– Все в порядке, я знаю его. – Подбадривающее улыбаюсь Лукасу и отпускаю его руку. – Добрый вечер, Кайл.

Музыка плавно сменяется, но остается в медленном ритме. Кайл галантно перехватывает мою ладонь и притягивает к себе, не оставляя между нами ни миллиметра свободного пространства. Едва могу подавить невесть откуда взявшуюся дрожь в теле. А еще появляется какое-то иное чувство, которое я пока не могу никак охарактеризовать. Оно зарождается как раз в том месте, где его рука соприкасается с моей кожей на пояснице. Минутой ранее я чувствовала себя вполне комфортно в своем платье, где спина была покрыта тонким слоем гипюра. Сейчас же ощущала себя голой в его руках. А еще незащищенной. Будто Кайл одним только взглядом своих синих глаз срывал с меня не только одежду, но и… Зажмурив глаза, встряхиваю головой, прогоняя все мысли. А когда распахиваю их обратно, вижу на его губах полуулыбку.

– Интересное совпадение, – сглатываю, но это ни капельки не делает мой голос менее хриплым.

– Что именно?

– То, что ты здесь. Не думала, что ты можешь быть как-то связан с танцами.

– Почему же? – Кайл наконец-то соизволил перевести на меня свой взгляд и я тут же жалею об этом. В них такой холод, что кожа самопроизвольно покрывается мурашками. – Хотя ты права. Сами танцы я рассматривал только в качестве хорошего повода для инвестиций и не более. Правда, сегодня меня заставили посмотреть на это с другого ракурса.

– Кто? – Задаю этот вопрос лишь для поддержания разговора. Пусть лучше хоть что-то говорит, чем ощущать это вязкое молчание.

– Ты. – Его ответ бьет наотмашь, заставляя меня дернуться в его руках.

Но Кайл лишь крепче сжимает меня в своих объятиях и продолжает медленно кружить в танце, не сбавляя ритма.

– До тебя это были просто движения. Один и тот же набор, который все выполняют с каменными лицами, словно заточенные под это роботы. Но не ты. Признаюсь, это зрелище впечатление. Я смотрел, как ты извиваешься в руках этого щенка и знаешь… где-то в глубине души я даже позавидовал ему. Кстати, раз уж мы встретились, то хотел бы тебя предупредить о том, что мы обязаны быть с тобой на ужине в следующую среду.

Поражаюсь тому, как он быстро меняет тему разговора. Признаюсь, его минутное откровение превращает мои мысли в кашу, а слова во рту в вязкую субстанцию. Проходит одна, две, три минуты пока я борюсь с наваждением. Это сложно, очень сложно. Будто я вдруг превратилась в муравья, попавшего в лапы к пауку, который мастерски опутывал меня паутиной. И та, в свою очередь, стальным канатом сдавливала меня по рукам и ногам.

– Вот оно как происходит, – качаю головой.

– Что именно?

– Охмурение женщин. Отвесил комплимент, заставил почувствовать такой единственной и желанной. Бросил пару жарких взглядов и прижал покрепче, чтобы потенциальная барышня почувствовала то, что может попасться к ней в руки. И как, это всегда срабатывает?

– Я думал, что на сто процентов, но, – Кайл щурится, – немного неприятно поражен.

– Дай угадаю, я тот единственный процент, который не поддается? – Хмыкаю в ответ. – Дерьмо случается, не расстраивайся. И по поводу ужина мне придется тебе тоже отказать.

– Как будущая наследница, – парень делает еще один оборот по залу, – ты обязана там быть. Это, во-первых.

– А во-вторых? – Теперь настал мой черед сузить глаза и недобро посмотреть на спутника.

– Не забывай, мы представлены парой…

– Бред, – фыркаю. – Не наигрались еще с отцом?

– Не перебивай меня, – голос становится холоднее, а захват ладони сильнее. Я даже немного кривлюсь от боли. – Я бы не хотел, чтобы кто-то распускал сплетни о том, что моя девушка вытворяет на званых ужинах. Держи свою репутацию на нужном уровне, дорогая.

– Вот когда стану твоей, тогда и ставь мне условия, – останавливаюсь на месте, – а пока, я уж как-то сама разберусь с репутаций и всем, что к этому прилагается. Дорогой.

– Это вызов? – Мелькает в его голосе удивление. – Тогда почту за честь.

– Только в твоих и отца мечтах, – парирую, – а теперь, будь добр, отпусти меня. Танец окончен, Кайл, всего доброго.

Что самое удивительное, он отпускает. Без лишних слов и без пререканий. Но в самодовольной улыбке, которую я увидела напоследок, читалось совершенно другое. Он дал мне иллюзорную свободу выбора и действий.

Глава написана под трек «Любовь никогда не умрет»

Artik & Asti

У каждого кошмара есть свой хозяин, который мог находиться за тысячу километров от тебя, но, не смотря на это, умело вторгаться в твои сны и привносить в них хаос. Самым ужасным было не то, что мне снились обрывки нахождения в доме Кайла. И не сцены, когда его накрывало и цвет его глаз становился похож на море в период шторма. Я даже это переносила относительно безболезненно, насколько оно могло быть возможным. Ранило другое. Чувства. Они же мое проклятие. Я так отчаянно цеплялась за то, что он мог бы быть нормальным человеком, а не чудовищем. Даже тогда, когда он делал мне больно. Редко физически, но так часто морально. И даже в те моменты я искала оправдание всем поступкам. Стокгольмский синдром в полном его расцвете. Жаль, что осознание пришло так поздно и ударило меня не хуже дроби из дробовика прямо в центр груди.

Сеанс с доктором Хоупом вскрыл все затянувшиеся раны и демоны внутри сладко улыбнулись. Как он и предупреждал. И ночь для этих демонов самое любимое время суток. Холодный липкий пот покрывал каждый миллиметр моего тела, который насквозь пропитывал простынь подо мной.

Дыши, Кристи, дыши…

Ворочаюсь на просторной постели, не в силах вынырнуть из кошмара. Который уносил меня все глубже в чертоги подсознания. И тем самым все дальше отшвыривая в руки к черту с синими глазами.

Отцу стало резко плохо. Неожиданно, коварно, но болезнь сделала очередной шаг за ним и протянула свои холодные пальцы. Пошел третий месяц, как все планы… да что там планы, вся жизнь пошла под откос. Учеба, танцы и все прочее я оставила где-то там, в другом городе. Сузив и ограничив все интересы четырьмя больничными стенами.

– Так нельзя, Кристи, – бодрился отец, делая вид, что все хорошо. – Не надо ошиваться здесь каждый божий день. Разве у тебя нет других дел?

Скольжу взглядом по аппаратуре и по его бледному лицу, качая головой. Не дождешься. Вот что скользит в моем напряженном взгляде.

– Надеюсь, что хоть на могилу ты ко мне так часто не станешь таскаться.

– Отец! – Не выдерживаю его последнюю реплику. – Не смей так говорить! Тебя подлатают немного и все вернется на свои круги.

– Кристина, я не фанат красивых сказок. Я реалист. – Останавливает он мои доводы и отворачивается к окну. – И свои шансы знаю. Не заговаривай мне зубы, твоя мать вполне справляется с этим заданием без тебя.

– Где твоя борьба? Неужели ты так сильно хочешь уйти от нас?

– На данном этапе я просто от всего устал.

– Папа…

– Дочка, пожалуйста, – он снова пристально смотрит на меня.

Сжимаю губы и вздыхаю, но не ухожу. Устраиваюсь удобней на кресле и беру в руки бумаги.

– Ты серьезно?

– Что? – Отрываюсь от чтения. – Я же тебя не трогаю.

– Да, но ты до сих пор здесь. – С нажимом отчеканивает родитель.

– Если я тебе настолько мешаю в палате, я могу выйти в коридор. Но не надейся, что покину больницу.

– Чем дальше мы спорим, тем больше я понимаю, что ты пошла в меня своим характером.

– Удивительная штука эти гены, да? – усмехаюсь на его ворчание.

Позади раздается щелчок двери и, судя по выражению лица папы и его облегченному вздоху, мне даже поворачиваться не нужно, чтобы понять, кто появился в дверном проеме.

– Даже не надейся,– снова качаю головой, – он тебя тем более не спасет.

– Добрый вечер, Трэвис, – парень жмет ему руку, – я принес необходимые документы, как ты и просил.