Литмир - Электронная Библиотека
A
A
Д. Гранин. Автобиография

«Заявление.

Директору ЛИИ от студента 4-го курса ЛЭТИ Д. А. Германа.

Прошу зачислить меня в число студентов ЛИИ на электротехнический факультет по специальности «Электрические станции». Я окончил три курса Ленинградского электротехнического ин-та им. Ленина. В виду ликвидации там специальности «ЭС» я вынужден взять перевод из ин-та. Согласие директора на перевод я имею.

При заявлении прилагаю отметки за прошлый семестр и автобиографию.

Прошу сообщить по адресу: Ленинград, ул. Пестеля, д. 27, кв. 33.

1.08.1938 г.».

Из личного дела студента Д. А. Германа (архив СПбГПУ)

«По окончании средней школы, в 1936 году, Гранин поступает на электротехнический факультет Политехнического института в Ленинграде. Свое решение он объяснял следующим образом: «…когда после школы мы выбирали специальность, имена Графтио, Веденеева манили нас не меньше, чем подвиги Чкалова и Громова. Ленинский план ГОЭЛРО тогда только разворачивался во всю ширь, страна жила вестями о стройке Днепрогэса, Свири, Риона, первых своих мощных гидростанций; рисунки плотин и линий передач глядели со всех плакатов и мы шли в электрики, как на фронт».

А. Старков. Нравственный поиск героев Даниила Гранина

«Большая часть студенческого времени уходила на изучение философии, вернее, ее истории, где один философ опровергал другого, каждый был убедителен, мудр, мыслил неожиданно. Затем математика — тонкие математические приемы. Химические превращения формул. Было множество предметов, которые могли пригодиться, но никогда тому не выпадало случая. Однажды спросил начальника КБ, приходилось ли ему пользоваться «косинусом»? Пожевав губами, начальник, ему было за 50 лет, нарисовал треугольник, почеркал его, вспоминая. «Пожалуй, ни разу», — признался он. Считалось, что все это нужно для общего развития, но с большим успехом можно было бы разгадывать ребусы, решать шахматные задачи, головоломки».

Д. Гранин. Причуды моей памяти

«Диплом № 162099.

Предъявитель сего тов. Герман Д. А. в 1935 г. поступил и в 1940 г. окончил полный курс Ленинградского индустриального института по специальности «Электрические станции» и решением Гос. экзаменационной комиссии от 23/VI. 1940 г. ему присвоена квалификация инженера-электрика.

Выписка из зачетной ведомости.

Тов. Герман Д. А. за время пребывания в Ленинградском индустриальном институте сдал следующие дисциплины:

1. Полит, экономия — отл.

2. Экономика социализма — отл.

3. Диалектика и ист. материализм — удовл.

4. Экономика энергетики — отл.

5. Основы марксизма-ленинизма — отл.

6. Высшая математика — хор.

7. Физика — хор.

8. Химия — хор.

9. Теоретическая механика — уд.

10. Сопр. материалов — уд.

11. Теория машин и механизмов — уд.

12. Технология металлов — отл.

13. Начертательная геометрия — уд.

14. Черчение — уд.

15. Рисование — хор.

16. Англ, язык — хор.

17. Военное дело — зачет <…>

Выполнил дипломный проект на тему «Проект ГЭС по р. Серебрянной» с оценкой «хорошо».

г. Ленинград Директор института П. Тюркин

27 июня 1940 г. Декан электромеханического факультета Бор. Воробьев».

Из личного дела студента Д. А. Германа (архив СПбГПУ)

«— Вы были комсомольцем? — спросила я, по каким-то необъяснимым приметам угадав в нем, теперь уже немолодом, очень известном писателе, задорного комсомольца. Я не ошиблась. Он был секретарем заводского комитета, комсоргом батальона.

О комсомольских годах своей юности писатель вспоминает как о чем-то очень дорогом, значительном в его жизни. Мне, комсомолке двадцатых годов, это понятно и особенно интересно.

— Я и девушка, которая потом стала моей женой, — говорит он, — были членами комитета комсомола. Меня избрали секретарем. <…>

— Завод, — писатель охотно возвращается к этой дорогой для него поре, — очень многое значил в моей жизни».

О. Войтинская. Даниил Гранин

«Подтверждение прибытия.

Кировский завод сообщает, что тов. Герман Д. А. прибыл в наше распоряжение 31/VHI 1940 г. и назначен на должность инженера-инспектора в отдел главного энергетика с окладом 600 руб. в месяц.

Тов. Герман жилье имеет».

Из личного дела студента Д. А. Германа (архив СПбГПУ)

«На пятом курсе, в разгар дипломной работы, я вдруг стал писать историческую повесть о Ярославе Домбровском. Ни с того ни с сего. Писал не о том, что знал, чем занимался, а о том, чего не знал, не видел. Тут было и польское восстание 1863 года, и Парижская коммуна. Вместо технических своих книг я выписывал в Публичной библиотеке альбомы с видами Парижа. О моем увлечении никто не знал. Писательства я стыдился. Написанное казалось безобразным, жалким, но остановиться я не мог».

Д. Гранин. Автобиография

«Первый свой рассказ я напечатал в журнале «Резец». Это был дохлый малотиражный ленинградский журнальчик. Событие это я почему-то хранил в тайне от родных и друзей. И рассказик был никудышный, и было сознание того, что я не писатель. Тем не менее я отправился в Дом писателей, записаться в их библиотеку. Мне хотелось почитать журнал «Литературная учеба» и серию книжек о том, как писать.

На всякий случай я взял с собою номер «Резца» со своим опусом. Как назло, в библиотеке толпился народ. Библиотекаршу звали Александра Ивановна Вагина. Это была маленькая женщина, подстриженная по моде двадцатых годов — под челочку. Выслушав мою просьбу, она спросила, какое я имею отношение к Союзу писателей. Я стал совать ей журнал «Резец». Голос мой излишне завибрировал, как это бывает, застенчивость прикрылась наглостью. Не знаю, какими словами сопровождал я демонстрацию своего шедевра, привлекая всеобщее внимание. Александра Ивановна усмехнулась над моим журналом, над моей застенчивостью. «Нет, нет, этого недостаточно, — сказала Александра Ивановна, — мы записываем только членов Союза писателей».

Надо было повернуться и уйти. Это было самое трудное, при мне они только усмехались, когда выйду, они расхохочутся. Я ощутил жалкий комизм своей фигуры, штаны с пузырями, резиновые тапки. Выскочка, самозванец. То, как я вспыхнул, еще усугубило положение. Мне редко удается вовремя найтись, снять неловкость шуткой. Я все порчу своим наглядным конфузом. Весь в липкой потной краске, я спускался по лестнице. Не помню, как я вышел, зато помню, как, спускаясь по лестнице, я поклялся, что вернусь сюда победителем, они еще пожалеют, они еще устыдятся. Мраморные ступени Шереметьевского особняка должны помнить жар моей клятвы. Я приносил ее моей юности, моему будущему. Извините, что посягнул на ваш заповедник, говна пирога.

Я вернусь! Вы еще пожалеете! Вы увидите, я въеду сюда на белом коне!

Клятва овладевает душой, юношеская — выжигает свое чувство глубоко. Слова произнесены и обрели власть, напрасно потом я посмеивался над ними. Оплеуха эта долго еще помогала мне».

Д. Гранин. Всё было не совсем так

Глава вторая

СУРОВЫЕ ГОДЫ

(1941–1945)

«Рассказывать о своей войне я не умею, да и писать о ней долго не решался. Тяжелая она была, слишком много смерти было вокруг. Если пометить, как на мишени, все просвистевшие вокруг пули, осколки, все мины, бомбы, снаряды, то с какой заколдованной четкостью вырисовывалась бы в пробитом воздухе моя уцелевшая фигура. Существование свое долго еще после войны считал я чудом и доставшуюся послевоенную жизнь бесценным подарком. На войне я научился ненавидеть, убивать, мстить, быть жестоким и еще многому другому, чего не нужно человеку. Но война учила и братству, и любви. Тот парень, каким я пошел на войну, после этих четырех лет казался мне мальчиком, с которым у меня осталось мало общего. Впрочем, и тот, который вернулся с войны, сегодня тоже мне бы не понравился. Так же, как и я ему».

9
{"b":"786325","o":1}