Старую Землю.

— У тебя там кто-то есть? — спросил Билл, чувствуя, как из-под ног уходит пол.

— Неважно, — с горечью ответил Радек. — Уже неважно.

Он быстро собрался и покинул квартиру — нужно было успеть на единственный рейс до перевалочной базы. Билл, оставшись в одиночестве впервые за месяц, не мог найти себе места. Таблетки принимать перестал — мыслям вернулась полная ясность, от которой он уже и отвык. Вновь голова показалась единым целым, а не решетом, сквозь которое хаотично просачивалась энергия. Если бы Билл знал, насколько правдоподобны его метафоры, он был бы больше готов к тому, что произойдёт.

Радек вернулся, как и обещал, через два дня. Чужой, немного отстранённый — вновь фальшиво улыбался и казался угловатым. Не таким. Первая же интеграция выдала критические ошибки — не дотянули даже до шестидесяти процентов, всего тридцать восемь. Мысли Радека метались, мешая Биллу и Лису, создавая проблемы для полёта.

Уже в квартире Билл в расстроенных чувствах саданул кулаком по стене — боль перекрыла непонятное ощущение, разъедающее его изнутри. Дело было не в нём — несмотря на отмену подавителя, в его мыслях не было и толики враждебности. А вот Радек, ранее безупречно дополнявший их триаду, неприятно шокировал полным рассинхроном. Что же произошло во время поездки на Старую Землю?

— Радек, в чём дело? — Билл приблизился к нему, не давая возможности избежать зрительного контакта.

— Ни в чём, — в глазах Радека было только отчаяние — глухое и безнадёжное.

— Ты её любишь? — руки невольно зафиксировали плечи напарника.

— Ты не понимаешь… — вырваться он не пытался, наоборот сник, как побитый щенок.

И тут до Билла начало доходить — нет, возможно, всё решила необычайная ясность мыслей, появившаяся пару дней назад. С момента отмены мелитика. В их триаде изменился только этот фактор. Радек тут же потерялся и не смог нормально войти в интеграцию. Без мелитика? Или же… Таблетки, похоже, и были причиной ярости Смита…

— Ты… ты не принимал таблетки, да? — Билл толкнул Радека к стене.

— Нет… Это Йори, он заставил, — оправдывался тот.

— И всё это время ты меня читал, — ухватив Радека за грудки, рыкнул Билл.

— Я не мог иначе, я не подхожу, — не выдержав взгляд, Радек опустил глаза — он осунулся и казался почти ребёнком.

— И трахался со мной, — Биллу хотелось разбить голову подлого напарника — так, чтобы кровища вокруг и мозги по стене размазались. — Шлюха!

— А ты бы как поступил? — в исступлении крикнул Радек. — Считаешь, что твоя жопа дороже всей нашей цивилизации? Что мне было делать?

— И зад свой тоже бы подставил? — с презрением спросил Билл.

— Подставил! А что бы ты сделал на моём месте? Ты же один из лучших пилотов из всех ёбаных триад без пары! Ас, блядь! Мне просто нужно было не отсвечивать при интеграции, но ты дрочил на светлый образ своей Дайны…

Билл залепил ему оплеуху — бить кулаком осознанно не стал, много чести ублюдку. Ладонью, как зарвавшуюся сучку, обиднее. И заткнётся наконец!

Ноги вынесли его из квартиры — вновь, как в самом начале, он бродил по ухоженным дорожкам. Вновь, утомившись, прилёг на газон из настоящей травы. Красивая обложка — гнилое содержание. Обман. Везде обман.

Созерцание мерно парящих над ним облаков позволило гневу улечься. Здесь, на «Вортекс», всё воспринималось иначе. А там, на рубежах, шла война. Возвращаться обратно на астероид, потерпев сокрушительное фиаско? Или же отправиться воевать в компании со лживой блядью? Всё равно их ждёт смерть.

Радек своими действиями приближал её, а мог ведь просто запороть задание и остаться в живых, отправиться обратно на Старую Землю к своей девушке, или кто у него там. Доучиться на педиатра… Но он, сжав зубы, старался наладить контакт, пусть и путём обмана, с пилотом, который ему никогда не нравился. Чтобы потом умереть с Биллом, сгорев в одном корабле на соседних креслах. Подлость ли это? Ему всего двадцать один — слишком мало. Или уже достаточно? Достаточно, чтобы сделать определяющий жизнь выбор. Жизнь — для других, смерть — для себя.

Осознание накрыло с головой, в сердце резко закололо. Не Радек виноват в крушении его иллюзий, и даже сука-Йори непричастен. Только война — жестокая, подминающая под себя жизни и судьбы. Ломающая, причудливо издевающаяся над всем живым и светлым. А значит, Билл должен ей ответить. Должен, чтобы жертва Радека не осталась бесполезной. Чтобы кто-то из тех ребят, с кем они тренировались, прожил дольше на рубежах. Нужно бороться. Нельзя возвращаться на вонючий астероид, где Билл — одно из ничтожеств, перекладывающее из пустого в порожнее. Здесь, на «Вортекс», он пилот. И будет пилотом на рубежах. Отомстит захватчикам настолько, насколько ему хватит сил.